жертвой стяжательства «аптекаря души». Проезжая через Нежин, он приобрел 20 дорогих монет из отрытого клада. Шесть из них «выманил» у него Должиков с «обещанием предоставить право пользоваться книгами из его магазина постоянно, бесплатно и всеми, уплатив, кроме того, „по целковому за монету“». Потерпевший заявил: «Но Должиков надул меня самым бессовестным образом: через несколько дней он вежливо отказал мне в пользовании книгами». Впрочем, «Аптека…» не соответствовала уровню требований университетского города, поэтому в 1866 году, благодаря губернатору Н. Г. Казнакову, была открыта общественная библиотека, располагавшаяся в Дворянском собрании. При этом киевляне сетовали на незначительное поступление книг и вообще печатных изданий. За 1856 год в Киев через почтамт было получено 366 экземпляров, в том числе 19 иностранных изданий. Газеты были только правительственные. Как библиофил могу сказать, что недостаточность книг восполнялась музыкой, в основном романсами, о чем свидетельствовало обилие нот. Об этом пишет Романович-Словатинский: «Мы были глухи и немы ко всему, что делалось вне стен университета. С полным равнодушием мы слушали о Синопской битве, о возможных бедствиях и несчастиях отечества, но его мы не чувствовали; патриотизма в нас не было ни капли: так мертва была Уваровская формула, начертаная им на знамени русской школы. Мы даже газет совсем не читали, да и мало распространены они были в то время. Но события разыгрались – война разгоралась; послышалась бомбардировка Одессы союзным флотом накануне светлого праздника 1854 г. Мы готовы были послать адрес герою Щеголеву. Я начал с интересом читать газеты: „Journal de Francfort“ то в кондитерской Розмитальскаго (угол Крещатика и Александровской ул. № 1), то в кафе при Английской гостинице (угол Крещатика и Лютеранской ул., дом Попова.)».

Дома и витрины Киева. Фотография второй пол. XIX в.

Как коллекционер и теоретик собирательства, прежде всего, остановлюсь на библиофилах Киева ХIХ века. В первую очередь сообщу о хорошо подобранных собраниях церковных иерархов. Особенно прекрасную библиотеку собрал «просвещенный Евгений» Болховитинов. Библиотека тогдашнего коадъютора Киевской епархии епископа Иринея Фальковского насчитывала 92 тыс. рукописей. Коллекции обоих иерархов поступили в собрание Киево-Софийского собора. Великолепно подобранные библиотеки были у князя Сакена и Бибикова, который охотно снимал с полок свои сокровища. Профессор Домбровский к книгам добавлял рукописи. Лохвицкий приобретал рукописи, древности, картины. Барсуков сообщает об эстампе с картины Рафаэля «Несение креста Иисусом».

У Я. Я. Волошинского и М. В. Юзефовича – коллекции монет. У ректора университета С. И. Краузе – собрание гравюр.

Влияние романтизма выразилось в собирании народных песен. Можно перечислять многих, но достаточно еще раз напомнить о М. Максимовиче. Он их издавал, из одного сборника позаимствовал украинские песни А. Пушкин. Стихи писали в университете и в Духовной Академии, не обойдем молчанием и ставшего московским митрополитом М. Булгакова, сочинявшего во время учебы неплохие стихи.

Киев и Днепр привлекали многих поэтов и писателей. В сборник «Кiевъ въ русской поэзiи» (К.1878) составитель С. И. Понамарев включил произведения И. Козлова, Н. Маркевича, Е. Гребенки, А. Хомякова, Н. Арбузова, Д. Минаева, С. Понамарева, А. Башилова, Н. Гоголя, М. Загоскина, А. Подолинского, А. Фета, М. Розенгейма, Д. Герасимова, А. Муравьева, А. Саларева, Ф. Рылеева, И. Левицкого, Ф. Тютчева, А. Апухтина. В том же сборнике помещена поэтическая картина «Зарождение и судьба Днепра» в прозе архиепископа Иннокентия.

