Три головных корабля эскадры вице-адмирала Каттанео получили чудовищный удар. А ведь бой длился всего 3 минуты. За это время эсминец «Альфиери» был разнесен на куски 2 залпами «Барэма». Второй в колонне крейсер «Зара» получил 4 залпа с «Уорспайта», 5 — с «Вэлианта», 5 — с «Барэма». Третий корабль — крейсер «Фиуме» был поражен 2 залпами «Уорспайта» и 1 «Вэлианта». В ходе боя было трудно разобрать, что именно происходит. Мысли каждого участника сосредоточиваются на самом себе, на действиях, в которые он вовлечен. Однако сразу происходит много событий, какие-то одновременно, какие-то последовательно, одни связаны между собой, другие независимы, и все меняется каждую секунду. Прибавьте сюда элемент внезапности, дым, туман, темноту, мешающие наблюдениям, и вы сможете понять, насколько запутанным может быть ночной бой. В нем всегда сохраняется элемент неизвестности. В любой момент может последовать атака притаившегося врага, которую нужно успеть отразить. Маневрировать следует без малейшего промедления, иначе не удержать тактического преимущества.

Иакино пишет, что эскадра Каттанео была совершенно парализована от неожиданности, когда попала под огонь британских линкоров. Итальянские корабли не имели радара, приходилось полагаться на наблюдателей. Использовать в бою главный калибр никто не собирался, да и было это невозможно, так как для 8" орудий не имелось беспламенных зарядов, а вопросов наводки и управления огнем ночью просто никто не касался. Иакино также с восхищением пишет о точности и быстроте работы английских прожекторов. Он очень высоко оценивает техническую эффективность осветительных снарядов, использованных англичанами в этом бою. Он признает, что главный калибр «Фиуме» и «Зары» не был готов к бою, а все попытки что-либо сделать сразу оказались бессмысленны, так как пропало электричество. Взрывы британских снарядов сразу уничтожили все средства управления огнем.

Описав суматоху, царившую на «Заре», Иакино отмечает, что адмирал, капитан и старший помощник ушли на корму, когда было принято решение оставить корабль и затопить его подрывными зарядами. Отважный вице-адмирал Каттанео, о котором Иакино говорит в самых восторженных и хвалебных выражениях, не пережил этого боя.

Однако вернемся на сцену. «Альфиери», когда его видели в последний раз, весь объятый дымом, дрейфовал позади «Зары». «Фиуме» удалился вправо с сильным креном, весь пылая. «Зара», когда его видели в последний раз, еще двигался, но пожары вырвались из-под контроля. Теперь об остальных кораблях. «Пола» стоял на месте и его никто не беспокоил — Каттанео прибыл очень своевременно. Эсминцы «Джиоберти», «Кардуччи» и «Ориани» получили временную отсрочку, выйдя в атаку на линкоры. Они удрали, не получив серьезных повреждений, насколько известно. Когда их видели в последний раз, они поворачивали влево и начинали отход на запад. «Гриффин» и «Грейхаунд» ринулись в погоню за ними и повернули на юго-запад.

Ли-Барбер пишет:

«Все наши последующие маневры совершались вслепую, так как мы не видели никого, до тех пор, пока не натолкнулись на стоящий «Пола», ожидавший, кому бы сдаться».

Следующие комментарии Ли-Барбера показывают колоссальные трудности тех дней, которые расстроили многие усилия Каннингхэма. Ему всегда не хватало эсминцев. Ремонтная база флота была весьма слабой. Именно это объясняет, почему многие корабли не могли держать скорость на переходе и в бою.

«Как обычно, АБК пришлось буквально наскребать эсминцы, чтобы выйти в море. У «Гриффина» несколько дней назад близкими разрывами бомб на Мальте были продырявлены носовые топливные цистерны, и он вышел в море с нефтью только в кормовых цистернах. В носовых плескалась морская вода!»

«Гриффин» — это не единственный пример технических неисправностей. Это же указывает и Барнард.

