– Герцога? Право же, не привык называть его герцогом… – покачал головой капитан. – Но мы, конечно, слышали, хоть и живем в ужасающей глуши. Наследник короны Гворр был зарезан среди ночи на улицах Аркайла месяца три назад.

– Совершенно верно. Ровно четыре месяца. А руку к этому приложил ваш дорогой альт Грегор. В чем покаялся, был осужден…

– Его казнили?! – встрепенулся Пьетро, невольно хватаясь за шпагу.

– Насколько я знаю, нет. Понимаете ли, благородные праны, я сама уже в бегах больше полутора месяцев. А история с альт Грегором весьма темная. Говорят, казнь ему заменили на пожизненное заключение. Потом были слухи, что его похитили браккарцы. Ну, или подстроили побег, что по большому счету одно и то же.

– Браккарцы?! Что за чушь? Да Ланс скорее принял бы помощь от горного демона, чем от браккарца! – не сдержал чувств лейтенант.

– Невежа! – неожиданно шагнул вперед Этуан альт Рутена. – Ты усомнился в правдивости баронессы?

– Что? – уставился на него Пьетро. – Ты здесь откуда взялся? Иди на место, щенок, и жди, пока взрослые окончат разговор!

– Прежде я тебя заткну…

Юный Этуан схватился за шпагу и даже потянул ее из ножен. Неуловимо быстрым движением Пьетро перехватил его кисть, вывернул… Какое-то мгновение, и дерзкий боец оказался на коленях, а кинжал наемника щекотал ему горло. Представитель младшей ветви Дома Сапфирного Солнца боялся вздохнуть, яростно вращая глазами.

– Ваша милость, – как ни в чем не бывало обратился лейтенант к баронессе. – Я покорнейше прошу вас – приструните своего щенка. Он думает, что грозный и кусачий, но, увы… Он неуклюжий и глупый. Наверное, только-только прозрел. Драться с матерыми волкодавами ему еще рано.

Кларина взглянула на перекошенное от ненависти лицо племянника, на его непринужденно болтающего обидчика, на капитана-кондотьера и махнула рукой с изысканной небрежностью.

– Этуан, вернись на место и больше не смей двигаться без разрешения. Ты меня понял? – Юноша, лишенный возможности кивнуть, просто моргнул. – Пран Пьетро, будьте столь любезны, отпустите его. – Лейтенант разжал пальцы и опустил кинжал. Мальчишка прошел за спину баронессы, в самом деле ужасно напоминая обиженного щенка. – Пран Жерон, вот видите, не зря я уговаривала вас показать мне ваших людей…

– Да? И что вы теперь скажете?

– Офицеры вашей роты мне нравятся. Подробности условий найма вы обсудите с моим отцом. – Пран Клеан важно кивнул, сохраняя брезгливо-настороженное выражение лица. – А для лейтенанта Пьетро альт Макоса из Дома Зеленого Пса поясняю: я знаю, что Ланс альт Грегор не любит браккарцев. Вернее, не любил еще полтора года назад. Но, знаете ли, люди меняются. Я видела его незадолго до ареста. Это совсем не тот альт Грегор, который покорял музыкой сердца правителей и черни. Что-то в нем сломалось. Поэтому я вполне допускаю его предательство, сколь это ни прискорбно.

Сергио открыл было рот, чтобы возмутиться, но капитан одним взглядом остановил помощника.

– Мы собрались здесь не обсуждать достоинства и недостатки Ланса альт Грегора. Диспозиция такова: баронесса Кларина альт Рутена и пран Клеан альт Баррас желают нанять нашу роту для защиты собственных интересов и земель.

– По законам Аркайла, имущество государственных преступников, как правило, конфискуют… – пробормотал Пьетро. – Или я ошибся, ваша милость?

– Нет, не ошиблись, – величественно проговорила Кларина. – Но я себя не считают изменницей родины. Я только попыталась возвести на престол Аркайла вменяемого наследника вместо слабоумного Айдена. Мой сын – сын герцога Лазаля, чему есть письменное подтверждение его светлости…

– Покойного.

– Пусть так, но сделанное собственноручно, в здравом уме и трезвой памяти. Мы не успели обвенчаться с герцогом Лазалем, поэтому Великие Дома Аркайла сочли моего сына бастардом и отдали корону Гворру. Это можно было стерпеть, но после смерти Гворра мой Висент имеет больше прав, чем Айден, поскольку является его дядей.

