Здесь размещались бутики — иначе и не назвать — с французской косметикой, с японской фототехникой, с элитным, далеко не только по местным меркам, алкоголем… Но в них мы тоже не пошли — направились прямиком в отдел мужской одежды. Тоже очень и очень приличной.

Покупателей в магазине, к слову, было немного, а те, что нам встречались, весьма напоминали вчерашних посетителей пиццерии — солидные дяденьки и тетеньки донджю. На нас, кстати, оборачивались — видимо, из-за моего непотребного внешнего вида — но, натыкаясь на холодный взгляд Мун Хи, глаза отводили.

Выбор костюма много времени не занял — и, на удивление, наши с начальницей вкусы совпали. Бренд был мне незнаком, но и фасон, и материал, и пошив — вполне устроили бы меня и «в прошлой жизни». В примерочную Джу все же заставила меня захватить еще два комплекта, определенно менее удачных, но в итоге мы единодушно сошлись на том, первом.

К новому костюму спутница убедила меня взять галстук и пару рубашек, а затем настояла еще и на полуботинках. Все вместе это ей встало не в один миллион вон. Красиво жить не запретишь, как говорится.

Оплатив покупки, Джу заявила, что проголодалась — и, не особо спрашивая согласия, повела меня еще двумя этажами выше. Там обнаружился самый настоящий фуд-корт — правда без уклона в фаст-фуд, просто корейская кухня, как я понял.

Меню Мун Хи у официантки не взяла — сказала, что и так знает, что заказать. В итоге нами принесли по десятку небольших бронзовых пиал, каждая — с чем-то особенным: жареной рыбой во фритюре, сладким рисом, лапшой, кусочками утиного мяса, соей, какими-то водорослями… Ну, очень на любителя, откровенно говоря.

За ужином мы традиционно хранили гробовое молчание, ничего существенного уже не прозвучало в этот вечер и по окончании трапезы. Собственно, у выхода из универмага мы с начальницей Управления и простились — она направилась к своему белому Мерсу, а я, с охапкой дорогущих покупок — на троллейбусную остановку: подкинуть меня до дома Джу как-то не предложила.

[1] Универмаг (англ.)

39. Флешка

Вот о чем я забыл спросить у Джу — а сама она не рассказала — это где у нас проходит ежедневная утренняя «политинформация». Звонить начальнице по такому пустяковому поводу я, конечно, не стал — просто пришел утром на четверть часа пораньше, надеясь застать на месте Пак — Сон товарища Ли всегда сперва заглядывала в приемную и лишь затем присоединялась к местному отделению клуба любителей чтения вслух.

И застал.

Секретарша сидела за своим столом под пальмой и никуда особо не торопилась.

— Здравствуйте, товарищ Чон! — первой приветствовала она меня, стоило мне появиться на пороге.

— Доброе утро, товарищ Пак! — кивнул я в ответ. — Не подскажете, насчет газет…

— Вот, пожалуйста, — не дав толком договорить, протянула она мне номер «Нодон синмун».

— Нет, я имел в виду: где их тут читают? — уточнил я, на автомате взяв газету. Та была свежей — сегодняшней.

— Да где хотите, — пожала плечами тетушка. — Я вот — прямо здесь, — показала она глазами — на столе перед ней и в самом деле лежал раскрытым еще один экземпляр главного ежедневного издания страны. — Товарищ Джу, понятно — у себя…

— Что, каждый сам, один? — усмехнулся я. — Вот так, бесконтрольно?

— Лучший контролер — ваша революционная сознательность! — заявила Пак — с иронией или нет, я не понял.

В этот момент справа от меня распахнулась дверь кабинета Мун Хи.

— А еще — ваши бдительные товарищи по ячейке Союза молодежи, — продолжила за секретаршей выглянувшая в приемную начальница Управления. — Вот спросят они вас, товарищ Чон, вечером на собрании: а что сказал по поводу вашего прискорбного проступка Высший Руководитель? В «Нодон синмун» сегодня об этом писали! А вы, оказывается, и не читали…

Ох, блин, сегодня же еще это долбаное подведение итогов жизни! Совсем о нем забыл…

— Доброе утро, товарищ Джу, — повернувшись к Мун Хи, поклонился я. — А он правда что-то про меня сказал? — с нескрываемым сомнением спросил затем.

Нет, ну мало ли! В главном рупоре партии про меня, вон, уже писали, а вдруг и тут угораздило…

— Нет, конечно, — рассмеялась Мун Хи, ответив мне на приветствие коротким кивком. — Но ведь мог! Не про вас конкретно — в целом про сукпак комёль, например!

— А товарищ Чон что, запалился на сукпак комёль? — тут же оживилась Пак. — Надо же, а с виду — такой благовоспитанный молодой человек! — нет, без нотки иронии там все же не обошлось! — И выглядит уже не как оборванец! — это она уже про мой новый костюм добавила.

Сидел тот на мне и впрямь шикарно. Охрана на проходной, да и дежурный в лифте, определенно смотрели на меня сегодня совсем иными глазами, нежели накануне — уважительно, если не подобострастно. Вот уж воистину: встречают по одежке — даже если пришел уже далеко не в первый раз!

— Согласна: так — совсем другое дело! — охотно поддержала тему про костюм наша начальница. — А что касается сукпак комёль… В жизни благовоспитанных молодых людей всякое случается, — небрежно, как от чего-то совершенно незначительного, отмахнулась она. — Вот пусть с этим ячейка Союза молодежи и разбирается — мы-то с вами, товарищ Пак, в ней уже не состоим…

Хм… С Джу понятно, она — партийная. А ее секретарша, интересно — тоже? Значок она носит, но это ни о чем не говорит — я, вон, теперь тоже ношу… Или это ее Мун Хи чисто насчет возраста невзначай поддела?

— Товарищ Чон, — не дожидаясь реакции тетушки, повернулась ко мне начальница Управления. — Газета — дело важное, но сперва зайдите ко мне, обсудим текущие задачи.

— Да, товарищ Джу, конечно, — поклонился я.

— Телефон при вас?