в его душе добро и зло местами, хвалят за плохое и наказывают за хорошее, вот и всё, разбираться в истинных мотивах и причинах его поступков у них просто не находится времени. «Украл у брата пряник? Ну ничего, мы ему их всё равно много дали, пусть не жадничает. Не жадничай, понял, иначе больше вообще ничего не получишь!», – говорят они строго брату маленького вора, наказывая его ни за что, или просто умиляются кажущейся безобидностью этой кражи и смеются, а потом вдруг почему-то удивляются, когда их ребёнок-вор подрастает и начинает красть деньги у них и у других людей. Второй ребёнок тот, которого ни за что наказали, тоже выносит для себя «урок», что справедливости нет, а все вокруг лишь подлецы и негодяи, раз уж даже его родители такие и нет ничего зазорного в том, чтобы тоже стать таким. Некоторые дураки наказывают или хвалят детей за один и тот же поступок в зависимости от собственного настроения, бывает и так, тогда ребёнок вообще перестаёт понимать, что такое добро, а что зло, ведь даже собаку и то так можно запутать: сперва гладить за то, что таскает пироги со стола, потом бить, потом снова гладить. Такое я уже видел не раз, самые яркие примеры просто. В той деревне, о которой я говорил, меня приняли плохо, на самом деле даже слишком. Не знаю, может это начинает влиять этот проклятый храм, его сила тут повсюду. Я видел злых детей, они смеялись надо мной, а не над моим представлением, помню их жестокие глаза, взгляды. Но была одна девочка, ради которой я продолжал. Она смеялась и даже мне хлопала. Одна. Её матери было неудобно, но она её не останавливала. Это у неё послезавтра день рождения. Вот так. – Он задумался, вдруг задрал голову и посмотрел на небо. – Я учу детей, а не смешу их, Свободный. В основном учу. Просто так проще это делать.

Я кивнул и тоже поглядел на небо, в общем-то добавить тут было уже нечего, я и сам думал так же, жаль вот только, что результатов своей работы он уже не увидит, разве что в мире станет чуть больше добра, а некоторые цепочки зла, когда злые воспитывают злых, разорвутся.

Илей снял котелок с огня, разлил отвар по кружкам, как-то нервно отхлебнул, буркнул что-то под нос, начал сильно дуть на свой отвар, ещё раз что-то буркнул и поставил кружку у ног.

– Никогда почти не обжигаюсь, сегодня первый раз за пять лет. Времени жалко мало, ты хороший человек, я никогда никому не открывал свои секреты, но тебе бы показал, вдруг бы да пригодилось…, в будущем, потом уже. Иллюзии – это просто…, это не магия и убить ими нельзя, запутать или рассмешить только.

Он вдруг начал говорить чуть быстрее обычного и как-то слегка сбивчиво. Я молча кивнул. У такого учителя в иллюзиях было действительно не грех поучиться. После того, как всё закончится, я и сам планировал попросить его объяснить мне, как он их так делает, хотя бы в двух словах. Илей вновь поднял голову и взглянул на небо. Звёзды на нём уже понемногу начинали исчезать.

– Как думаешь, там, куда я уйду…, если вдруг так получится, будут дети? Так хотелось бы ещё раз поговорить с ними, услышать их смех. Я стал фокусником не просто так, Свободный, в мире слишком мало добра, слишком мало. С женой встретиться не надеюсь, как многие, понимаю, что не судьба, она другая…, там, куда я попаду, ей делать нечего.

Он схватил кружку и едва ли не залпом её осушил.

Я усилием воли подавил в себе вспышку гнева.

– Не прощайся раньше времени. Как на смерть собираешься. Плохая примета, не знал? – Я посмотрел на него. – И иллюзиям меня поучишь и фейерверк той девчушке сделаешь, не переживай, сегодня ещё наверняка всё и закончим.

На самом деле я и сам довольно сильно нервничал, но о смерти думать точно не собирался, по крайней мере, настолько всерьёз. Я на всякий случай подул на свой отвар и немного отпил, травы действовали быстро и уже спустя какой-то миг мысли начали проясняться, а последние сомнения отступать. Илей чуть приободрился и с надеждой на меня посмотрел.

– Ты так уверен в себе…, у тебя и правда настолько сильное Слово?

Он долил себе ещё немного отвара. Я лишь пожал плечами. Мне, конечно, хотелось его успокоить, но я сдержался. Илей был неплохим человеком, но всё же слегка болтливым и я не был уверен, что он сможет сохранить мой секрет. Кроме того, со всеми этими его психологическими штучками он вполне мог узнать и само моё Слово, а этого я допустить точно не мог.

– В основном я не Словом пользуюсь. – Я кивнул на свой посох. – Он нас защитит. Но никаких фокусов, как и договаривались, ясно? Без предупреждения не нападать.

Илей перехватил мой взгляд и тоже посмотрел на моё оружие, но как-то слегка недоверчиво. Я допил отвар и тоже налил себе ещё.

Больше до выхода мы практически не разговаривали и каждый думал о своём. Илей довольно часто поглядывал на небо и шептал что-то, скорее всего молился или говорил с умершей женой. Я просто сидел, смотрел на огонь и ждал.

К мёртвой деревне мы подошли как раз на рассвете. Солнце только-только показалось и начало бросать на землю первые робкие лучи. Небо было чистым, но воздух вокруг каким-то слишком уж неподвижным, вязким. Илей тяжело вздохнул и знаком указал мне следовать за ним. Всю дорогу и даже теперь он с надеждой и недоверием поглядывал на мой посох.

Мы прошли ещё немного и остановились. Илей указал пальцем куда-то вверх и вдаль.

– Ничего не видишь? Как я и думал…, ты проверял всё на иллюзии, но примитивно, эту не заметил, я не стал уже объяснять, чтобы ты не подумал, что я это делаю. – Он тяжело вздохнул. – Плохо у тебя с не-боевой магией, Свободный, совсем плохо. Их «храм» прямо здесь, а ты его не видишь.

Он ещё раз вздохнул, поводил руками, прошептал заклинание, и в воздухе перед нами появилось довольно большое, едва ли не в человеческий рост, магическое окно. Я подошёл ближе.

«Храм» сектантов был действительно прямо передо мной. Огромное чёрное здание, заострённое и угловатое, впивалось в небо своими шпилями, словно десятками острых мечей. Построено оно было явно с помощью магии. Как Светлячки не замечали такое скопление энергии, и как его до этого