Я приподняла брови:

— Скажешь Ингрид об этом сам? Я еще жить хочу.

Торн хмыкнул.

— Мое платье уже наполовину готово, и я бы хотела появиться именно в нем.

Вообще-то я лукавила. Платье было не готово даже на сотую часть, потому что мы с Ингрид только выбрали его в каталоге, с меня сняли мерки, подобрали ткань, а вот для обсуждения и личной встречи со стилистом у меня времени не нашлось. Потому что слишком многое в моей жизни произошло.

— Ты сможешь его надеть на любое другое мероприятие.

Почему я ни капельки не удивлена?

— А если я хочу на это?

— О чем мы спорим, Лаура? Я знаю, что твое платье еще только в проекте. Не понимаю, чего ты добиваешься.

— Правда не понимаешь?

К нам снова подбежали Верраж и Гринни, мяч волочила последняя. Путаясь в коротких лапках, тащила в зубах то, что было размером с ее голову, тем не менее с гордым видом выплюнула его мне под ноги.

Я подняла игрушку и запустила ее на этот раз подальше, в воздух. Стартанули оба одновременно, с таким довольным визгом, что я улыбнулась.

— Я знаю, чего от нас ждет аудитория. Платье — всего лишь часть образа, которому нам нужно соответствовать.

— Соответствовать ради чего, Торн?

— Ради наших избирателей, чьи взгляды будут на нас устремлены отовсюду.

— Я думала, индивидуальность высоко ценится.

— Индивидуальность — да. Но не тот образ, к которому ты привыкла.

Я даже остановилась.

— Прости. Чем тебя не устраивает мой образ?!

— Это образ девочки, Лаура. Никак не первой ферны Ферверна.

Прилетели.

— То есть я для тебя слишком девочка? — уточнила я.

— Ты и для себя слишком девочка. Твоя недавняя реакция — яркий тому пример.

Я сложила руки на груди.

— Если я настолько девочка, Торн, зачем ты на мне женишься?

— Девочки имеют обыкновение взрослеть.

— А если я не повзрослею. Что тогда?

— Повзрослеешь.

Это было сказано так, что мне разом расхотелось куда-то с ним идти. Тем не менее я все-таки пошла. Потому что не верила, что мужчина, рядом с которым я могла быть счастлива, настолько непробиваемый. Он не надевал эту маску уже очень давно, и сейчас мне очень хотелось бы понять, что этому поспособствовало.

— Торн, я такая, какая есть. Я учусь быть рядом с тобой, и я хотела бы, чтобы ты тоже… делал некоторые шаги в этом направлении.

Ну вот, это уже очень похоже на речь пресс-секретаря.

— Какие именно шаги, Лаура? Я не требую от тебя ничего невозможного. Просто позволь моим стилистам тебе помочь.

— Справиться с образом девочки?

— Именно так.

— Тебе не приходило в голову, что это меня обижает.

— Что именно?

— Слова о том, что я недостаточно взрослая для тебя? Возможно, в чем-то я действительно недостаточно взрослая, но я по крайней мере с этим работаю. А ты не хочешь даже разрешить мне надеть платье, которое выбрала я.

— Наденешь его на утро после праздничной ночи.

Драконы! Да о чем мы вообще говорим?! Я все-таки остановилась.

— Торн, я не хочу так. Я хочу, чтобы у меня было собственное мнение, с которым ты будешь считаться. Я хочу, чтобы мы в любой момент могли остановиться и все обсудить.

— Ты хочешь обсудить, почему я выгоняю твоего Бена? — Он повысил голос. — Я не хочу это обсуждать.

— Бен не мой! — Я невольно обхватила себя руками. — И дело не в нем. Дело в нас. Неужели ты не понимаешь?

— Понимаю. И тебе стоит понять, что детство кончилось, Лаура. За все свои поступки нужно нести ответственность. Мне. Тебе. Ему. Всем.

Я покачала головой.

— Поверить не могу. Ты действительно его выгоняешь. За то, что мы с ним прокатились… Торн! Это злоупотребление властью.

— Злоупотребляешь моим терпением сейчас ты, Лаура. — В его голос вплетался металл. — Я сказал, что мы не станем это обсуждать и я не привык повторять дважды.

— Ну а со мной придется. — Я сжала пальцы на предплечьях, потому что меня трясло. — И повторять дважды, и говорить. Если, разумеется, ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой.

— Женой. Не больше того.

Что? Я сглотнула, потому что дышать стала нечем. Или потому, что почувствовала, что снова падаю. Но уже не в сугроб, а сквозь. Куда-то в бесконечную темную бездну.

— Я не… ты шутишь, да? — теперь меня трясло уже по-настоящему.

— Нет, Лаура. Я не шучу. Я дам тебе целый мир, и даже больше. Взамен я прошу лишь об одном: просто перестань вести себя, как ребенок.

— Ты это десять раз повторил.

— Что?

— Что я веду себя как ребенок. На это твое ограничение не распространяется, да?

— Тебе нужно успокоиться.

Мне? Успокоиться?

Подскочившие Гринни и Верраж с визгом осыпали нас снегом, но я даже не повернулась к ним.

— Мне не нужно успокоиться. И целый мир мне тоже не нужен, Торн. Мне нужен ты. Твоя любовь. Это ты сможешь мне дать?

— Есть нечто гораздо большее, чем любовь, Лаура.

— Да? И что же?

— Долг.

— Долг перед кем?

— Перед теми, за кого мы в ответе. Любовь — это обман гормонов и биохимия, приводящая к победе эмоций над разумом и к смертельно опасным ошибкам. Такого я себе позволить не могу.

— А я не могу себе позволить выйти за тебя замуж, — сказала, пытаясь снять кольцо.

С первого раза не получилось, потому что у меня дрожали пальцы, а со второго… со второго он накрыл мою руку своей. От этого прикосновения пронзило не просто ледяным огнем, а током, как если бы у меня внутри разорвался оголенный провод под напряжением.

— Не трогай меня, — тихо и жестко сказала я, хотя внутри сыпало обжигающими искрами, вонзающимися в каждую клеточку тела. — Не смей.

— Тебе надо успокоиться, — холодно повторил он, и тогда я взорвалась:

— Нет! — крикнула я. — Не надо! Все, что мне надо — это оказаться как можно дальше от тебя. Прямо сейчас!

— Я уже сказал, что никуда не отпущу тебя, Лаура.

— Что, снова нацепишь на меня харргалахт?! — поинтересовалась я.

А потом с силой отняла руку и направилась обратно.

К двери, ведущей из дома на дорожку, по которой я предпочла бы никогда не ходить.

Мне надо было побыть одной и подумать. Подумать хорошо, потому что последствия своих спонтанных решений я разгребала до сих пор. Ситуация с Беном отчасти была и на моей совести тоже, и я не знала, что с этим делать. Не представляла. Не видела, как ее разрешить. Мне с трудом представлялось, что можно вышвырнуть человека (ладно, иртхана) из страны только за то, что он вышел со мной на каток. С другой стороны, с таким же трудом мне представлялось и то, что на девушку можно надеть харргалахт.