Огромная ель в гостиной. Перила обмотаны хвоей и подсвечиваются гирляндами. Поверхности столов и полок декорированы свечами и елочными украшениями. Даже на диване разложены подушки с рождественскими узорами, и одну из них поправляет…

– Десмонд?

Он оборачивается на мой голос, и на его губах образуется та улыбка, от которой я всегда без ума.

– Это ты все устроил? – потрясенно спрашиваю я.

– Мне немного помогли, – он мне подмигивает. – Один бы я не смог так быстро подготовить дом к твоему возвращению.

Моя грудь сжимается от того, что тот самый парень, который запросто может послать весь мир к черту, бросает все свои дела, чтобы сделать меня счастливой. Если бы я еще не полюбила Десмонда, то в эту же секунду безоговорочно отдала ему свое сердце.

Сорвавшись с места, я бросаюсь в его объятия и целую его. Наши губы горят от прикосновения, а по телу распространяется приятное покалывание, когда наши языки ласкают и дразнят друг друга.

– О, нет. Меня сейчас стошнит, – за спиной раздается голос моего брата, заходящего в гостиную.

– К твоему доступу мусорная корзина под раковиной на кухне. И еще туалет, – не скрывая саркастичного тона говорю я, разрывая поцелуй.

– Это будет самое худшее Рождество в моей жизни, – продолжает сокрушаться Даниэль.

– Это будет самое лучшее Рождество, – возражает Десмонд.

Он по-прежнему обнимает меня и скользит ладонями в задние карманы моих джинсов, чтобы сжать задницу.

– Если ты еще раз на моих глазах облапаешь мою сестру, то я совершу один из страшных смертных грехов, – угрожает брат.

Мы с Десмондом смеемся, и я с трудом отстраняюсь от него. Даниэлю пора понять, что чем сильнее он будет демонстрировать свою неприязнь к Аматорио, тем больше Десмонд будет его провоцировать.

– Давайте, вы отбросите свои разногласия хотя бы на праздник? – предлагаю я, поочередно смотря на Десмонда и на брата.

– Она права, – Десмонд пристально глядит на Даниэля. – У нас ведь есть одна общая тема. Мы оба любим тебя, – он переводит на меня взгляд и улыбается.

– Сомневаюсь, что ты знаешь, что такое "любить", – бросает Даниэль, и я закатываю глаза.

– Даниэль, прекрати.

– Хорошо, – мой брат тяжело вздыхает. – Никаких ссор и скандалов на Рождество. Но у меня есть условие. Я не должен видеть, как в мою единственную младшую сестру засовывает язык Аматорио.

– Договорились, – соглашается Десмонд и борется с лукавой улыбкой, предназначенной для меня.

– Мне нужно привести себя в порядок. Я ненадолго отлучусь и, пожалуйста, постарайтесь не убить друг друга, – я укоризненно смотрю на брата и поднимаюсь в свою комнату.

Спустя несколько минут я принимаю душ, предварительно заклеив водоотталкивающим пластырем рану. Схватив полотенце, я вытираю им капли и оборачиваю его вокруг себя. Затем выхожу из ванной, чувствуя себя намного лучше. Конечно, я бы провела под горячими струями воды гораздо больше привычного времени. Но мне нужно подготовить подарок для Десмонда.

Я заранее купила ему цепочку из белого золота, потратив все свои карманные деньги. В том числе те, которые заработала на ставке на гонках. Они ушли на то, чтобы выгравировать на звеньях нашу надпись.

Тысячи лучших ночей.

Но кроме цепочки мне пришла идея, чем еще я могу дополнить подарок. Поэтому я натягиваю домашнюю одежду, кладу полотенце в корзину для белья и возвращаюсь в спальню, чтобы усесться за ноутбук. Когда прохожу мимо лестницы, я прислушаюсь к звукам на первом этаже.

Надеюсь, два главных мужчины в моей жизни не избивают друг друга.

Не услышав каких-либо звуков, напоминающих драку, я иду в комнату, и мой взгляд останавливается на коробке, которую до этого не замечала. Она лежит на кровати, полностью черная и повязанная белой лентой. Закрыв за собой дверь, я захожу внутрь спальни и приближаюсь к кровати. Наклоняюсь и провожу кончиками пальцев по выпуклой надписи с названием известного бренда.

Десмонд подарил мне что-то из одежды? Я уверена, что коробку оставил именно он.

Развязав ленту, я снимаю крышку и вижу конверт, оставленный поверх упаковочной черной бумаги. Нервничая, я стараюсь отогнать от себя неприятные воспоминания, связанные с посланиями от Джеймса. Теперь все они в прошлом. Но мое повышенное состояние волнения все равно удваивается, когда я вскрываю конверт и читаю письмо.

Я и представить себе не мог, что полюблю. Я уже не говорю о том, что у меня когда-нибудь появится девушка. Но вот я пишу письмо для той самой, которую хочу делать счастливой каждый гребаный день и каждую ночь.

Потому что когда ты счастлива, то счастлив и я.

В прошлом по вине моего отца твоя семья осталась без дома. И я чертовски жалею о том, что сделал папа. Я не могу вернуться назад и исправить его ошибку. Но у меня есть шанс восстановить несправедливость и вернуть твоей семье то, что у них отобрали.

Я хочу, чтобы ты приняла назад землю твоих родителей. И, пожалуйста, не думай о том, сколько я потратил. Для меня это мелочь. Самое ценное у меня уже есть – это ты. Твои глаза, губы, руки. И сердце. Ты подарила мне сердце, и я самый счастливый ублюдок на свете.

P.S. Договор о передаче прав собственности «Portsmouth Sports Club» лежит в коробке под платьем. Там же ты найдешь чек о новых окнах, которые недавно разбила в своем здании в Портсмуте. Пожалуйста, больше ничего не ломай. По крайней мере, до тех пор, пока я не подпишу контракт с «Даймлер», и ты на счастье разобьешь несколько тарелок.

Вечно твой Д.А.

Последние слова я читаю с трудом, поскольку счастливые слезы затуманивают мое зрение. Я громко всхлипываю, стараясь успокоить бешеный пульс. Клянусь, мое сердце еще ни разу не билось с такой скоростью.

Я никогда не думала, что буду испытывать целый спектр чувств от письма. От письма, которое написал Десмонд.

Его никто и никогда не сможет заменить. Потому что никто и никогда не сможет меня полюбить так, как это делает