– Да? – Жерон потер бороду. – Сложно и запутанно все. Напоминает давнюю историю прихода к власти герцогини Себиллы из Дома Пурпурного Меча.

– Скорее, унсальские интриги после смерти Эдеварда Второго, – возразил Марцель.

– Может быть… Но это, впрочем, неважно. Наша задача – войти в пределы Аркайла и занять земли Домов Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи. К счастью, они сопредельны.

– Преодолев сопротивление войск правящего Дома, если таковые попадутся на пути, – заметил пран Клеан.

– Мы понимаем, – кивнул кондотьер. – Дальше вы будете вести переговоры с регентшей, праной Леахой, а мы пресекать любые попытки со стороны Домов Черного Единорога или Охряного Змея решить вопрос силой. Я правильно понял?

– Совершенно верно. За все это я предлагаю вам четыре тысячи золотых «лошадок».

– Я уже говорил, что это маловато. Расходы на фураж и довольствие солдат непомерно выросли в эту зиму.

– Но это чудовищная сумма! – возмутился пран Клеан.

– Я же не прошу ее удвоить или утроить. Давайте все спокойно обсудим. Лейтенант Сергио, лейтенант Пьетро.

– Да, капитан.

– Слушаю, капитан.

– Как быстро вы сможете подготовить обоснованный расчет затрат на переброску роты в южные провинции Аркайла? Ну и хотелось бы иметь сведения, во сколько будет обходиться один день пребывания роты в месте службы. Кроме того, следует включить статью непредвиденных расходов – таких, как болезни.

– Почему за мой счет? – возразил Клеан.

– Ну а за чей же? Это всегда относят к расходам работодателя. Но я привык разбивать оплату. Если в ваших землях наших солдат не будет косить чума, холера или оспа, вы сохраните эту часть денег.

– К завтрашнему утру, думаю, будет сделано, капитан, – рассудительно произнес Сергио.

– Вот тогда и поговорим. Подпишем договор. Надеюсь, вы в настоящее время платежеспособны, пран альт Баррас?

– Что за вопрос?! Конечно! Если сумма не будет превышать разумных пределов.

– Не волнуйтесь. Мы привыкли работать честно. Доброе имя Роты Стальных Котов нам дороже лишней сотни золотых монет. Значит, до завтра. Лейтенант Марцель покажет вашу палатку. Встретимся утром. Заодно скрепим договор бутылочкой-другой бурдильонского.

– Вино тоже за наш счет? – прошипел сквозь зубы аркайлец.

– Обижаете. Бурдильонское выставляю я. После внесения задатка.

– Значит, все-таки за наш.

Кондотьер не ответил. Он просто ослепительно улыбнулся и развел руками.

В тот день, когда строгий лекарь позволил Лансу впервые подняться на палубу, ветер переменился с северо-восточного на западный и каракке, чтобы не быть снесенной к островам Айа-Багаан, пришлось лечь в крутой бейдевинд. Обо всем этом менестрель узнал позже, а вначале он, едва сдерживая радость, как перед первым свиданием, натянул холщовые штаны, сунул ноги в сапоги и нырнул в свободную долгополую рубаху наподобие той, что надел перед дуэлью сын браккарского посланника. Нельзя сказать, чтобы он совсем не вставал за время, проведенное в каюте. Он поднимался, чтобы справить нужду в фаянсовую «ночную вазу», которую выносил лупоглазый светловолосый парнишка, служивший на «Лунном гонщике» юнгой. Шпионка Дар-Вилла, щадя гордость альт Грегора, всякий раз покидала каюту, хотя оставшееся время она почти неотлучно присутствовала при нем, заводя беседы на самые разные темы. Признаться по чести, они все больше касались влияния политики, науки и искусства Браккарских островов на судьбы двенадцати держав. Под конец Ланс даже начал уставать, выслушивая рассказы об ученых, поэтах и государственных мужах Браккары. Впрочем, о последних больше всего. Поэтов он почти полюбил, листая во время вынужденного бездействия книгу браккарского поэта Дар-Шенна из Дома Синей Каракатицы, прозванного Злым Языком, любезно предоставленную праной Дар-Виллой.