– Ну, потому что теперь он разыскивается еще и по подозрению в убийстве. Зверском убийстве молодой женщины, совершенном в период нахождения под следствием.

– К тому же гражданки другого государства.

– Иностранка? – Генеральный директор наморщил лоб: ах да! Эта непутевая дивчина и вправду была с Украины. – Кажется, ее звали Татьяной?

– Абсолютно верно.

– Татьяной… – Вспомнив истерзанное, грязное, в крови и трупных пятнах, тело бывшей дежурной из администрации гостиницы «Рубеж», помощник прокурора зябко передернулся и сглотнул слюну.

Он не часто сам выезжал на места происшествия и смерть видел, в основном, на фототаблицах уголовных дел. Это было тоже зрелище не для слабонервных, но когда вот так, собственными глазами… Если бы не категорический приказ Удальцова самому все проконтролировать, молодой человек ни за что не дотерпел бы до конца осмотра.

Впрочем, все прошло в соответствии со сценарием: оперативники тут и там наталкивались на умело подброшенные улики, отпечатки пальцев на закатившемся в угол разбитом стакане вполне подходили для идентификации, а «случайный» свидетель готов был в любой момент оказать содействие.

Представителю надзорной инстанции даже ни разу не пришлось вмешаться – Служба безопасности «Первопечатника» имела в штате достаточно хороших и добросовестных исполнителей и денег на инсценировку не пожалела.

– И когда вы думаете его… поймать?

Занятый воспоминаниями, молодой негодяй из прокуратуры даже не сразу сообразил, что Андрей Маркович обращается именно к нему.

– Что? A-а! Не знаю. Теперь уж – как получится.

– Это не ответ.

– Мы связались с украинскими… товарищами, – пришедший на выручку руководитель Службы безопасности чуть запнулся в поисках подходящего термина.

– С украинскими?

Человек, отвечавший по должности и призванию за безопасность «Первопечатника», недвусмысленно покосился на замершего у компьютера четвертого свидетеля разговора.

Господин Удальцов кивнул:

– Правильно! Извините.

Заместитель Андрея Марковича подошел к подчиненному и по-отечески взял обмершего от напряжения парня за плечо:

– Послушай, браток, знаешь что…

И пока он отправлял дежурного по Службе безопасности куда-то вниз, к остальной охране, ни Андрей Маркович, ни молодой гость не проронили ни слова.

Наконец они остались втроем:

– Лишние уши…

– Вы ему что – не доверяете? – похолодел помощник прокурора, припоминая все сказанное перед этим.

– Доверяю. – Начальник Службы безопасности даже не посчитал нужным как-то прокомментировать свои действия.

– Все правильно, – подвел итог господин Удальцов. – Давайте по делу – времени нет!

– Скорее всего, этот Нечаев уже отправился к ним.

– Куда?

В кабинете прозвучало название тихого, провинциального городка на северо-востоке соседней с Россией славянской республики.

– Вы уверены?

Вопрос прозвучал риторически – без сомнения, не только им троим было ясно, что искать следовало там, где родились Олеся Лукашенко, ее отец и подруга Татьяна.

Где они жили – и откуда приехали в Питер за смертью.

– Я так думаю. Во всяком случае, желательно перестраховаться.

– Надеюсь, что украинские… товарищи, – господин Удальцов повторил интонации своего заместителя, – не подведут. Если не ошибаюсь, ведь если особо опасный преступник пытается при аресте оказывать сопротивление…

– Он его непременно попытается оказать, – заверил начальник Службы безопасности.

– Я даже догадываюсь, какой пистолет обнаружат на трупе этого милицейского «оборотня». – Нехорошей кривой усмешечкой помощник прокурора показал, что уже вполне справился с собой.

– Совершенно верно. Именно тот самый, из которого зверски убили бедняжку Татьяну.

– Премию получишь небось? – Андрей Маркович больше всего на свете любил округлые, завершенные без сучка и задоринки комбинации – будь то перепродажа несуществующего цветного металла или предвыборная кампания нужного кандидата в депутаты Государственной думы.

Впрочем, одобрительная гримаса почти моментально стекла с его физиономии и заменилась выражением тяжкой и непосильной заботы:

– Как бы опять не напортачили… Смотрите!

– Постараемся, – по-офицерски кивнул начальник Службы безопасности. В конце концов, он не так давно снял погоны и до сих пор почитал за лучшее не напоминать начальству о его же ошибках.

Все равно ведь без толку!

Но если по совести, Андрей Маркович сам был во всем виноват. Ведь еще полтора года назад, когда этих затраханных девок поймали с поличным, предлагалось же ему: ликвидировать! Тихо, без шума вывезти обеих хохлушек за город, затопить кочегарку… Можно было даже попользовать их напоследок – и привет!

Мертвые не потеют. Если они, конечно, мертвые…

И обошлись бы без всяких проблем с милицией: грамотная легенда, куча полезных свидетелей и никаких следов.

Конечно, покойных хохлушек тоже можно было понять. Долгая близость к огромным деньгам и чужим секретам развращала и не такие наивные души.

Но кто сказал, что понять – значит простить? Ерунда.

Всегда лучше перестраховаться.

А они ведь и не отпирались почти: да, виноваты! Жадность, мол, и вечное бабское любопытство.

Плакали, под ногами валялись:

– Первый раз! Щоб минэ…

– Первый ли? Правду говорите, хуже будет.

– Та ни! Николи.

– В глаза мне смотреть, б…! – Помнится, начальник Службы безопасности тогда всего-то пару раз и прошелся ладонью по размазанной косметике на щеках: – Н-на! На, на! Последний раз спрашиваю – ну?

Крики, слезы, сопли, кровь…

Вот Андрей Маркович и дрогнул:

– Пусть валят обратно, в свою засранную Хохляндию – с глаз долой… Дуры!

– Андрей Маркович, стоит ли? Вы уверены, что они только деньги у нас воровали?

– А что же еще?

– Припомните, что у вас в сейфе лежит. Да и в столе, если покопаться…

Но господин генеральный директор и слышать уже ничего не хотел:

– Бросьте… Тоже, нашли шпионок! Пусть убираются.

Пришлось отпустить.

Та, которую звали Олеся, собрала впопыхах манатки и, подхватив ноги в руки, помчалась на Витебский вокзал. Утром ее уже в городе не было. А старшая подружка, Татьяна, как выяснилось, решила остаться в городе на Неве.

– Будем наказывать? – разминая набитые кулачищи, поинтересовались у шефа специальные люди из Службы безопасности.