– Они начнут думать, что мы все-таки пересекли границу, и волей-неволей ослабят бдительность. Однако посты не свернут, дожидаясь агентурного подтверждения нашего появления в России, а такого, естественно, не будет...

– И вот тут-то надо будет не зевать! Чуть промедлим, и Бернард возобновит поиски, но уже внутри страны. И тогда до границы мы точно не доедем, потому что их кодла пойдет прочесывать каждый миллиметр на запад, двигаясь навстречу нам. Ну а пока они чешут лбы и думают, ждать ли еще или повернуть поиски вспять, мы в два быстрых броска достигаем пограничья, оперативно разведываем несколько участков, выбираем наиболее слабоохраняемый и уже прямо там смотрим, как его пересечь. Скажи, Эрик, по твоему личному опыту, сколько времени нам придется выжидать этого момента? Две недели достаточно?

– Я бы уже через одну писал кипятком от ярости, думая о том, что меня, вероятно, обвели вокруг пальца, – честно признался я.

– Значит, две в самый раз, – сделал вывод Покрышка. – Бернард постарше, а соответственно потерпеливей...

– Да, но никак не дольше, – подал голос Оборотень. – Продуктов даже с учетом наших запасов на стоянке не ахти как, а промышлять сейчас очень рискованно. К тому же скоро холода; не хотелось бы держать ребятишек в слякоти, да и нельзя исключать вероятность нашего случайного обнаружения...

– Ну что, молодежь, согласны с моим предложением? – Покрышка посмотрел сначала на меня, а затем на Кеннета, заранее зная, что возразить нам против такой детальной стратегии в принципе и нечего.

– За неимением другого... – развел руками я и тут же добавил: – Только одно «но» – не стоит забывать о том, что Мясник тоже может напрячь извилины и раскусить нашу уловку. И тогда-то под Новой Прагой он и захоронит нас всех в общей могиле...

– А мы подыграем ему! – Похоже, Покрышка успел обдумать и это. – Добавим к нашему плану ма-а-аленький нюанс. Он хочет, чтобы мы шли на Новую Прагу? Туда и пойдем! Причем не проселками, как он ожидает, а прямиком по главной дороге! Пусть нас видят все, кто пожелает!

– Ты спятил, приятель, – заявил Кеннет. – Она же наверняка будет перекрыта блокпостом!

– Уверен, что всего одним, да и то чисто символическим. Шакалы Мясника убеждены, что загнали нас на нужное направление. Однако им и в голову не придет, что мы оборзеем настолько, что попрем в открытую и атакуем пост! Никого, само собой, убивать не будем, а лишь напугаем и рассеем их поверхностной стрельбой. Или ты забыл, что благодаря нашим новым друзьям твоя банда обрела нехилую огневую мощь?

– Да уж... – Оборотень взвесил в руке конфискованный им на переправе из уничтоженного «самсона» маленький скорострельный «хеклер-кох». – Эта железяка посолидней арбалета и дробовика, вместе взятых, будет.

– И эта наша сверхнаглость, – продолжал Покрышка, – лишний раз убедит Бернарда в том, что мы впали в полное отчаяние, раз уж стали выбирать те дороги, на которых можно развить хорошую скорость...

– Эта идея была у меня в качестве основного варианта, – кивнул Оборотень, – но и в качестве обманного маневра выглядит недурно... А потом огибаем Новую Прагу, сразу за ней сходим с трассы и, достигнув убежища, затаиваемся на две недели... Так?

– Именно! – подтвердил его матерый старшина. – И нечего носиться от Мясника как приговоренный к рождественскому обеду поросенок!

– А ты не такой уж простой фрукт, как кажешься на первый взгляд, бродяга, – выказал одобрение Покрышкиной идее Кеннет.

– Я тоже всегда себе это говорю, – довольно осклабился Покрышка, прикуривая очередную свою вонючую палочку. – Так что, детишки, почаще слушайте старших, авось что и отложится в ваших пустых головах...

Что ж, как порешили, так и сделали, и вот уже наша кавалькада, протрясясь полтора часа по ухабистым проселкам, выруливает на наезженное грузовиками торговцев шоссе, соединяющее оставленный позади Нюрнберг и столицу Новопражской епархии...

Эта часть стратегической игры Покрышки была, безусловно, очень рискованной, и я испытывал сильное волнение, когда набирал скорость, стараясь не отстать от едущих впереди меня по шоссе байкеров. За каждым новым поворотом мне мерещилась засада; каждый новый подъем, казалось, скрывал за своей вершиной стерегущего нас противника. И утешало меня лишь то, что именно здесь наше появление ожидалось меньше всего, а потому какие-либо сюрпризы были маловероятны.

Трасса Нюрнберг – Новая Прага не сказать, что была оживленной, но даже ночью торговые грузовики встречались на ней через каждые двадцать-тридцать километров. И лишь они могли послужить для нас ценным источником разведданных об обстановке впереди. Однако по доброй воле никто бы из них, разумеется, не остановился, да мы и не стали махать им ручкой, а поступили древним и проверенным байкерским методом. Поднаторевшие в искусстве авторазбоя, почитатели Свободы уже на территории Новопражской епархии прижали к обочине одну такую неуклюжую колымагу и допросили насмерть перепуганного водителя на предмет «что путь грядущий нам готовит?».

Счастливый лишь оттого, что его не грабят и не избивают, торговец охотно поведал подозрительно вежливым байкерам обо всех неприятностях, кои суждено было ему миновать. Нас же заинтересовало только то, что возле моста через Влтаву дорогу перекрывал броневичок с пулеметом местных Защитников Веры, которые весьма дотошно проверяли весь направлявшийся к столице епархии транспорт.

Я помнил из книг: Новая Прага была отстроена на сотню километров юго-восточнее своей исторической предшественницы, напрочь стертой с лица земли Каменным Дождем. Река Влтава уже не пересекала ее, как ранее, а протекала к западу от городских стен, и для того, чтобы обогнуть город с юга, нам требовалось проехать для начала по стальному арочному мосту, колоссальной скрепкой соединяющему правый и левый берега. Но именно на нем-то и засели перекрывающие наш путь Защитники...

– Я так и знал! – проговорил Покрышка, отпуская торговца, который во весь голос благодарил Господа и Покрышку в том числе за проявленное милосердие. – Вот только пулемет мне очень не нравится...

– Всем погасить фары! – скомандовал Оборотень. – Задача простая: подлетаем в темноте, шарахаем из всех стволов одновременно, держим их мордами в землю пока не проскочат «хантеры», а затем расстреливаем им колеса и драпаем что есть духу!

В предвкушении громкой забавы байкеры оживленно загалдели – наконец-то им дали возможность поквитаться на равных с заклятыми врагами, десятилетиями гонявшими их по просторам Святой Европы! Заклацали затворы, и даже рычание двигателей выражало всеобщий восторг – группа была готова к прорыву. Оборотень и Покрышка разместились впереди всех, тем самым символизируя собой острие карающего байкерского меча или, если применять эпитеты, близкие им по духу, – разящий конец занесенной для удара шиномонтажной монтировки...

О приближении к блокпосту нам поведал обшаривающий округу яркий прожектор, закрепленный, насколько я помнил устройство этих броневичков, на турели легкого пулемета. И чтобы не подвергать наш малообученный ударный отрядик излишнему риску полечь костьми еще на подступах, Вацлав высунулся из окна джипа, окликнул байкеров и попросил их совершить последнюю перед мостом остановку.