Не вашу, — парировал я. — И как бы ещё не скомпрометированную на стадии планирования.

— Мне до подковёрных игрищ дела нет! — отрезал Горский. — А повела девчонка себя вполне грамотно. Запросила убежище, начала заводить знакомства с нужными людьми… И тут как снег на голову свалился её благоверный! Два бывших сотрудника РКВД, оба приговорены к расстрелу, оба сбежали в Ридзин. Право слово, это уже какой-то водевиль!

Я едва ли не физически ощущал переполнявшее собеседника раздражение, меня даже чуток потряхивать начало, но виду не подал и сказал:

— А Василя и не нужно никуда внедрять. Пусть живёт себе спокойно и врастает в местное сообщество. Ну или можно его вернуть — обвинения-то из пальца высосаны. Нет в его действиях состава преступления.

— Какие вводные ты ему дал?

— Не совершать резких движений и мостов за собой не жечь. Отмывать деньги и ждать.

— Даже так? Не весь куш Гашке сдал?

— Там совсем уж горячие деньги остались. Всего сто двадцать пять тысяч.

Леонтий Игнатьевич закрыл глаза и откинулся на спинку стула.

— Иди! Городцу передай, что я подумаю над его просьбой.

Я поднялся со стула, переборол неуверенность и сказал:

— Разрешите вопрос?

— Попробуй, — сказал Горский, не открывая глаз.

— Юлия Карпинская. Она какое отношение ко всему этому имеет?

Леонтий Игнатьевич позволил себе намёк на улыбку.

— После известных тебе событий она разругалась с дядей, лишилась машины, квартиры и содержания. В отместку тиснула в своей газетёнке статью, посвящённую годовщине гибели великого князя, где позволила себе ряд намёков на то, что корни заговора уходят на Туманный Альбион. Переполох случился преизрядный и не только в эмигрантских кругах. — Улыбка на миг превратилась в оскал, но лишь на самое краткое мгновение, могло и показаться. — Что касается твоего вопроса, то, лишившись квартиры, Юлия Сергеевна была вынуждена съехать в «Старую Ливонию», где сошлась с Иннокентием, который испытывал к ней тайную симпатию ещё со времён совместного обучения в Обществе.

— Даже так? — озадачился я.

— Иди!

Меня будто подтолкнуло к двери нематериальное давление, и задержаться в кабинете я не рискнул, вышел в приёмную.

— Леонтий Игнатьевич подумает над вашей просьбой, товарищ полковник, — оповестил я Городца,

— Подумает? — буркнул тот и недобро глянул на майора.

Подчинённый Горского в ответ только руками развёл. Георгий Иванович перевёл взгляд на меня и принялся сыпать распоряжениями:

— Приведи себя в порядок и переоденься. Проведай Глеба в госпитале и доложи о его состоянии. После зайди в канцелярию, ознакомься с приказом о трёхдневных выходных и ознакомь остальных. Заселяйтесь в служебное общежитие, ордера уже у коменданта. Деньги в кассе. Жду после обеда. Всё, свободен!

«Хорошенькие выходные намечаются, насыщенные!» — подумал я, но придержал эти мысли при себе и ограничился уставным:

— Будет исполнено!

В итоге всю первую половину дня бегал как савраска, даже перекусить времени не нашлось. Обедать пошёл в ведомственную столовую, а там — Митя.

— В курсе? — традиционно поинтересовался тот, помахав свёрнутой в трубочку газетой.

— Чего там ещё? — поинтересовался я, усаживаясь напротив.

— Управлением госбезопасности ликвидирована диверсионная группа! Участники операции представлены к правительственным наградам!

Я начал переставлять тарелки с подноса на стол и хмыкнул.

— Так это, поди, не про нас!

Митя развернул газету и продемонстрировал фотоснимок дома, в котором располагалась явка фон Винека.

— Да точно о нас! А чего? Сам же говорил, что мы приказ от и до выполнили!

— Как скажешь, — покладисто согласился я и занялся отбивной, но пообедать в тишине и спокойствии не вышло.

— Ты чего такой скучный? — вновь дёрнул меня Митя. — Я с утра Серёгу с Ильёй встретил, так они светятся прямо! И не сознаются, паразиты, чего такие довольные! И Карл твой ещё физиономию кирпичом сделал, весь из себя деловой до невозможности! Случаем, не в курсе, чего они?

Я резонно заподозрил, что брали фон Винека с удравшими от нас подельниками именно сотрудники первой экспедиции, но делиться своими догадками с товарищем по вполне понятным причинам не стал.

— Нет, — коротко ответил и отпил компота.

Вкус показался не очень. Уж лучше бы стакан чая взял.

— Жаль! — расстроился Митя. — Ещё лыбились, главное, так нагло!

Я вздохнул.

— Ну чего ты как маленький, в самом деле? В следующий раз скажи, что они своим видом нарушают обязательство о неразглашении.

Митя нацелил на меня вилку и кивнул.

— А это идея! Они, кстати, предложили вечером в пивной посидеть. — И он тут же перескочил на другую тему. — В курсе, что Городец окончательно в РКВД перешёл и ему сразу полковника дали?

С учётом того, что Георгий Иванович сегодня расхаживал по зданию в новеньком мундире, скрывать свою осведомлённость не было никакого смысла, и я подтвердил:

— В курсе.

— А что его в должности начальника отдела госбезопасности по Новинску утвердили?

— По всей научной территории только, — поправил я товарища.

— Не суть! — отмахнулся Митя, вроде как немного даже моей информированности расстроившись.

Я воспользовался моментом и уточнил:

— Тебя к себе заберёт?

— А тебя? — ответил Жёлудь вопросом на вопрос.

— Меня — нет.

— И меня — нет. — Митя вздохнул. — Пока диплом не получу — без вариантов. Если только на практику.

Мы ещё немного потрепались обо всём сразу и одновременно ни о чём конкретно, а потом я в несколько глотков допил компот и поднялся к Городцу. С полчаса проторчал в его приёмной, дожидаясь аудиенции, а продлилась та от силы пару минут.

— С Ключником ты перестарался или так всё и задумывалось? — спросил Георгий Иванович, стоило