– Фаина Григорьевна действительно замечательная женщина, папа, – ответил медленно Игорь и подумал, что одного раза в месяц с Фаины впредь будет достаточно: надо держать ее на коротком поводке и не позволять вертеть собой.

Так Игорю благополучно удалось избежать медицинского института. Став студентом «Плешки», он с головой окунулся в развеселую столичную жизнь, тем более что был одним из «своих», то есть представителем золотой молодежи. Отношения с Фаиной Григорьевной он все еще поддерживал, не давая огню ее страсти окончательно потухнуть: проректорша была ему нужна для хороших оценок на экзаменах и красного диплома.

Отличник и комсомольский активист, Игорь был всеобщим любимцем. Делать карьеру в науке, подобно отцу, он не хотел, однако считал, что кандидатская и тем более докторская степень никогда не помешают. Но ему хотелось иного: читая западные детективы и смотря тамошние фильмы, он мечтал о том, что когда-нибудь станет очень богатым и сможет иметь шикарные дома, личный самолет, гоночный автомобиль и выводок красавиц-манекенщиц в качестве любовниц. Но ведь он жил в Советском Союзе, а не в Европе или Америке, миллионером здесь мог стать разве что скромный бухгалтер Корейко, хранивший деньги в чемодане под кроватью. Впрочем, Игорь понимал: система давно прогнила, и кое-кто, в особенности в союзных республиках, занимается темными делишками и накапливает незаконным путем большие состояния. Жаль, что он еще слишком молод и не обладает нужными связями для того, чтобы заняться подобным!

На свой восемнадцатый день рождения Игорь получил массу подарков, но самым запоминающимся было письмо от покойной бабушки Вари. Отец долго колебался, прежде чем вручил ему пожелтевший конверт, однако Валентина сумела убедить мужа, что он должен выполнить просьбу покойной матери.

Послание Игорь прочитал только на следующий день, когда проснулся от резкой головной боли в кровати с двумя совершенно незнакомыми девицами – вечеринка на даче у Гошки (Фаина Григорьевна любезно разрешила молодежи как следует оттянуться без надзора взрослых, потребовав, правда, взамен кое-какой услуги от Игоря) закончилась в пятом часу утра.

Письмо выпало из кармана пиджака, когда Игорь надевал его. Он разорвал конверт и вынул несколько розоватых, хранивших еще запах терпких духов листочков. Бабушка, которой молодой человек не знал и которую видел только на экране, изливала на них душу, рассказывая внуку о своей жизни. Игорь так увлекся чтением, что велел проснувшимся девицам, желавшим получить очередную дозу ласк, убираться на все четыре стороны. Жизнь бабки походила на роман – кто бы мог подумать, что ей пришлось столько пережить! Получается, что рассказы Клавочки не были выдумкой: Берия действительно домогался бабушки, она действительно вышла замуж за французского коммуниста, чтобы спасти мужа и сына Мишутку, отца Игоря. Бедная, бедная бабушка! Родной ее сын и его жена не понимали ее или не хотели понять, а потому не смогли ей помочь и тем самым обрекли на смерть.

Но больше всего поразил Игоря постскриптум – бабушка сообщала, что оставляет ему наследство: хранительницей его является верная Клавочка. Игорь тотчас собрался и покинул Гошкину дачу. Дома он принялся судорожно искать телефонный номер покойной Клавочки. Да где же он? Наконец помятый листок нашелся на дне ящика письменного стола, и вскоре Игорь узнал, что Клавочка в самом деле оставила своей племяннице большой сверток, предупредив, что его должен забрать в ноябре 1986 года молодой человек по имени Игорь Веселовский. Надо же, Клавочка ни словом не обмолвилась ему об этом! Он навестил племянницу Клавочки и получил от нее внушительных размеров пакет, завернутый в целлофан и опечатанный сургучом.

По дороге домой Игорь размышлял: что же могла оставить ему бабка? Наверняка фотографии или предметы, которые ей были дороги. Ну что ж, по крайней мере она – единственный человек, который позаботился о нем, причем шестнадцать лет назад!

Дома он вскрыл пакет и потерял на несколько секунд дар речи, когда увидел, что находится внутри. Там оказалась стальная шкатулка, к которой прилагался ключик, а внутри лежали сверкающие драгоценности. Перебирая кольца, браслеты, ожерелья, броши и золотые червонцы, Игорь пытался прикинуть, сколько же все это стоит. Он попробовал на зуб одну из монет царской чеканки и пришел к выводу, что она настоящая. Да и бриллианты, рубины и изумруды, похоже, тоже подлинные, а не стразы или стекляшки. Он вспомнил: отец с матерью иногда поминали покойную бабушку плохим словом, жалуясь на то, что она пропила все, что у нее было, не оставив ничего, кроме старомодных платьев и антикварной мебели. А бабка была голова! К своей смерти она тщательно готовилась, перевела деньги в драгоценности, чтобы завещать их внуку.

Но Игорь ошибся, когда думал, что бабушка истратила все деньги – в конверте он нашел пять сберегательных книжек, открытых на его имя – Игоря Михайловича Веселовского. Сумма на счетах составляла почти двести тысяч рублей. У Игоря перехватило дыхание – вкупе с драгоценностями это равняется... Сколько же бабушка оставила ему в общей сложности?

Наконец он разорвал последний конверт – и засверкали краски, молодой человек узрел строгий лик святого. Икона. Причем в превосходном состоянии и явно дорогая!

В письме бабка просила ничего не говорить родителям о неожиданном наследстве. Игорь так и сделал, подумав, что отец наверняка бы заставил его пожертвовать деньги в Фонд мира или на какое-либо еще идиотское дело. Он совершеннолетний, а к письму приложено заверенное нотариусом завещание его бабушки, в котором она скрупулезно перечисляет все то, что оставляет в полное владение своему внуку, значит, родители в любом случае ничего не смогут поделать.

Через Фаину Григорьевну Игорь вышел на известного московского ювелира, который принял молодого человека и оценил наследство бабки.

– Великолепные экземпляры, – охал тот, рассматривая украшения через вставленную в глаз лупу. – Это колье, например, подлинный Фаберже, а вот браслет, скорее всего, итальянской работы, начала девятнадцатого века. Молодой человек, вы, можно сказать, современный московский граф Монте-Кристо! Я готов купить у вас большую часть предметов, однако рискну дать совет – лучше не продавайте украшения без нужды: коллекция уникальна!

Икона, изображавшая Исаакия Далматского, как Игорь и предполагал, была раритетной, но от нее молодой человек избавился без сожаления. Как и родители, он был атеистом, а тем более нашелся иностранный коллекционер, выложивший за нее без малого семьдесят тысяч немецких марок.

Сбылось то, о чем мечтал Игорь: он неожиданно стал богатым. Первым делом он принялся за решение квартирного вопроса и приобрел четырехкомнатную кооперативную квартиру (преодолеть волокиту и бумажные формальности помогла все та же Фаина). На это пришлось выложить солидную часть бабушкиных денег, но Игорь уже знал, что дорогое приобретение окупится, причем очень скоро.

Родителям он сказал, что начал работать и решил снять собственный угол. Интерес к делам сына проявила только мать, да и то ненадолго, а отец, потрепав по плечу, сказал, что гордится им, пожелавшим вести самостоятельную жизнь. Игорь понимал: остаток денег, а также драгоценности, которые тянули как минимум на треть миллиона, он сможет спустить в течение года, если поддастся своим тайным желаниям и начнет кутить. Но что в итоге останется от былого великолепия? Пшик. Вряд ли бабушка, оставляя ему наследство, накопленное ею, исходила из того, что внук его просадит.