Биография еще одного начальника губернской ЧК совсем оригинальна. Бывший матрос мятежного броненосца «Потемкин» Филиппов в дни мятежа лично убил на этом корабле трех офицеров (по его словам), после сдачи мятежного броненосца в Румынии с поддельными документами вернулся в Россию. Здесь он сначала примкнул к анархистам и участвовал в терроре и эксах, затем сколотил уже личную уголовную банду, после чего был арестован за грабежи и убийства. Из тюрьмы Филиппова освободила революция в 1917 году. После этого он снова вернулся к анархистам. Когда же большевики взяли власть в стране, идейный анархист Филиппов стал большевиком. Затем последовал и соответствующий бонус – должность начальника Брянской губернской ЧК. Разумеется, жалости бывший мятежник, каторжанин и уголовник ни к кому не знал, в Брянске фамилию Филиппова тогда запомнили надолго.

Комендантом Киевской ЧК в годы Гражданской войны был некий матрос Авдохин. Из Доклада Центрального комитета Российского Красного Креста о деятельности Чрезвычайной комиссии в Киеве (14 февраля 1920 года): «Все боялись Авдохина… Никто не знал, какое нелепое желание может загореться в темной голове этого человека, пьяного от власти и от крови. Удержу на него никакого не было… Каждый день он появлялся в новом туалете, иногда в матросском, иногда в штатском… На коротких толстых пальцах горели драгоценные камни. Трость была украшена серебряным набалдашником. Авдохин был и пьяница, и кокаинист. Окруженный женщинами, нарядными, в перьях, с браслетами и цепочками, катался он по городу, устраивал вместе с другими в домах в Липском переулке, где жили комиссары, буйные празднества. Этого развратного, преступного матроса, для которого в мире не было ничего святого…»

Матросом был и помощник коменданта. Из Доклада Центрального комитета Российского Красного Креста о деятельности Чрезвычайной комиссии в Киеве: «Это был высокий матрос с бритым лицом, похожий на англичанина, одетый то в щегольскую матроску и рубаху, то в штатское, тоже щегольское. Всегда спокойный, он творил свое дело (казнил. – В.Ш.) с холодной уверенностью».

В Николаеве перед наступлением армии Деникина матросы-чекисты уничтожали крестьянское добро, сжигали хлеб за невозможностью унести. Расстреливали домашний скот; разрушали сельскохозяйственные орудия труда. В Кременчуге число расстрелянных дошло до 2500 человек. Расстрелы производились большей частью именно матросами. Приговоренного сажали на край могилы и стреляли в затылок. Когда могила наполнялась телами убитых, начинали заполнять следующую.

В октябре 1918 года в Пятигорске местной ЧК была проведена массовая казнь заложников из числа бывших генералов и представителей буржуазии. Среди казненных были известные генералы Н. В. Рузский и Р. Д. Радко-Дмитриев, член Государственного совета князь Н. П. Урусов, бывший начальник Морского генерального штаба контр-адмирал гр. А. П. Капнист. Всего казнено было около ста человек. При этом роль палачей выполняли матросы из некого «карательного отряда, состоявшего из конных матросов и называвшегося «батальоном смерти» (так значится в материалах расследования). Именно они конвоировали заложников к месту казни, избивали и нагайками, а потом и убивали их шашками.

Из акта расследования: «…Началась рубка. Рубили над ямой, шагах в пяти от нее. Первым убили старика небольшого роста. Он, вероятно, был слеповат и спрашивал, куда ему идти к яме. Палачи приказывали своим жертвам становиться на колени и вытягивать шеи. Вслед за этим наносились удары шашками. Палачи были неумелые и не могли убивать с одного взмаха. Каждого заложника ударяли раз по пять, а то и больше. Некоторые стонали, но большинство умирало молча…» Генерала Н. В. Рузского зарезал кинжалом лично председатель Пятигорской ЧК Г. А. Атарбеков.

