Ко мне поступали просьбы о новых интервью, которые я вежливо отклоняла. Еще я узнала, что некоторые комментаторы в Конфедерации заклеймили меня за предательство. «Выступая во вражеской столице, – заявлял один из них, – Колпат утверждает, будто вина в равной степени лежит на обеих сторонах». Раздавались призывы к бойкоту нашей корпорации «Рэйнбоу».

И наконец, когда мы уже шли к выходу, попрощавшись с хозяевами и несколькими соседями, которые провожали нас, распространилась новость об очередном инциденте: в окрестностях Касумеля был выведен из строя ашиурский крейсер, и вновь не обошлось без жертв.

Кассель заявил, что вернется вместе с нами в столицу и будет нас сопровождать, пока мы не поднимемся на борт «Белль-Мари».

– Не хотелось бы, чтобы с вами что-нибудь случилось, – сказал он.

Вместе с нами в Новую Воларию полетела и Цирцея. Там мы встретились с Джамбри и пообедали. Вид у него был удрученный.

– С обеих сторон у власти стоят идиоты, – заявил он. – Не могут даже сказать, за что они сражаются.

– Печально, – заметил Алекс.

– Вот что меня больше всего расстраивает: если с обеих сторон взять достаточно разумных людей прямо с улицы и дать им власть, они, вероятно, уладят дело. И все закончится.

– Возможно, вы недооцениваете серьезность проблемы, – заметил Алекс.

Джамбри начал было возражать, но Алекс сменил тему.

Цирцея должна была остаться в Новой Воларии вместе с послом. Мы попрощались и поднялись на крышу, чтобы взять такси. И тут случилось нечто странное – группа «немых» узнала меня и зааплодировала. Чисто по-человечески.

Пока мы летели на такси в космопорт, Касселю кто-то позвонил. Повернувшись, он посмотрел на меня:

– Чейз, с тобой хочет встретиться Бон Сельван.

– Кто такой Бон Сельван?

– Это она. Проктор. – Он закрыл глаза и тут же их открыл. – Тебе нужно увидеться с ней.

– Кассель, кто такие прокторы?

– Их семеро. Это советники исполнительного комитета. Трудно объяснить, но она очень высокопоставленная персона.

– Ладно. Хоть какой-то смысл в этом есть?

– Да, есть. Она не одобряет нынешний подход к отношениям с Конфедерацией. Ты можешь сделать первый шаг к их урегулированию, что-нибудь ей подсказать.

Бон Сельван сидела в саду, в тени небольшого деревца, в окружении ярко-красных и желтых цветов. Пели птицы. Я заметила, как по чугунной ограде скользнула змея. Проктор была в оранжевой мантии с темно-коричневым капюшоном, наброшенным на плечи. Когда я вошла в стеклянные двери, она встала. Мой сопровождающий оскалил клыки, сообщил мне с помощью голосового модуля, кто она такая, и удалился, закрыв за собой двери.

Бон Сельван долго разглядывала меня.

– Чейз Колпат, как я поняла, наше руководство произвело на вас не лучшее впечатление?

– Не хотелось бы показаться невежливой…

– Среди нас невежливым быть невозможно, дитя мое. – Она показала мне на кресло.

Да, я с трудом понимала, как два вида, называющих себя разумными, не сумели найти общий язык за много тысячелетий, то и дело устраивая взаимную резню.

– Вы совершенно правы, Чейз. Среди нас есть вполне здравомыслящие личности, но они так и не научились объединяться в группы и правительства, которые вели бы себя разумно. Если честно, я сама не знаю, почему так вышло.

Пока я размышляла над ее словами, она сказала, что рада со мной познакомиться.

– И я тоже рада познакомиться с вами, – ответила я, пытаясь сформулировать очередной вопрос. Может ли она помочь разрядить растущую напряженность, не дать начаться войне?

– Вы считаете, что дело идет к войне, Чейз?

– Да, считаю.

– Не уверена. Да, стычки в последние дни участились, но мне кажется, что это лишь отклонение от нормы. По-настоящему меня пугает вовсе не война.

– А что же?

– Я боюсь, что все это может продолжаться годами – кровопролитие, растрата ресурсов и, конечно, угроза полномасштабной войны.

Я уже говорила, что у «немых» отсутствуют жесты и мимика. У них даже нет лиц в человеческом понимании – скорее маски. И все же мне показалось, что взгляд и весь вид Бон Сельван выражают крайнюю степень уныния.

– Вижу, вы любопытствуете, почему я вас пригласила, – сказала она. – Мне хотелось увидеть вас вблизи, понять, была ли подлинной та страсть, которую я ощутила в вашем вчерашнем интервью.

– Да, она была подлинной.

– Я никогда не водила близких знакомств с людьми. Всю жизнь мне говорили, что люди – злобные и нечестные дикари, что их уровень развития ниже нашего. Даже ваша подруга Селотта считает вас и вашего друга Бенедикта исключением из правил.

– Знаю.

– Как я понимаю, вы возвращаетесь на Салуд Дальний?

– Да.

– Когда прилетите туда, скажите администратору Килгору, что здесь – не только на Боркарате, но и во всем Собрании – не всех устраивает нынешняя позиция наших властей. Мы сделаем все возможное, чтобы политика в отношении Конфедерации стала более гибкой. В то же время пусть он поймет: нельзя создавать впечатления, что мы поощряем Конфедерацию оказывать помощь Салуду Дальнему. Подобная тактика наверняка будет истолкована ими превратно. Но он должен знать: мы сделаем все, что в наших силах.

– Скажу.

– Очень хорошо. И еще одно: ваши замечания, которые сейчас расходятся по всему Собранию, для большинства наших сограждан станут первой возможностью наладить отношения с людьми. Не знаю, что из этого выйдет, но, думаю, хуже уж точно не будет. – Она окинула взглядом цветы. – Красивые, правда?

Как же здорово было снова увидеть «Белль-Мари»!

– Привет, Чейз, – сказала она, когда мы вошли внутрь и закрыли люк.

– Привет, – ответила я, прошла на мостик и забралась в кресло. Я уже забыла, что это такое – сидеть в кресле, подогнанном по моей фигуре.

– Чейз, – сказала Белль, – у меня текстовое сообщение от диспетчеров на станции.

Она вывела его на экран: «Капитан Колпат, „Белль-Мари“ – третий частный корабль, вылетающий сегодня на Салуд Дальний. Еще один вылет запланирован ближе к вечеру и три – завтра. Возможно, эта информация будет вам полезна. Сириан Косло».

– Косло – главный диспетчер, – пояснила Белль.

Через несколько минут пришло разрешение на вылет. Подтвердив его, я попросила передать привет Косло, затем предупредила Алекса и подождала, пока он не пристегнется. Когда вспыхнула зеленая лампочка, я освободила захваты, и мы отошли от причала.

Сорок шесть минут спустя мы взяли курс на Морию и Салуд Дальний, после чего вошли в прыжок.

Обратный полет меня не радовал. К моменту нашего возвращения Килгор наверняка узнал бы, что переговоры ни к чему не привели. Конфедерация посылала на помощь несколько военных кораблей, собирались прилететь также несколько «немых». И все.