– Там у них электронная защита. Подавление сигнала… – виновато вздохнул оператор.

И на самом деле – радиоточки больше не было видно.

– Ерунда! Все ясно.

Господин Удальцов повернулся к стоящему рядом серьезному молодому человеку:

– А, господин прокурор? Что я говорил?

Тот пожал плечами:

– Ничего не доказывает…

– Это вы там у себя в кабинетах доказывайте! – Андрей Маркович как-то неожиданно, без причин рассердился: – А мне важно – знать, поняли?

Несколько секунд миновало в тягучем и неприятном молчании. Даже не виноватый ни в чем оператор-компьютерщик замер на месте – и стих, опасаясь нечаянно скрипнуть вертящимся стулом под задницей.

Помощник прокурора тоже почувствовал себя не в своей тарелке. Он был трусом по образу жизни и воспитанию, а к тому же именно сейчас впервые усомнился в собственной неуязвимости и всемогуществе той невидимой силы, которой когда-то продался.

И только начальник Службы безопасности никак не прореагировал на излишне эмоциональное поведение своего шефа: чем бы дитя не тешилось… С точки зрения отставного майора, господин Удальцов вел себя вполне достойно для штатского, вернувшегося в офис после того, как впервые на его глазах перерезали глотку допрошенному человеку.

– Значит, адвокат работает на Большой Дом?

– Чего уж теперь сомневаться! – Андрей Маркович показал рукой на все еще не потухший экран монитора. – Если его охраняют люди Черкесова…

Помощник прокурора представил себе аккуратный пробор начальника Управления ФСБ, но возражать не стал.

– А вы что думаете? – спросил генеральный директор.

Третий собеседник вздохнул и тяжело покачал головой:

– Плохо.

Если действительно силовое прикрытие Виноградова осуществляла питерская контрразведка, следовало ждать серьезных неприятностей.

– Конкретнее?

– Очень плохо! – Он был с самого начала категорически против того, чтобы «проучить» назойливого адвоката. Вовсе не из соображений гуманизма, а только потому, что считал подобные вещи пустой тратой времени, сил и денег. Но начальству виднее…

Сейчас самое время было напомнить господину Удальцову их недавний спор. В тот вечер как раз вернулась на базу группа, посланная для «разборки» к дому Владимира Александровича. Вернулась без числящегося за службой табельного макарова и документов – зато с битыми мордами.

Тогда Андрей Маркович тоже изволил сердиться:

– Дармоеды! Разогнать всех к едрене фене!

Потом поутих. Занервничал:

– Что же теперь? Надо думать…

Собственно, думать следовало еще раньше. А после того как в чужие, непонятно чьи руки попали опасные и нежелательные трофеи, оставалось только кусать локти и по возможности не суетиться.

– Да чтоб он сдох, этот Виноградов! – шипел начальник службы. – Сволочь…

Несколько суток им с Удальцовым пришлось провести в состоянии обостренной и непроходящей тревоги. Однако, вопреки ожиданиям, ни вызовов в органы внутренних дел, ни предъяв или кровавых «обраток» со стороны оперирующих по соседству группировок не последовало.

Встречи с лидерами питерского криминала и попытки прояснить ситуацию через силовые структуры обошлись фирме Андрея Марковича в неимоверную кучу денег и результата почти не дали – к тому же куда-то исчез из города сам «виновник торжества».

Адвокат появился, когда его уже почти не чаяли увидеть – прямо на книготорговой ярмарке, во Дворце молодежи. За Владимиром Александровичем сразу же организовали «хвост» и первым делом убедились, что объект наблюдения по-прежнему демонстративно опекают.

Но отступать было поздно – и некуда.

– Давайте! По самой полной программе, – распорядился господин Удальцов.

И отставной офицер-особист превзошел самого себя…

Собственно, это почти сразу дало определенный эффект. Люди из Службы безопасности отфиксировали контакт Виноградова со Студентом, дали ему сесть в «заряженную» еще ночью оперативно-технической группой машину и отправили с миром – под аккомпанемент неразлучного радиомаяка.

И пока Удальцов общался с хозяином квартиры на Черной речке, дежурный по компьютерному залу отслеживал с помощью пеленгатора дальнейший путь адвоката.

Судя по электронной карте, тот, не сворачивая никуда и без остановок, добрался до дома. Оставил охрану ждать внизу, некоторое время пробыл у себя на квартире.

А потом, видимо, вышел. И поехал по направлению к центру города.

Конечная точка маршрута сомнений не оставляла – «восьмерка» вкатилась во внутренний двор угловатого здания на Литейном совсем не через те ворота, которыми пользуется рабоче-крестьянская милиция…

– Интересно, о чем они сейчас беседуют?

– Думаю, не о погоде.

– А у нас там никого нет? Своих? – откашлявшись, подал голос помощник прокурора. Он представил себе полумрак коридора, однообразные двери, приемную и неулыбчивых прапорщиков перед входом.

– Почему же нет? Есть.

– Тогда какого черта…

Но руководитель Службы безопасности достаточно трезво оценивал собственные возможности:

– Увы! Не тот уровень.

– Думаете, с этим адвокатом работает сам Черкесов? – усомнился Андрей Маркович.

– Или кто-то из его заместителей.

В наступившей тишине гостю из прокуратуры ни с того ни с сего померещился металлический скрежет замка – тюремная камера, скверная пища и запах нестираного белья:

– Что же делать?

Вот уже который год он легко и без колебаний отправлял за решетку десятки своих и чужих подследственных. А теперь…

Впрочем, судя по всему, господин Удальцов уже принял какое-то решение:

– Разберемся! – Он сказал это, как отрезал, – давая понять, что дальнейшее обсуждение ситуации с адвокатом бессмысленно и не нужно. – Как насчет второго – Нечаина, кажется?

– Нечаева? – скорее не переспросил, а подсказал хозяину начальник Службы безопасности.

– Плевать… Так что там с этим беглым ментом?

Помощник прокурора несколько даже воспрял духом под взглядами собеседников:

– Он теперь официально во всероссийском розыске. И по линии Интерпола направлена дополнительная информация о задержании гражданина Нечаева Дениса Валерьевича. Как особо опасного!

– А раньше нельзя было?

– Нет, Андрей Маркович. Нужно было сначала заочно предъявить обвинение… А теперь ни у кого никаких вопросов не возникло.

– Почему?

Молодой человек переглянулся с руководителем Службы безопасности: