Подняв брови, Ренальдо усмехнулся.

— Я мог бы тебя убить, — сказал он. — Или даже выдать этому Кэнби. Что тогда?

— Но вы этого не сделаете, мой дорогой, — проворковала Тенниел.

— Почему же? — удивился граф.

Ничего не говоря, она слегка пододвинулась и расстегнула ему шелковый халат. Ренальдо увидел, как на его огромный дрогнувший живот упала, рассыпавшись, копна белокурых волос. Затем Ренальдо откинулся на спину и с наслаждением вздохнул, подумав, что на самом деле ему давно уже надо было избавиться от Лотембера.

14 июля 2692 г., земное летосчисление

Вилла «Кирския»

Халиф

Чуть больше чем через шесть земных недель после объединенного нападения на Лондон деловой помощник Кобира благополучно сбыл «Юлия Цезаря» неожиданному покупателю — императору Филанте — за цену, почти втрое превышавшую ту, что заплатил Ренальдо. Чтобы совершить сделку побыстрее — и без лишнего шума, — все члены пиратской шайки Кобира и Легиона Кэнби тотчас же получили по всей Империи помилование. Дополнительно кирскианцам предложили полноправное гражданство после всего лишь одного года проживания на любой Имперской планете. Когда спустя несколько недель деньги разделили, предсказание Кобира сбылось. Независимо от личного участия, каждый член группы разбогател так, как ему — или ей — и не снилось.

В последующие недели и месяцы предложением Империи воспользовались столь многие кирскианцы и легионеры, что Кобиру пришлось вывести из строя свои корабли и уйти в отставку, предоставив Кэнби с кучкой самых верных соратников задуматься над будущим при весьма изменившихся обстоятельствах.

В то время как кирскианцы провели последние десять лет, мрачно приглядываясь к цивилизации, которая, по сути, их не принимала, большинство легионеров почти столько же времени отчаянно искали выход. В один из вечеров Кэнби и Кобир оказались на крыльце принадлежавшей бывшему пирату прелестной виллы на берегу озера. Друзья попивали сладкий «ваннал» с горькой настойкой и качались в плетеных креслах, «экспроприированных» кирскианцами на одном из кораблей, доставлявших на Землю антиквариат, — Я буду скучать по тебе, старина, — признался Кэнби, поднимая стакан.

— Значит, от плана Петерсон тебя все-таки не отговорить, а, Гордон? подмигивая, спросил Кобир.

— Никак, Николай, — явно ожидая этого вопроса, сказал Кэнби. По-моему, мы все созрели для следующей галактики — в этой слишком много Земли. Когда на прошлой неделе испытывали межгалактическую передачу «Войны», все прошло идеально. Мы перенеслись почти к самому Девятнадцатому сектору, прежде чем успели отключиться.

Кобир кивнул.

— И управились быстрее, чем в прошлый раз, — заметил он. — Многих из нас беспокоили неприятности, с которыми вы столкнулись, переделывая «Смерть».

— Гораздо быстрее, — согласился Кэнби. — В первый раз мы здорово намучились, когда моделировали логические узлы старичка «Голода». Но за время работы мы многому научились и применили эти знания при модификации «Войны». — Он рассмеялся. — Хочешь, сделаем тебе межгалактический «KV388»? По-моему, теперь нам это по плечу!

Кобир благодарно улыбнулся, однако покачал головой — Думаю, на какое-то время я останусь в нашей старой Галактике. В отличие от тебя и твоих легионеров у меня еще не было возможности четко оценить… как бы так выразиться?., качество правления Имперской Землей. Хотя, должен признать, я надеюсь на некоторые изменения.

Взглянув на пирата, Кэнби угрюмо пожал плечами.

— Тебе известно, что я узнал от этого темнилы Квинна. И после того как я пару месяцев думал об Империи, я ему поверил. Ничего не изменится, потому что они не дадут.

