– Да. – Анхель кивнул. – Люди не сразу понимают, в какой они жопе. К ним приходят агентства по оказанию помощи, и поэтому они еще немного цепляются за свои ведра и насосы Красного Креста, или сами черпают воду из реки «Клирсэками».

Однако без воды система очистных сооружений не работает. Начинаются проблемы с инфекциями. Мобильных туалетов на всех не хватает. Тогда приходит Национальная гвардия. Люди пытаются сами качать воду из реки и торговать ею на черном рынке, но когда с одной стороны подступает эпидемия, а с другой давят гвардики, они понимают, что срать в ведра – не лучший выход.

– Тогда из города уходят компании. Люди остаются без работы. Оставшись без денег, они наконец прозревают. Первыми уходят те, кто снимают жилье. Их с этим местом ничего не связывает, и если из крана больше не течет вода, они быстро сваливают. Домовладельцы держатся – по крайней мере, еще немного. В конце концов они тоже ломаются, сначала – несколько, затем больше, и наконец, мы получаем вот это. – Он указал на поток беженцев, заполнивший собой все шоссе. – Весь город сваливает на хрен.

– И как мы найдем тут одну девочку? – спросила Люси.

– Если она здесь, то я знаю место, где она собиралась переправиться, – сказал Туми.

– Это очень большое «если», – заметила Люси и, нажав на тормоз, свернула к обочине, чтобы пропустить машины, доверху набитые пожитками.

Впереди стоял джип Национальной гвардии; солдаты следили за тем, чтобы исход беженцев протекал организованно. Люси тронула машину с места, заставляя людей расступаться. Мимо пролетали клубы пыли.

Анхель барабанил пальцами по коленям, понимая, что никак не сможет ускорить продвижение. Мимо проехал набитый солдатами грузовик Национальной гвардии Аризоны.

– У тебя оружие под рукой? – спросил Анхель.

– До этого не дойдет, – ответила Люси.

Анхель решил не спорить о том, на что способны люди, которые лишились всего. Люси по-прежнему хотела думать о людях хорошо. И пусть. Идеалисты – приятная компания, они не станут есть тебя заживо.

– Мария ни за что бы здесь не прошла, – повторила Люси.

– У девочки талант к выживанию, – возразил Анхель. – Она добралась в Финикс из Техаса, а там на дорогах то же самое, даже хуже. Жители Нью-Мексико стреляют по поводу и без, а Веселых Перри вешают на заборах – просто так, для наглядности.

– Тогда она была не одна. Тогда с ней была ее семья.

– Она доберется, – твердо сказал Туми. – Твой парень правильно сказал – она живучая.

– Он не мой парень.

Туми пожал плечами.

Анхель с удовольствием услышал неуверенные нотки в голосе Люси. Они отражали его собственное отношение к тому, кем именно они приходятся друг другу.

Они проехали мимо палатки, где работники Красного Креста и люди из «Кэмелбэк» раздавали гуманитарную помощь – гидраторы, «Клирсэки» и энергетические батончики. Солдаты Национальной гвардии следили за тем, чтобы люди стояли в очереди и не нарушали порядок.

Там же припарковал свой грузовичок сомнительный тип, предлагавший рейсы в Финикс: дома гарантированно рядом с насосами Красного Креста, первые места в очереди на подработку на строительстве Тайяна. Полный комплект всего за 500 долларов с человека.

Рядом с грузовичком стоял джип с вооруженной охраной, у джипа – большой плакат: «ПОКУПАЕМ ДРАГОЦЕННОСТИ. ДОРОГО».

– У них есть клиенты? – спросил Туми.

– Целая куча, – отозвался Анхель.

– Страшное дело. Они ведь наживаются на бедственном положении этих несчастных.

– Такова жизнь.

– Поменьше самодовольства! – Люси раздраженно взглянула на него.

– Но это правда. Бессмысленно мечтать о том, чтобы люди изменились. Тебя просто убьют, и все.

– Иногда люди борются за свои идеалы, – сказал Туми.

Анхель пожал плечами.

– Попасть в Кипарис идеалы вам не помогут.

Туми холодно взглянул на него и повернулся к Люси.

Анхель не ожидал, что лепешечник с ней так хорошо поладит. Возможно, зонцам вообще легко найти общий язык с жителями Финикса. Или же в нем, Анхеле, было то, что заставило их от него отвернуться.

– Через реку ей не переправиться, – сказал Анхель.

– Она сообразительная, – возразил Туми. – Мы разработали план. У нее есть плавсредства.

– Нет. – Анхель покачал головой. – Здесь ее путешествие закончится. На другой берег переправляются только те, кто платит большие деньги ополчению, но не одиночки. Одиночкам никогда это не удается.

– Уж ты-то знаешь, – сказала Люси.

Анхель пропустил ее слова мимо ушей.

Он пытался что-нибудь придумать. Может, попросить об ответной услуге людей с другого берега? Поручить искать Марию гвардикам Невады и ополченцам? Или он уже выведен из игры и все его попытки приведут лишь к тому, что в Аризоне его станут искать еще больше людей?

Люси тем временем объясняла Туми, какую роль сыграл Анхель в создании Независимого ополчения Невады.

– Это тоже ваша работа? – с отвращением спросил Туми. – Это вы разместили людей на границе?

– Неваде не выжить, если в нее хлынут зонцы и техасцы. – Анхель пожал плечами. – Кроме того, Калифорния поступает хуже.

– Какая будет ирония, если девочка пропадет, – сказала Люси. – Тебя будут выслеживать из-за людей, которых ты нанял.

– По-твоему, я об этом не думал?

Туми холодно взглянул на него.

– Если бы меня не беспокоила судьба Марии, я бы сказал, что это было бы заслуженное возмездие.

Его спутники – два сапога пара. Анхель стал разглядывать беженцев за окном, стараясь не обращать внимания на угрызения совести.

Каждый раз, когда заходила речь о том, что он делал по приказу Кэтрин Кейс, он холодел от суеверного ужаса. Ему казалось, что скоро он заплатит по счетам за все свои грехи, что кто-то сейчас смотрит на него с высоты – Бог, Санта-Муэрте… Что-то в любую секунду может обрушиться на него – злое, мечтающее увидеть, как настает час расплаты.

Если ты столько режешь, то рано или поздно порежешься.

Вспомнился sicario. Поднявший меч от меча и погибнет. Назови это иронией или высшей справедливостью. Теперь Анхелю казалось, что поток беженцев нарочно не дает ему добраться до цели. Наказание за грехи.

Я сам превратил этих людей в беженцев.

Поднявший меч от меча и погибнет.

– Похоже, пыль скоро уляжется, – сказала Люси.

Трасса кружила среди невысоких холмов. Солнечный свет понемногу пробивался сквозь бурую дымку.

Пыль улетала прочь, и пелена исчезала. Вместо нее появилось солнце и синее небо – почти слепящие после сумрака бури.