«Прежде, чем кто-нибудь теперь начнет рассматривать различные аспекты боя у Матапана, он должен учесть, что наши легкие силы действовали с предельным напряжением и дошли почти до пределов человеческой выносливости и полного износа механизмов. На Средиземном море не было эскортных сил. Эсминцы перевозили грузы и постоянно использовались для сопровождения конвоев в Грецию. Крейсера разрывались между патрулированием в качестве прикрытия в «Бомбовой аллее» и перевозками войск между Александрией и Пиреем.

Соединение эсминцев, которое на сей раз сопровождало флот, было попросту сборной командой инвалидов, требовавших различного ремонта. Например, «Джервис», флагман соединения, выделенного для ночной атаки, вместо пера руля имел голый набор, так как обшивка давно с него слетела. Он должен был отправиться в док на ремонт, но потребность в эсминцах была такой острой, что ремонт пришлось отложить».

Хотя «Гриффин» нашел погоню «весьма скучной», он и «Грейхаунд» заметили удирающие эсминцы и открыли огонь по ним, хотя и не смогли различить попаданий. Вражеские эсминцы отвернули на юг, поставили дымзавесу и пропали. Это было в 23.20.

Когда «Грейхаунд» и «Гриффин» отправились в погоню за эсминцами, в 22.40 «Стюарт» и «Хэйвок» вернулись в район боя, чтобы прикончить итальянские крейсера.

Очень трудно восстановить точную последовательность событий или проложить достоверный курс каждого корабля, так как данные бортжурналов часто не совпадают, а иногда и просто противоречат друг другу. «Это была безумная ночь», — сухо замечает Каннингхэм. Однако он добавляет, что хотя эсминцы неплохо потрудились, многие из замеченных ими вражеских кораблей были нашими собственными. На карте показаны их курсы, но прокладку можно считать лишь приблизительной из-за высокой скорости эсминцев и частых поворотов. Темноту со всех сторон разрезали лучи прожекторов, мигали вспышки орудийных залпов, мерцали осветительные снаряды, пылали пожары… Какая там точность.

«Стюарт» и Хэйвок» в 22.59 заметили 2 корабля, один горел, стоя на месте, второй медленно кружил вокруг него. Возможно, это были «Фиуме» и «Зара». «Стюарт» выпустил все 8 торпед по ним и наблюдал «неясный взрыв» на «Заре», который приняли за попадание торпеды. Затем он открыл огонь по «Фиуме», но, видя, что «Зара» движется, последовал за ним, ведя огонь. Был отмечен большой взрыв. Его пламя четко обрисовало силуэт корабля, в котором безошибочно опознали крейсер типа «Зара». Из темноты слева по носу внезапно появился корабль, и «Стюарту» пришлось круто повернуть влево, чтобы избежать столкновения. Корабль пролетел всего в 150 ярдах от борта «Стюарта», его опознали как эсминец. Возможно, это был «Кардуччи». «Стюарт» дал по нему 2 залпа, но в этот момент снова заметил силуэт крейсера на юго-востоке. В 23.17 снова был замечен «Зара», по которому дали несколько залпов. Был также обнаружен стоящий с большим креном «Альфиери», который пылал, как костер. Внезапно он перевернулся и через 2 минуты затонул.

Чуть позднее, двигаясь на юг, «Стюарт» заметил эсминец в 1000 ярдов. Он казался неповрежденным, хотя на самом деле получил попадание 6" снаряда с «Уорспайта» в носовую кочегарку, когда выходил в торпедную атаку на наши линкоры. Это мало повлияло на его скорость. Эсминец шел на большой скорости параллельным курсом. Вероятно, это был «Ориани», замыкающий корабль колонны Каттанео. Англичане больше не видели его, и он сумел ускользнуть. Прежде чем повернуть на север, незадолго до полуночи, «Стюарт» описал широкую петлю на запад и север. Во время этого поиска он сообщил в 23.25, что видит корабль с небольшим пожаром, но опять они разминулись на высокой скорости. Вероятно, это был «Джиоберти», второй эсминец Каттанео, которому посчастливилось ускользнуть этой ночью.