— Кто это «они»? — с легкой улыбкой спросил Кобир. Кэнби сделал глоток «ваннала».

— Они — это все: и «маленькие людишки», как Квинн называет нас, и воротилы вроде него самого. Первые выбирают, думая о чем-то преходящем и эгоистичном, вторые якобы им потворствуют, а в самый ответственный момент плюют на них. Насколько я понимаю, этот процесс самоподдерживания длится уже пару тысяч лет.

— Ну, допустим, — согласился Кобир, — но ведь были периоды, когда людям удавалось лишить своих угнетателей власти. Как насчет Франции конца восемнадцатого века, или России двадцатого столетия, или тогда уж Скопления Нельсона всего несколько сотен лет тому назад?

— Разве кто-то из них продержался? — спросил Кэнби. — Вот в чем вопрос.

Кобир покачал головой.

— Нет, — сказал он, — но, может быть, из-за того, что у них было слишком много работы и слишком малый срок. Рано или поздно всех настигает плохое планирование и поспешные действия. Наверное, лучше попытаться провести за один раз лишь небольшие изменения — а затем, прежде чем снова все баламутить, дать им закрепиться.

Кэнби отставил стакан, подошел к перилам крыльца и задумчиво посмотрел на маленькую гавань, где возле рыболовного пирса Кобира стояли, готовые к утреннему пуску, оставшиеся у Кэнби четыре «DH98».

— Может быть, — проговорил он, — очень даже может быть. Только я не собираюсь за этим наблюдать.

— Конечно, нет, раз ты собираешься в другую галактику, — согласился Кобир и подошел к нему. — Но еще раз представь, на что мы вдвоем оказались бы способны, имея информацию, которой располагаем на законных основаниях. Независимо от того, какого ты низкого мнения о своей Империи, подумай, сколько пользы мы смогли бы принести, лишь доведя Ренальдо до виселицы чего он сполна заслуживает, — а затем лишив кресел министров, которых он контролирует. Отличный был бы старт на пути чистки всего правительства.

— Но всего лишь старт, — заметил Кэнби, кладя руку на плечо друга. Потом придется воевать со всеми остальными из знати, и с министрами, а заодно и с директорами — со всеми, кому выгодна эта система.

Кэнби улыбнулся — внизу, освещая космические корабли, зажглись огни.

— По-моему, твоя идея решать проблемы постепенно гораздо лучше. К сожалению, тогда необходимо с этим жить, что мне — нам, тем, кто улетает просто невыносимо. — Он пожал плечами. — Наверное, в конечном итоге мы уже не считаем, что старая Империя достойна спасения. Нам — так же как и тебе, дружище — будет не хватать многого хорошего, однако мне и тем ребятам в кораблях пора отправляться в путь.

Когда Кэнби вернулся на «Смерть», стоявшую во главе пирса, почти вся его команда уже легла спать. Красивый корабль, казалось, беспокойно покачивался на черных волнах. За ним вырисовывались на фоне берега знакомые силуэты «Войны», «Чумы II» и «Голода». С вершины лестницы Кэнби осмотрел рубку, в которой инженеры проделывали на двух консолях последние проверки. Сунув руки в карманы, он вернулся на главную палубу, затем тихонько вошел в крошечную каюту капитана и, удовлетворенный, заполз в постель. Следующий день знаменовал собой новое будущее. Что могло быть лучше?

Вилла «Кирския», Халиф

Сложив руки на груди, Кобир стоял на опустевшем рыболовном пирсе, глядя, как «Голод», последний из кораблей Кэнби, с грохотом проносится над блестящей, озаренной зарей гладью озера. Вскоре под его корпусом показался свет, и судно легко взмыло в сумрачный утренний воздух, чтобы присоединиться к трем своим собратьям. О берег зашелестели потревоженные волны. Не прошло и минуты, как Кобир перестал различать среди бледных утренних звезд огни.