– Нет, – выдохнула она. – Ты пришел и взял меня…

– Неправда! – яростно закричал Колли. – Я спросил тебя. Вспомни. Ты попросила меня остаться.

И она вспомнила. Вспомнила с поразительной ясностью. Тихий голос Колли из той ночи опять звучал у нее в ушах.

– Ты меня обманул, – удалось ей проговорить в ответ.

Он прижался лбом к стеклу.

– Да, обманул. И заплатил за это. Я решил, что ты узнала меня, потому что ты шептала мое имя. А потом, когда все закончилось, ты назвала меня Престоном. Лейни, это же был я, я! Неужели ты могла меня не узнать?

– Не будем говорить, что было тогда со мной, – возразила Лейни. – Тогда ты не спрашивал меня, что я чувствовала. Ты пришел, увидел в постели женщину и взял ее.

– Все было не так!

– Ты сделал это.

– Я увидел не какую-то женщину. Я увидел тебя, Лейни. Ни к кому на свете я бы не прикоснулся так, как прикасался к тебе. Давай все наконец исправим!

– Исправим?! – закричала, выйдя из себя, Лейни. – Как же ты думаешь все исправить?

– Выходи за меня замуж.

– Едва ли мне нужен рядом такой человек, как ты, – нерешительно произнесла она.

Он замер, потом оттолкнулся от двери.

– Такой человек, как я?

– Ты…

– Мы уже говорили с тобой. Я не убивал твоего отца. Мог бы убить, но не убил. Впрочем, какое это имеет значение теперь…

– Папа был прав! – закричала Лейни. – Он говорил когда-то, что ты не согласишься видеть меня с другим. Тебя все боятся, Колли.

– И отлично!

Он вдруг расхохотался и рванул на себя дверь. Хлипкий шпингалет отлетел, дверь распахнулась, и Колли вошел в кухню. Лейни взвизгнула.

– Я же говорю, что ты…

– Зверь, ты это хотела сказать? Правильно. Когда я вижу тебя, думаю о тебе, то становлюсь зверем. Волк должен драться за волчицу. Конь может затоптать другого коня ради подруги. Такова природа.

– Я – женщина, Колли.

– Моя женщина. – Он шумно выдохнул, сделал шаг и протянул к ней руки. – Разве же это не правда? В детстве ты была моей, когда мы играли с тобой, и три года назад в хижине – тоже. Но ты забываешь другое. Я тоже твой, потому-то я и осмелился в субботу…

– Я не помню…

– Я помню, – перебил ее Колли. – Давай сделаем то же самое еще раз. Тогда и ты запомнишь. Ты убедишься, что это правильно, когда мы вместе.

– Перестань! – Ее лицо сделалось пунцовым. – Вот почему я всегда говорила, что ты не умеешь достойно вести себя.

Оскорбленный, он вскинул голову.

– Хорошо, давай разберемся. Ты решила переспать с Престоном, хотя тебя воротило от него. Я оказался рядом с тобой, и ты позвала меня. Потому что тебе был нужен я, а не он. И все-таки ты назначила свидание ему. По-твоему, это означает вести себя достойно?

– Мне известно, почему я так поступила.

– Тебе также известно, почему я поступил так в субботу.

Его обвиняющий взгляд жег ее. Лейни отвернулась и тупо уставилась на фирменный знак на дверце холодильника.

– Уходи, – сказала она.

– Я почти всю жизнь провел вдали от тебя.

– Мне нужно подумать. Дай мне время.

– Время? О, времени у вас в «Магнолии» хоть отбавляй. «Магнолия» сожрала все то время, что Оливия дожидалась Дьявола, и все то время, что я дожидался тебя. Лейни, долго еще ты намерена тратить жизнь впустую? Много ли еще времени ты собираешься потерять даром?

Она обернулась к нему:

– Ты сможешь еще раз взять свое, когда я засну.

– В тот раз ты не спала. Ты была пьяна. Тебе пришлось напиться, чтобы лечь с Престоном в постель.

Колли протянул руки и обнял ее, но она, похоже, даже не заметила этого.

– Ты даже не сожалеешь о том, что сделал, – сказала она.

– Верно. Жалею я о другом: о том, что ты не знаешь, как я тебя люблю. И я снова поступил бы так же.

Колли прижал ее к себе, и губы их встретились. Таким же поцелуем он обжег ее в ту ночь. Она не в силах вынести эту страсть и не в силах оторваться от него.

Первым оторвался Колли, но из объятий ее не выпустил. Он зашептал ей на ухо:

– Хочешь, я скажу тебе, что надо сделать? Ты пригласишь меня к себе, меня, слышишь? Ты будешь звать меня, точно знать, что с тобой я, а не другой, ты будешь любить меня. Меня, а не Престона. – Он отпустил Лейни, и ее вдруг обдало холодом. – Вот чем я отличаюсь от зверя. Даже внук Дьявола Ролинса, тот, которого люди сделали изгоем, хочет, чтобы женщина, к которой он придет, узнала его. Мне нужно, чтобы ты любила меня.

Колли ждал, что она заговорит, но язык не слушался ее, и Лейни не могла заставить себя произнести слова, которые он надеялся услышать.

– Послушай, Лейни, тебе надо решить: или ты любишь меня – меня, Колли Ролинса, такого, какой я есть, или ты меня не любишь. Покончи со мной навсегда – или начинай новую жизнь. Со мной. Третьего не дано. В последний раз я подчиняюсь тебе, потому что я перед тобой в долгу. Дам тебе несколько дней. Подумай, я не стану тебя тревожить. Должно быть, ты права, тебе нужно все как следует обдумать.

Он резко распахнул дверь и пошел прочь, не оборачиваясь. Лишь через несколько секунд она опомнилась и выбежала на крыльцо. – Колли!

Он остановился посреди двора и оглянулся. Ветер трепал его черные волосы.

– Не тяни с решением, Элейна Мари. Сегодня мир переменился для нас с тобой.

На следующий день город получил новую порцию пищи для толков.

– Может, пока господа и дамы из этих семеек убивают только друг друга, а нас оставят в покое, им что угодно будет сходить с рук, – иронизировал Бен Сандерс.

– Пока я только одно понимаю, – пробурчал Дэвис Боулс. – И за это убийство никого в тюрьму не отправят. А все оттого, что у Дьявола есть деньги. Неправильно это, ребята, да так уж устроена жизнь.

– А кто, по-вашему, должен сесть в тюрьму? – язвительно спросила Белла Фостер. – Старик со старухой? Они проживут еще самое большее лет пять и не убьют никого за это время, будьте покойны. Я так полагаю, что Блэкбернам и Ролинсам давно пора забыть про темное прошлое, оставить его в покое. Лучше пусть они переженятся наконец.

Пожалуй, слова Беллы пришлись бы по душе Лейни. Если бы она знала, где найти Колли, то, пожалуй, давно бы бросилась к нему. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться: ей необходимо быть с Колли. Но, увы, ни один человек, даже сам Дьявол, не знал, куда делся Колли.

Мир в самом деле переменился.