* * *

Фокин стоял в оконном проеме, перед ним колыхалась человеческая многоголовая масса. Только что он видел Игоря, женщин, плакат, вынул пульт дистанционного управления. Только что видел, куда ж они все пропали?

Президент отошел от микрофона, пожимал протянутые руки, улыбался, что-то говорил.

Фокин поднес к глазам бинокль. Седой улыбающийся мужик словно прыгнул навстречу, окружающие его люди находились рядом с Фокиным, но солдатика среди них не было.

Подплыл черный полированный бок лимузина, охранники потеснили людей. Президент махнул рукой, исчез в темном чреве огромной машины, дверца закрылась, и Фокин понял, что все кончилось. Машины уплыли, люди расходились, Фокин собрался уже сунуть пульт в карман, когда увидел знакомую фигурку Игоря, рядом с ним высокого мужчину. Фокин вновь поднял бинокль, мужчина, стоявший рядом с солдатиком, повернулся, оказался Гуровым. В первую секунду Фокин прикрыл глаза, подумал, что это не только срыв операции, но и конец ему, Семену Петровичу Фокину. Сыщик, безусловно, обнаружит пластиковую взрывчатку, допросит Смирнова…

«Личного врага следует немедленно убить», – вспомнил Фокин слова наставника, опустил бинокль, набрал на пульте нужные цифры. Взрыва он не услышал, лишь пол встал дыбом, стена покачнулась и рухнула на голову.

* * *

Когда новостройка приподнялась, рванула кирпичными осколками, ухнула взрывом и подняла столб каменной пыли, улица многоголосо закричала.

Гуров прижал к себе парнишку, рванулся в сторону, увертываясь от мечущихся людей.

Гуров сидел на краю тротуара, едва сдерживая подступающую к горлу рвоту, скомканным платком вытирал потное лицо.

Нестеренко и Котов держали под руки бледного, потерявшего сознание Игоря Смирнова. Крячко старался загородить собой Гурова. Совершенно напрасно загораживал, никто на полковника не смотрел. Основная масса людей разошлась, несколько раненых и покалеченных в толкучке подсаживали в машины «Скорой помощи».

Поодаль стояли две пожарные машины, но никакого пожара не возникло, машины вызвали напрасно.

Мэр и другие высшие чиновники города находились в аэропорту, провожали Президента. Телевидение, журналисты, начальники УВД и ФСБ города были там же. На месте взрыва старшим представителем власти оказался подполковник милиции Попов.

– Мужики! С паникой покончено! Считайте, нам крупно повезло! – объяснил Попов пожарникам и небольшой кучке любопытных, оставшихся на улице после взрыва. – К строительству вчера подводили газ. Видимо, произошла техническая накладка, утечка, скопление газа в одном месте. Какой-то бомж на стройке переночевал, утром опохмелился и закурил. Мы должны благодарить бога, что бомж закурил после отъезда Президента…

В одну из машин «Скорой» задвинули носилки с телом, найденным на месте взрыва, человека буквально расплющило рухнувшей стеной, в «РАФ» «Скорой» садились два оперативника, получивших приказ Попова отвезти труп в морг, одежду и все вещи покойного никому не показывать, отвезти в управление.

Гуров продолжал сидеть, тошнота прошла, он вновь отер лицо, протянул Станиславу руку и поднялся.

– Что вы замерли? – зло сказал Станислав, взглянув на своих оперативников, которые продолжали держать безвольного, ломающегося, словно манекен, Игоря Смирнова. – Вы же видите, у парня наркотическое опьянение плюс нервный шок. Отвезите его в гостиницу, вызовите врача, скажите, что жертва взрыва, в больницу ни под какими видом не отдавайте.

Гуров держался сторонне, будто не имел к происшедшему отношения, отряхивая брюки, поправлял галстук, даже пытался улыбнуться. Станислав, словно ненароком, взял его под руку, повел в сторону скверика, но Гуров уперся, смотрел на пожарные машины, отъезжающие «Скорые».

– Я слышал, что кричал Попов, молодец, следует ему помочь. – Гуров хотел отстраниться, но Станислав его не отпустил.

– Верно, главное сейчас – помочь подполковнику. – Станислав старался удержать друга, но Гуров собрался, настойчиво отстранил его и направился к все еще стоявшим неподалеку пожарникам, Попову и группе офицеров милиции.

Гуров шел широко и твердо, однако несколько походил на человека выпившего, но старающегося держаться достойно. На мостовой валялся кусок забора, оклеенного портретами. Сыщик слегка замешкался, обошел портрет, почему-то укоризненно покачал головой.

– Я должен произвести осмотр места взрыва, убедиться, что отсутствует утечка газа и опасность возгорания, – говорил крепыш в комбинезоне, видимо, старший из пожарных.

– Конечно, – согласно кивал Попов. – Сейчас подъедут специалисты, осмотрят трубы, произведут необходимые замеры, а пока я выставил посты и никого на место происшествия не пущу.

– Ну и черт с вами! Горите голубым пламенем, нас больше не вызывайте! Менты, вы и есть менты!

– Приветствую бойцов огненного фронта, – сказал подошедший Гуров. – Вы молодец, командир, прибыли, словно архангелы. – Он обнял пожарника за плечи. – А менты – люди служивые, им приказывают, они делают.

Пожарник выпустил пар, улыбнулся, с некоторым удивлением глядя на незнакомого мужчину, одетого так, словно он не на пожар прибежал, а собрался в театр.

– По машинам! – Пожарник махнул рукой, полуобернулся к Попову и буркнул: – Осторожней там, скажи ребятам, чтобы не курили. Ну а если, не дай бог… тогда звони!

– Спасибо, брандмейстер, – ответил Попов.

– Сам ты не умывался! – Пожарный хохотнул и пошел к машинам.

– Ты большой молодец, Юрий Васильевич, – сказал Гуров. – Но сейчас главное – не останавливаться. Прикажи разобрать завал, собрать все вещдоки, составить протокол осмотра места. Обязательно заручись подписью прокуратуры. Когда проводы закончатся, начальства налетит туча, журналисты, телевидение, ты должен быть готов держаться, как скала. Все документы и личные вещи убитого мне в гостиницу. Их никто не должен видеть.

– Лев Иванович, любой следователь сразу определит, что погибший не бомж. Я видел его кисти рук, да и вообще, опытный человек только на тело взглянет… Да и одежду мы же не можем вам отдать.

– Кем он был, пусть остается тайной.

– А вы его знали?

– Я знал, тебе знать не следует, – твердо сказал Гуров. – Закончишь, приезжай в гостиницу. Да, и забронируй нам места на самолет. Только теперь не четыре билета, а пять.

* * *

В номере гостиницы Станислав, сидя за письменным столом, накручивал телефонный диск, пытался соединиться с Москвой, тихо матерился. Гуров плескался под душем, изредка выглядывал из-за неплотно прикрытой двери.

– Да позову я тебя, не боись, – раздраженно буркнул Станислав.

Наконец он услышал продолжительные гудки и недовольный голос Орлова:

– Слушаю вас, слушаю! Что вы пробиваетесь, словно сквозь встречный огонь неприятеля!