потому украинцев вообще не касается. Как и этнического происхождения Потапенко. Дело в том, что, говоря о «народностях», «нациях», Чехов отсылает к архетипам. Ничего личного, как говорится. Это символические образы. Наподобие «бравого солдата» или «злой мачехи», не предполагающие нудных возражений, что не все солдаты бравые, а мачехи бывают лучше родных матерей. «Роковые еврейки», «упрямые и ленивые хохлы», «педантичные немцы» и прочие ходячие литературные образы-штампы вошли в тексты раннего Чехова прямо из литературной традиции: определишь так персонажа - и можно многое не уточнять. Читатель в курсе, ему ещё Шекспир, Пушкин и иже с ними напели. А были и семейные предубеждения, от которых никто заведомо не свободен. И личный опыт юношеских увлечений как бы ложился в строку (нехорошо вышло с Дуней Эфрос). Но получив за Сусанну («Тина») «антисемита», Чехов таких опытов больше не повторял: его писательский дар того и не требовал. Анна-Сарра в «Иванове» - человек, более всех окружающих вызывающий сочувствие. Пугающий образ Соломона в «Степи» - это уже совсем о другом, предвещающем пожар социального безумия. И если тут найти нелюбовь автора к евреям, или хоть вообще ксенофобию, то уж тогда покажите нам, в ком это из героев он русских любит. Бесконечная вереница чеховских персонажей - чистый парад уродов. В абсурдности их поведения нет гротеска, сплошной реализм беспросветной, дрянной глупости. Они порой настолько нелепы, что и злости на них не хватает, остаётся пожалеть. Иванов, муж несчастной Анны-Сарры - тот ещё русский красавец с характерной фамилией: натура хоть «честная и прямая», но слабая, поверхностная, с рыхлыми нервами, пустая до убийственной скуки. И подлости у него выходят сами собой, без воли. И самоубийство - лишь отказ от усилий. «Иванова» Чехов написал в 27 лет. Вот этого «русского» он выдавливал из себя, осознав рабскую, подлую природу всякой бездарности, пошлости и никчёмности. Нет, он не говорил этого о себе. «Выдавливать по капле раба» - это тоже из письма (Суворину), в котором излагается сюжет типичного возрастания провинциального юноши из бедной мещанской семьи. И русским Чехов себя нигде не называет. Потому что говорить и писать о себе, да ещё всерьёз как-то себя определять - не в его манере. Ссылался на «биографофобию» и отшучивался: провинциал, мол, родился в заштатном городишке у «плохонького моря». Всё, что о своих делах - «мелочь», «безделица». Свою поездку на Сахалин, несомненно подвижническую, объясняет так: «Захотелось вычеркнуть из жизни год или полтора». Как вы представляете себе в его исполнении: «Я - великоросс»? Первая часть слова застряла бы у Чехова в горле. Невыносимее всего для Чехова - пошлость самодовольства. Ему отвратительны позы, громкие фразы, пафос, всё, преисполненное значительности, идейности, претенциозности («У меня нет никаких идей и убеждений»). С каждым годом всё больше в его поведении было сдержанности, что многим казалось равнодушием, «холодной кровью», отстранённости. Гражданское дело - это перепись, строительство школ, больниц, дорог, работа в холерном лазарете - всё молча. К общественным и национальным движениям, партиям, публичным выступлениям - скептическое отношение. На назойливые расспросы, чем, по его мнению, кончится война между греками и турками, отвечал: «Полагаю, миром». А на вопрос, любит ли он греков: «Я люблю мармелад». По поводу литературной дискуссии о «важнейших вопросах русской жизни» сказал Ладыженскому (с его слов): «Я же ничего сегодня не отрицал в нашем литературном споре. Только не надо нарочно сочинять стихи про дурного городового! Больше ничего». «Прожить тихо, не рвать занавес в клочья» - поведенческая норма для приличного человека. Как и позиция по делу Дрейфуса (он её, как водится, не афишировал, а обвинители в «антисемитизме» не заметили). Как и отказ от почётного звания академика после аннулирования принятия в АН Горького. Отсюда чеховская точность слова. Ни романов, ни манифестов, ни политических деклараций, ни самоопределений - ничего лишнего. «Скажут: а политика? интересы государства? Но большие писатели и художники должны заниматься политикой лишь настолько, поскольку нужно обороняться от нее». На похоронах попросил никаких речей не говорить. Репортёр «Русских ведомостей» возмущался, что тело великого русского писателя прибыло на родину в вагоне с надписью: «Для перевозки свежих устриц». Глупости. Чехову бы понравилось. Это он словно сам после шампанского дописал.

  ЧЕХОВ Любите ли вы Чехова, как люблю его я? А... - Марина Шаповалова | Facebook

January 29, 2025 12:00

Ирма Заубер - И вот я снова про чтиво - Американский компромат.... | Facebook

И вот я снова про чтиво - Американский компромат. Книга «Как КГБ взрастил Дональда Трампа и связанные с ней истории о сексе, жадности, власти и предательстве» Крейга Унгера ( спасибо Anna Nayfeld ) Связь Трампа с Россией началась в 1976 году, когда он решил переехать из строительства недвижимости в Квинсе в Манхэттен. Трампа несколько раз спасали от многочисленных банкротств мешки с российскими деньгами, отмытыми через его недвижимость в 1980-х и 1990-х годах. Когда Трамп стал президентом, пришло время платить по счетам, и «Трамп дал Путину все, что тот хотел» -пишет Ангер. Автор утверждает, что Трамп был связан с русскими через друга Джеффри Эпштейна, который поставлял русским и Кремниевой долине несовершеннолетних девочек ( я о нем писала много - повешенный в тюрьме, осужденный за педофилию и торговлю несовершеннолетними , его помощница вербовщица Максвелл до сих пор там ) Эпштейн утверждал, что сам познакомил с Трампом Меланью когда будущий президент «тусовался» с его несовершеннолетними проститутками . Эпштейн сделал видеозаписи сексуальных актов, которые он мог использовать для шантажа или компромата — и фотографии Трампа с толпой молодых девушек и девочек, «хихикающих над пятнами спермы на брюках Трампа, когда он был в компании несовершеннолетних, и он не мог сдержать своего «возбуждения». ( это цитата чтоб не валили все на меня )))) Трамп также обращался в КГБ, потому что он был «тщеславным, самовлюбленным, очень восприимчивым к лести и жадным», пишет автор. Автор брал интервью у высокопоставленных источников, советских перебежчиков, бывших сотрудников ЦРУ, контрразведчиков ФБР, юристов и многих других для книги. ( там есть и Швец ) Наблюдение за Трампом началось даже еще раньше, в 1977 году, когда он женился на Иване Зелничковой, гражданке Чехии из района, где тайная полиция работала в сговоре с КГБ,