Ты каким-то образом оказалась в Зазеркалье, где тебя быстро узнали. За тобой туда полез и Леон. Мой план висел на волоске: в мире смертных вы с Лео умудрились поступить в одну академию, где, естественно, встретились и подружились. Еще чуть-чуть и вы бы снова влюбились, и кто знает, может быть, ваши взаимные чувства оказались бы сильнее темных чар Варлока. И снова возникла опасность, что вы все узнаете про себя и вернетесь в Зазеркалье, где ваш союз объединит оба Королевства. На этот раз вас бы берегли гораздо тщательнее, приставив к вам пару легионов телохранителей. И тогда я потерял бы Темный Трон навсегда!

— Трон? Королевства? Свадьба? — растерянно бормотала я себе под нос. Я совершенно не была готова оказаться «потерянной Принцессой», а уж тем более по уши влюбленной в «потерянного Принца Леона». Вот это уж мне совсем было не надо! И подобного поворота в виде широченной свадьбы с размахом в пару королевских дворов я совсем не ожидала. Но альтернатива казалась еще страшнее. Самое верное средство предотвратить свадьбу — это уничтожить жениха и невесту. От стресса я закусила нижнюю губу, бросила быстрый взгляд на неподвижнолежащего Леона и робко спросила Нарцисса. — И теперь ты собираешься нас убить, да?

— Я же сказал, что души Высших Фей бессмертны! — грубо рявкнул маг, его карие глаза потемнели от раздражения. — Чем ты слушаешь? Если бы я мог, то вы давно бы прекратили свое существование! Но у меня есть отличный план! Надежный, как гоблинская порча!

— К-какой? — пискнула я, чувствуя, как с моря подул холодный, почти морозный воздух. Волосы на моей шее быстро встали дыбом, по продрогшей спине побежали мурашки. Каждой своей клеточкой я почувствовала, что к нам со стороны обрыва сюда приближается что-то огромное и зловещее, хоть и невидимое. Даже свет красной луны стал тише и приглушенней, будто бы нас уже накрыла огромная плотная тень.

— Хочешь знать, почему эта гонка так называется? — тихо спросил Нарцисс, его совершенно не беспокоил внезапно обрушившийся на нас собачий холод. Он, конечно же, тоже чувствовал приближение мощных потусторонних сил, но, судя блеску в его ярких карих глазах, был им весьма рад. — Сможешь догадаться, кто ее организаторы?

— Гонка Дьяволов… значит, ее организуют… сами…? — пробормотала я.

— Фу, что за средневековое название! Какие еще дьяволы? Прямо шабаш ведьм какой-то!

— Демоны! — поправила я сама себя, и тут же сообразила, вспомнив, — так вот почему тут так холодно!

— Хозяин, Призрачная Ладья уже здесь! — громко объявил Дори, глядя куда-то в пустоту у обрыва в море. Он закрыл свой здоровый ярко-зеленый глаз и всматривался вдаль прищуренным желтым, поперек которого проходил старый шрам. Кажется, именно им троль мог видеть незримый мир призраков и демонов, а другим глазом — обычный мир вокруг. Это было очень удобно. — Хозяин! Все уже здесь! Пора!

По сияющим, полным азарта, глазам Нарцисса, я поняла, что он, должно быть, широко улыбается под своей черной повязкой, что сейчас закрывала нижнюю половину его идеального лица. Как опытный иллюзионист, маг поднял вверх правую руку в белой перчатке, словно сигнализируя начало представления, и громко щелкнул пальцами в воздухе. Синеглазый белоснежный ворон на его плече захлопал своими широкими крыльями и громко каркнул. В этот же момент на каждом из семи одинаковых, похожих на усеченные пирамиды, камней, что окружали нашу площадку полукругом, вспыхнуло яркое пламя мистического синеватого оттенка. В следующие пару секунд я, вдруг, осознала, что мы находимся в середине огромной пентаграммы полукруглой формы, противоположный край которой простирается прямо над морем. Крутой вертикальный обрыв разделил, словно разрезал, круг пентаграммы почти ровно напополам.

— Я знал, что весь успех моей операции целиком и полностью зависит от твоей поимки! Леон же, влюблённый в тебя гораздо сильнее, чем ты в него, безропотно последует за тобой хоть на край света. А точнее — в любую ловушку, которую я для вас устрою! — триумфально подытожил Нарцисс. — Тебе нравится это живописное романтичное место на краю света… точнее — на самом далёком краю вашего милого городка?

Вопрос был чисто риторическим, и маг продолжал, не дожидаясь моего ответа.

— О, я не случайно начертил пентаграмму-портал именно здесь! Тут завеса между обыденным миром и волшебным самая непрочная! И потому сквозь её легко пройдёт Призрачная Ладья, которая довезет вас с Лео до самого Тартара и даже дальше!

— Что?! Сам катись в такую даль! — закричала я, резко метнулась в сторону и попыталась выскочить из полукруга, протиснувшись между парой горящих прямо на камнях огней, но не тут-то было. Мои дрожащие потные ладони уперлись в невидимую твердую стену.

— В пентаграмму можно беспрепятственно войти, но ее нельзя покинуть, — быстро объяснил Нарцисс. Он не сдвинулся с места, наблюдая краем глаза за моим нелепым неудавшимся побегом. — Так что даже не пытайся!

Я тихо выругалась и обреченно затопала в центр площадки, пытаясь понять, кого из Ифритов или демонов Нарц решил вызвать в этот раз. И каким таким чудом он сам собирался выжить, находясь в центре пентаграммы? Ведь именно здесь согласно всем правилам должен был появиться какой-нибудь всемогущий джинн, жутко голодный и злой, что его разбудили без спроса.

— Ой, ни фига себе байдарка! — невольно вырвалось у меня, когда я взглянула на море и ежесекундно получила ответы на все свои незаданные вопросы.

— Колдовские огни, что освещают нашу пентаграмму, делают видимым для нас даже незримый и неосязаемый мир демонов и призраков, — объяснил Нарцисс, довольно наблюдая какой колоссальный эффект на меня производит все происходящее. — Ты сейчас видишь то, что никогда не увидишь в свете солнца или луны, смертная!

— Да это же… лодка-призрак! Летучий… корабль-призрак! — выпалила я, во все глаза и с раскрытым ртом пялясь на огромную ладью в древнегреческом стиле, сотканную из светящегося зеленоватого тумана. Из ее загнутого носа торчала огромная длинная рука скелета, сжимающая в своих высохших пальцах большой старомодный фонарь, внутри которого горел призрачный голубоватый огонь. Лодка парила в воздухе на высоте нескольких десятков метров над морем, так высоко, что она стояла у края обрыва, будто пришвартованная, как к пристани. Так вот, значит, почему на нашей площадке среди камней была очерчена только половина пентаграммы, потому что другая ее часть была расположена прямо за линией обрыва над морем. Почти плоская широкая ладья была практически пустой за исключением нескольких фигур, окруженных таким же призрачным светящимся туманом зеленоватого цвета, как и она сама. Первым в глаза бросалась высокая коренастая фигура гребца с одним нешироким, но крепким длинным веслом. Это был здоровенный, метра два с