являлись дальними родственниками, пораскрывали рты и безмолвно уставились на вошедших, однако первым одумался ар дома Быстрых Рек. Ид-Ремон поднялся на ноги, взмахнул в воздухе рукой и слащаво заголосил:

— Его Светлость, первый ар Аон, и Его Сиятельство седьмой ар Аон, мы так рады быть здесь сегодня!

— Да, прошу, присаживайтесь. Ни к чему эти церемонии, — Зархель жестом попросил гостей вернуться на прежние места, а затем сам уселся на стул с высокой спинкой.

Дуностар лишь слегка кивнул головой в знак почтения, после чего занял собственную бессменную позицию — возле трона дяди.

— Как нынче успехи? Как продвигаются дела? — боязливо, как бы невзначай поинтересовался донг Адана.

— Недурно. Грех жаловаться! — Зархель состроил довольную мину, а затем продолжил. — Не окажут ли ваши дома содействие по сухопутной перевозке Отравляющей Фахарис, как все приготовления, наконец, завершатся?

Ид-Ремон и Ид-Орбин переглянулись.

— Ваша Светлость, разве не разумней будет перевести Фахарис в столицу по воде? — предложил донг Алн. — Море летом спокойно, сейчас — наилучшее время для путешествий, а наземный путь чрезмерно затруднителен и долог.

— Да, именно! — подхватил донг дома Глубоких Озёр, всегда чересчур добродушный и оживлённый для мужа, занимающего столь ответственный пост. — Особенно для народа, дочери и сыновья которого привыкли к странствиям на кораблях! Реки — артерии нашего славного королевства, озёра — его…

— Да-да, — донг дома Быстрых Рек слегка похлопал соседа по руке, как бы усмиряя пыл последнего. — Сейчас по морю путешествовать куда приятнее, нежели томиться под палящими лучами в трясущейся повозке. И звёзды-проводники обещают сиять во всей красе, указывая правильную дорогу, ведь небеса во второй половине первого летнего месяца особенно чисты!

— Я не могу так рисковать столь ценной находкой, — искривившись и скосив одну бровь влево, проворчал Зархель.

Главный советник постучал пальцами по подлокотникам, перебирая в мыслях различные доводы. И, пока гости Его Светлости недоумевали в тишине, он решил выложить всё, как есть:

— Не существует совершенно безопасных и одновременно быстрых морских путей. В открытых водах моряков всегда подстерегают опасности, независимо, насколько благоприятным был прогноз, что предрекали им оракулы, что сулят знаки и приметы, и уж подавно, на что указывают звёзды.

Зархель снова ехидно нахмурился и усмехнулся. Ему всегда было любопытно: насколько это вообще надёжное явление природы — путеводная звезда? Здесь, на зелёных и плодородных землях Элисир-Расара, на его белоснежных пляжах, каменистых берегах и песчаных отмелях народ скорее доверял тому, что находилось в свободной досягаемости рук. Люди полагались на понятное, непоколебимое и предсказуемое, ведь гораздо проще обрести уверенность, когда твои ноги опираются на твёрдые почвы. Следует надеяться на то, что не подводит — так и выиграешь больше и снищешь славу мудреца.

— Господа, если вести двойную игру, то обязательно проиграешь в одном из случаев — это известно любому, — загадочно зашептал Зархель, поднося указательный палец к губам.

Сегодня Главный советник держался слишком непринуждённо с гостями и был чрезвычайно улыбчивым, а, как верно отметил в мыслях первый ар, люди в Элисир-Расаре привыкли доверять обычному, поэтому Ид-Ремон и Ид-Орбин насторожились не на шутку.

— Глупец спрашивает звёзды, но удача проходит мимо, поэтому лучше я поверю в наши дороги и положусь на твёрдость характера земли. Я выбираю наземный путь для перевозки Отравляющей Фахарис, ибо мне не нужно, чтобы пучины Зелёного моря вновь взбунтовались без причины, и отняли у меня то, что далось с таким трудом. Пускай, это дорого, тяжко и долго, однако лучше поставить на беспроигрышный вариант вместо того, чтобы, подобно всяким дуракам, рассчитывать на божественное провидение и милость случая.

Воцарилось напряжённое молчание, но вскоре Зархель продолжил:

— Сейчас я сам… мы с вами, любезные господа, мы сами — проводники божественной Фахарис. Или же вы позабыли, как совсем недавно, во втором месяце весны, бездна Зелёного моря разверзлась и исторгла из себя очередной золотой взрыв? Сколько судов пострадало от этого катаклизма? Сколько драгоценных предметов и чудных яств были поглощены водами? Боги жадны, а их аппетит поистине неутолим.

— Мы посодействуем, — встрял донг Ална, решивший, что иначе Его Светлость никогда не прекратит затянувшуюся тираду.

— Да-да, мы посодействуем! — подхватил Ид-Орбин, донг Адана. — В конечном итоге, Отравляющая Фахарис должна прибыть в целости и сохранности ко двору Янтарного дворца, к празднеству Дней Великих Жертв. Кто ещё возвестит жителям столицы благую весть о том, что правление Её Милости королевы-регента — мало того, что законно, так ещё и угодно всевышним!

— Мы не можем потерять Фахарис после всех расходов, что легли на наши плечи тяжким бременем, — взялся поскуливать Ид-Ремон. — Вдобавок, Вы же знаете, Ваша Светлость, что далеко не все дома Элисир-Расара разделяют наше мнение.

— Да-да! — снова запел донг Адана. — Далеко не всем домам по нраву Ваше прямое вмешательство в дела королевства. Вы, конечно, Главный советник, но Вы — не донг и не…

— Ха-ха! — донг дома Быстрых Рек покосился на своего соседа. — Мой друг желает сказать, что знать ничего не может возразить против королевы-матери, ведь наставлять на путь наследного принца — её долг, однако многие не терпят столь навязчивого участия в правлении Его Светлости Главного советника. А, коли они не терпят даже Вас, то нас и подавно терпеть не станут. Тем более…

— Тем более, Вы же знаете, Ваша Светлость?..

Переговаривающиеся мужчины склонялись всё ниже и ниже над столом, приглушая собственные голоса с каждым произнесённым словом, и Дуностару начало казаться, что ещё чуток, и все трое столкнулся лбами.

— Знаю… что? — неуверенно прошептал Зархель, складывая руки в перчатках в домик перед лицом.

— Ну, то, Ваша Светлость, что толкует о Вас всяческий сброд? И добрые озёрчане, и презренные черны…

— Они болтают, что боги наградили Вас величайшей колдовской мощью, однако и спросили с Вас немерено, — пояснил Ид-Ремон. — Даже среди знати бытует слух, будто разум вскоре Вас покинет, ибо Вас постигла кара колдуна — мрачное безумие.

— Другие же убеждены, словно Вы и есть воплощение тех отвратительных сил зла, что будто бы захватили власть в Янтарном дворце.

— Хм.

Главный советник всегда сохранял холоднокровие, когда речь заходила о слухах и дурной молве. Сплетни распускала неграмотная чернь, или напротив, наиболее просвещённые и деятельные умы королевства? И имел ли значение источник вообще?

— Пожалуй, в подобной клевете надлежит винить двойную «В», — предположил Ид-Орбин.

— Воистину, друг мой. Воины Вереска слишком многое мнят о себе в последнее время. И их грязные делишки покрывает дом Кирн. Одно могу сказать с уверенностью: слухи распространяются пуще моровой болезни.

— Моровой болезни, говорите, Ваша Светлость? Что ж, поскольку моя родина — болота, то мне ведомо лучше других,