вы все еще хорошо профессионально поете. Помогает ли ваше актерское образование в пении?

Доминик: Разумеется. Все дело в словах. Надо их выучить. Синатра был хорошим актером. Он вникал в слова, прежде чем работать над вокальной стороной песни, потому что ценил их. Если вы не любите текст, актерство не для вас. Многие певцы сегодня поют музыку. Но так нельзя. Вы должны петь слова, передавая их значение. Я бы спросил их: «О чем вы поете?» Это очень важно.

Майкл: Схоже с тем, как актер подходит к сценарию. Это видно по вашему пению. Например, когда вы пели неаполитанскую песню Core 'ngrato.

Доминик: Я точно знал, что она означает. У меня был переведенный текст. Я немного знал неаполитанский диалект, моя семья из Неаполя. Но если встречалось какое-то новое слово, я выяснял, что оно означает.

Стив: Поговорим о том, каким трудным может быть шоу-бизнес. В шестьдесят два года у вас не было денег. Вы получили работу, и вся ваша жизнь изменилась. Это правда?

Доминик: Да. Все верно. Мне было шестьдесят два года. Я питался колбасой с перцами и жил в комнате десять на семнадцать метров без мебели. Кровать стояла снаружи, в коридоре. Зимой 1993 года я был полностью подавлен. В то время у нас прошло семнадцать ураганов. В течение одиннадцати месяцев я почти не выходил из дома и привык благодарить Бога за то, что под моим жильем был неаполитанский ресторан, хоть у меня и не было денег. Не просто итальянский, а неаполитанский итальянский ресторан, почему-то напоминавший мне о моем дедушке. Мне было комфортно. Я ждал, что что-то произойдет.

Вдруг мне позвонили и сказали: «Вам положена социальная выплата». Я воскликнул: «Ого, ничего себе!» – «Вы хотите ее получить?» Я ответил: «Да, возьму». Так у меня в первый раз появились деньги, потому что я никогда не получал пособие по безработице. Некоторым из моих детей оказывалась социальная поддержка, а я не хотел. Таков был мой принцип: не брать деньги у города, потому что власти помогали моим детям в Бруклине.

Дедушка был прав. Деньги – это суть всего. Звучит очень уныло, но так и есть. И хорошо то, что хорошо кончается.

* * *

Стив: Майкл, я не могу передать, как мне понравилось разговаривать с Домиником.

Майкл: Мне тоже. Я бы с удовольствием послушал, как он поет.

Стив: Он пел на своем мальчишнике, когда женился.

Майкл: Когда это было?

Стив: В 2003 году. Ему было семьдесят два года, хотите верьте, хотите нет. Он женился на замечательной женщине, Джейн. Пришло много актеров. Тебя не было в городе. Я спросил: «Доминик, чего вы хотите? Может, пригласить девушек, стриптизерш? Чего вы хотите на мальчишнике?» Он хотел только петь. Мы позвали итальянских музыкантов, и он пел всю ночь. Знаете, он уже много-много лет дает концерты в домах престарелых.

Майкл: А еще выступает в ночных клубах и барах.

Стив: Однажды я был у него на разогреве в Вегасе.

Майкл: Правда? Бобби и Джуниор снова вместе.

Стив: Я бы сделал все для такого человека. Мне повезло, что я снимался вместе с ним в куче сцен. Он был неотъемлемой частью шоу.

Как Стив уже говорил, между четвертым и пятым сезонами был еще один долгий перерыв. Больше года. Он оказался тяжелым для многих актеров: ты работаешь по контракту и поэтому ограничен в своих действиях. И ты знаешь, что по истечении года можешь вернуться в шоу, а тебя уволят после первой серии. Но нам со Стивом повезло, мы снялись вместе в фильме во время затянувшегося перерыва. В подкасте мы часто подкалываем друг друга, но мне нравится общаться с этим парнем. Мы провели много времени вместе на съемках фильма «Игрок»[117].

– Майкл

Майкл: «Игрок», история Стю Унгара, знаменитого чемпиона по покеру, стала культовой, особенно среди картежников. Помнишь, как мы оказались вместе в этом фильме?

Стив: Рэй Фаверо, мой приятель в Вегасе, кастинг-директор, дал мне сценарий. Он сказал: «Я пришлю его тебе. Посмотри, сможешь ли ты отдать его Майклу Империоли. Я думаю, он идеально подходит». Шел третий сезон. Я все еще знал тебя не слишком хорошо. Знаешь, когда мы познакомились, ты был немного отстраненным.

Майкл: Правда? Ты никогда об этом не говорил.

Стив: Пока не узнаешь кого-то получше, можно соблюдать дистанцию. Но мы познакомились и однажды вечером пошли выпить. Ты просто сказал: «Давай сходим куда-нибудь».

Майкл: Это было начало тысячи ночей.

Стив: Я постучал в дверь твоего трейлера и передал сценарий. Он тебе понравился. Короче говоря, в этой картине я стал играть роль твоего друга. Мы сняли несколько сцен. Я ушел из фильма раньше, а ты был там до конца.

Майкл: А помнишь, как мы ели в кафе в Колумбии, штат Теннесси? Местное фирменное блюдо называлось Rooster Fries. Мы спросили: «Что такое Rooster Fries?» Официантка ответила: «Жареные во фритюре петушиные яички. Вы должны их попробовать, раз вы здесь. И если вы, конечно, настоящие мужики». Мы попробовали их. Они были похожи на жареных кальмаров, только из дичи. [Хихикает.] Потом когда мы закончили, то арендовали лимузин и поехали в бар в Нэшвилл.

Стив: Мы провели в Нэшвилле неделю.

Майкл: Куда бы мы с тобой ни пошли, всегда попадался кто-то знакомый. В каком бы штате ты ни находился, в какой бы стране ни был, всегда встретится кто-то, с кем ты работал в Вегасе. Официантка, с которой у тебя когда-то была интрижка, или что-то еще. Итак, мы заходим в бар, в Нэшвилле первый час ночи, и я спрашиваю: «Какова вероятность того, что ты тут кого-то знаешь?» Как только я произнес эти слова, ко мне подбежала женщина: «Стив!» – это была бывшая жена Рича Литтла.

Стив: Да. Она была шоу-герл. Крупная высокая блондинка. Теперь она певица кантри. Это было очень забавно. Мы засиделись допоздна и потом отправились в заведение, работающее всю ночь. Там было ужасно.

Мы просидели в клубе до пяти утра, а потом в девять утра нам позвонили. Ты смог подняться, Майкл. А я нет.

Майкл: Ты пожалел об этом?

Стив: Я жалею об этом по сей день.

Майкл: Потом я поехал в Вегас и снял остальную часть фильма. Я жил в отеле Hard Rock в течение месяца и окончательно слетел с катушек: играл в азартные игры, снимал по пятнадцать часов в день. Возвращался домой с работы в