Из акта расследования: «Казнь неповинных ни в чем людей представляла собою столь жуткое зрелище, что два палача-красноармейца отказались исполнять свои гнусные обязанности. Старший команды отправил их к кладбищенским воротам. Один из этих красноармейцев, казак, рассказывал впоследствии подробности казни. «Ну, и негодяи, – начал он свой рассказ, – натешились. Рубили сначала руки, ноги, а потом уже голову. Да еще перед рубкой начальник отряда нещадно бил их резиновой плеткой… Умерщвление первых пятнадцати заложников длилось больше часу… Ни разговоров, ни стонов слышно не было. До слуха… доносился лишь хруст костей. Во время этой рубки Обрезова (свидетель, давший впоследствии показания. – В.Ш.) за чем-то позвали. Подходя к месту казни, он услыхал, что один из казнимых, которого как раз рубили в то время, заругался и стал требовать, чтобы его лучше рубили. «Раз рубишь – так руби», – воскликнул он. Палач, по-видимому, неопытный, остервенился и, приговаривая: «Мало тебе, так на же!» – стал наносить несчастному удар за ударом. Во всяком случае, этот заложник получил не менее десяти ударов. Палач добил его уже лежачего. Только один матрос рубил умело, и обреченные просили его, чтобы он, а не кто-нибудь иной, нанес им смертельный удар… Наутро могильщики засыпали могилы… Вокруг могил стояли лужи крови. Кое-где лежали осколки человеческих костей. Ближайшие к месту казни кресты и надгробные памятники были обагрены кровью и обрызганы мозгом. Земля на значительном протяжении была настолько пропитана кровью, что когда один из красноармейцев, вероятно пришедший проконтролировать, как это полагалось у большевиков, работу своих товарищей, ступил на дорогу, прилегающую около одной из могил, то из-под ног его брызнула кровь, и он по щиколотку погряз в кровавой гуще…»

Заметный след в истории ВЧК – ОГПУ – НКВД оставил бывший матрос Г. А. Лупекин (Новиков). Украинец, образование один класс приходской школы. Свою морскую биографию начал в 1917 году подручным слесаря в Кронштадтском порту, затем юнгой на крейсере «Олег», слесарем на землечерпалке «Венеция». Затем был направлен в Днепровскую флотилию, где служил пулеметчиком на канонерских лодках «Ленин» и «Грозный. Затем как наименее ценный кадр был списан в десант. Участвовал в нескольких десантах. В начале 1920 года был отправлен на укомплектование Морской десантной дивизии, участвовал в печально известном мариупольском десанте. После этого Г. А. Лупекин «отличился» в массовых расстрелах в Крыму и уже как перспективный кадр взят на службу в ВЧК. В 1926–1928 годах заместитель начальника Акмолинского губотдела ГПУ, затем начальник информационного отдела ОГПУ по Казахстану, начальник учетно-осведомительного отдела ОГПУ по Сибкраю и Запсибкраю, начальник Секретно-политического отдела ОГПУ по Запсибкраю. Активно участвовал в репрессиях против крестьянства. В 1932–1934 годах Г. А. Лупекин – начальник Экономического отдела ОГПУ по Белорусской ССР, в 1934–1937 годах – заместитель начальника УНКВД по Курской области, начальник УНКВД по Ленинградской области, нарком внутренних дел Башкирской АССР. С апреля 1937 по январь 1938 года Г. А. Лупекин – начальник УНКВД по Востсибкраю – Иркутской области. На этой должности Г. А. Лупекин развернул энергичную деятельность по выявлению «врагов народа». За «героизм в искоренении врагов народа» был удостоен ордена Ленина. С января 1938 года Г. А. Лупекин – начальник УНКВД по Ростовской области. Ему присваивается звание старшего майора госбезопасности, что соответствовало воинскому званию комдива (генерал-майора). Г. А. Лупекин являлся одним из особо приближенных к уже известному нам Л. М. Заковскому, также выходцу из матросов. Данный факт показывает, что даже десятилетие спустя бывшие матросы в системе НКВД сохранили свою корпоративность.