А. И. Подолинский. Худ. Ю. Барановский, 1886 г.

К великим литераторам, прославившим Киев, нужно добавить не сумевших перешагнуть порог забытья. Таким был поэт А. И. Подолинский, родившийся в 1806 году и учившийся «в частном пансионе германского уроженца Графа – человека, которого редкие достоинства я мог оценить только впоследствии и о котором и до сих вспоминаю с глубочайшею признательностью». В киевском пансионе А. И. Подолинского втянул в почитание поэзии А. Ф. Фурман. «Второстепенный поэт Пушкинской плеяды» смог написать великие строки о воспитавшем его Петербургском университете, их выбили на юбилейной медали 1869 году: «Где высоко стоит наука, cтоит высоко человек».

Читающая публика особенно ценила стихи Подолинского, посвященные Киеву: «Девич-гора», «На развалинах Десятинной церкви в Киеве», «Разлив Днепра»… Слепой поэт И. Козлов, кроме переводов Д. Байрона, Р. Бернса, А. Мицкевича, сложил поэмы с описанием событий, происходивших в моем городе: «Чернец», «Наталья Борисовна Долгорукая».

Я упоминал о поэте Красове, имя которого связано с начальной историей университета. Уроженец Вологодской губернии, он близко сжился с нашим краем, воспевая украинские ночи и любуясь Днепром. Произведения его были положены на музыку.

Временами в Киеве появлялись собственные писатели и поэты, о которых сообщала современная хроника и даже критика, но они возбуждали лишь мимолетный интерес местных читателей. Не мешает и их назвать: Н. Сементовский «Кочубей» (СПб 1845); Наталья Долгорукая; Альфред ф. Юнк, составлявший водевили, стихи и повести на украинском и русском языках. В 1858 году Юнк – автор важного сочинения о приготовлении варенья, через год он начал издавать «Кiевскiй Телеграфъ». Были свои поэты – Глебов, Афанасьев и прославившийся впоследствии своей историей Киево-Могилянской академии В. И. Аскоченский. «О самолюбие, самолюбие книжное!» – восклицал в свое время О. Сенковский. Так к «кропанию стишков» были причастны и «девицы». Нет, тут отсутствует моя вечная ирония – так они подписывались: девица Ал-дра Бедарева и известная на то время девица Елизавета Сентимер.

Все перечисленные пробы пера «средневековья» ХIХ в. оказались лишенными не только поэтического творчества, но и соблюдения размера, не говоря уже и о мыслях некоторых из них.

* * *

Сегодня глубокое заблуждение украинской национальной элиты таится в ее желании доказать, что Украина превыше всего, а логичнее было бы всем показать, что украинская интеллигенция «не пасе задних», а занимает вполне достойное место в ряду национальных культур. Да, были времена, когда ее называли никчемной, брюзжали, что национальной культуры вообще не существует. Но за последнее столетие человечество убедилось, что украинцы – высокодуховный народ, и по праву занимает важное место во всемирном цивилизационном процессе.

Оказывается, у каждого «национализма» свои истоки. Ибо в разных странах он строился на разном фундаменте. По мнению Андерсона, таких существует три.

Есть – языковый. Речь не о древних устных наречиях, изменчивых во времени и пространстве, это не касается рукописных свитков на греческом, латыни, церковнославянском. Национализм, как импульс, породивший нации, сам родился из печатного слова, книги, а позже – газеты. И, как пример, философ приводит украинский: «В 1798 г. Иван Котляревский написал свою „Энеиду“, необычайно популярную сатирическую поэму об украинской жизни. В 1804 г. был основан Харьковский университет, который быстро превратился в центр бурного развития украинской словесности, в 1819 г. увидела свет первая украинская грамматика. В 1846 г. в Киеве была основана первая украинская националистическая организация – причем основана историком!»

Всё это нам известно, но Андерсон сравнивает украинцев