Он обнял слегка, поцеловал автоматически в губы и чисто из интереса спросил, почему она не дождалась его на перекрёстке. Но она, решив, что времени для общения достаточно, начала рассказывать, что сегодня весь день такой неудачный: и на вождении были проблемы, и тут забыла…

Но он не стал её слушать, считая это дурацкими оправданиями, передал букет, отдал небрежно пакет, для приличия сказал: «С днём рождения!» – сел в машину Эдика и уехал.

Она провожала взглядом машину и умывалась слезами, понимая, что его уже не догнать, а то, что она держит в руках – его последний подарок в этой жизни. Ему не нужно было ничего говорить, он прекрасно умел читать мысли и делать выводы. Ещё когда он делал предложение руки и сердца, уже было понятно, что она металась, а то, что она никак не хотела впускать его в свою семью, говорило о том, что она не хочет серьёзных отношений с ним. Он желал, чтобы она рассказала обо всех своих страхах, проблемах и позволила ему решить всё. Ведь она была такой нежной, беззащитной, пугливой маленькой глупышкой, что он рядом с ней себя ощущал крепким и сильным мужчиной, который мог любого поставить на место и решить даже самую серьёзную задачу.

Душа наполнилась отчаянием. Он сидел на заднем сиденье и, сжав кулаки, боролся с болью. Мотая головой и не желая верить, что произошло то, чего он больше всего на свете боялся, он еле сдерживал крик, повторяя одно-единственное слово: «Нет, нет…»

И это означало отрицание действительности. Ведь не могли они расстаться, потому что он её полюбил с первой секунды знакомства, и его сердце забилось, говоря, что это его вторая половинка, его жена и любовь. Не могла она выбрать другого, ведь им было безумно хорошо вместе всегда, и это чувствовалось, читалось, она всегда была честна и открыта, и они умели всё решить и понять друг друга. Нет, он не верил, что она отказалась от него, и был уверен, что это не её решение, не понимая, почему же тогда она не просила его о помощи. И вспоминал, как он тоже оберегал её и отклонял её поддержку, когда восстанавливался после болезни, но жил ради неё. Чтобы снова увидеть, обнять, поцеловать и построить семью. Выжить ради неё, чтобы она его убила!

Он был ей благодарен за то, что смог вернуться из пустоты, зная, что его любят и ждут. И ненавидел, потому что она разбила его сердце и разорвала душу. Там стало пусто и холодно, тихо и мрачно, и бежали слёзы. Он считал себя живым мертвецом, которого больше ничто не интересовало в жизни.

Эдик не мог больше смотреть, как его друг мучается, зная от всех, что он хотел жениться, нашёл квартиру, устраивался в такси, познакомил её с друзьями и семьёй. Он сделал всё, чтобы начать нормальную семейную жизнь с девушкой, которую любил больше всех на свете, которой восхищался. Его невозможно было узнать, когда он пел от счастья, кричал от радости и боролся со смертью, в бреду повторяя имя одной-единственной. Ни о ком никогда друзья не слышали столько, сколько он постоянно говорил об этой девушке, придумывал и устраивал ей сюрпризы, подговаривая друзей принять участие в затеях, чтобы шокировать любимую, радовать и находиться рядом с ней душой и телом, не обременяя себя выбором маршрута и не находясь за рулём своего автомобиля. Только поэтому он никогда не возил её на своей «Ауди», чтобы находиться возле ног и глаз своего любимого создания.

– Саш, прости её. Если ты говоришь, что она любила тебя и ты это чувствовал, так, может, ей просто заморочили голову и она не может определиться.

– Я не хочу, чтобы она мной играла. Я очень сильно её ревную. Она должна быть или только моя, или она мне не нужна. Я всё сделал, чтобы мы жили вместе, но она постоянно придумывает отговорки. С моими родителями не хочет, со своими – в ссоре, снимать – денег нет. Так я нашёл работу, и будут у нас деньги, но она всё равно не со мной. Я вижу, что она не обо мне думает. Она даже не поцеловала меня.

– Так поговори с ней, объясни. Неужели лучше страдать?

– Если человек с первого раза не понимает, то нет смысла повторять, – твёрдо стоял он на своём принципе.

Ему было больно, но он держал себя в руках. Дома было тяжелее. Здесь когда-то он мечтал о ней, чтобы выжить, а теперь пытался забыть всё, чтобы не умереть от горя. И всё равно он ей не давал шанса всё исправить, оставаясь при своём мнении: лучше сейчас переболеть, чем всю жизнь провести как на вулкане.

А она нехотя поднялась домой, вся в слезах, не чувствуя, как мороз щипал её влажные от слёз щёки. Видимо, когда сердце разбивается, то уже перестаёшь что-то чувствовать, кроме тяжести в груди. Мама не могла не заметить огромный букет и фыркнула:

– Опять твой ухажёр. Всё никак не может успокоиться!

Но, увидев её слёзы, обрадовалась: похоже, они наконец-то расстанутся. Надя не смогла ничего ответить, потому что ничего не слышала, медленно уходя в свою комнату, в свой пустой и разрушенный мир. Куча цветов по всей комнате.

«Как на похоронах», – подумала она. И только благодаря его букету душа ещё теплилась, потому что частичка его ещё была рядом. Но лепестки были посыпаны золотистыми блёстками, и их даже нельзя было прижать к груди. Оставалось только поставить и смотреть, как на ту фотографию, которую он ей подарил.

Она поставила букет в новую вазу и достала из сумочки его фотографию. Милые губы и яркие глаза, по которым она всегда могла прочитать, как сильно он её любит. Как они молчали всегда и ощущали родственные души, как смеялись… Да он всегда светился с ней, а не улыбался. Можно по пальцам сосчитать те дни, когда он был грустным, и это в основном период после драки. Всё полетело под откос после этого ужасного происшествия, потому что ей нужно было бросить учёбу и быть с ним, помогать ему и поддерживать в тяжёлый период, пока он не поправится. Нужно было забыть слова мамы, сестры, Лёши и подруг, собрать вещи в тот день, когда её выгнали из дома, и ехать жить к нему. Нужно было ставить его всегда на первое место и наслаждаться счастьем, любить, продолжать радоваться и чувствовать. А она вместо этого боялась потерять учёбу и родительскую семью, стать ему обузой и заставлять его работать больше, чем раньше. Ей было важно, что о ней подумает Саша и его родные, по правильному ли она пути идёт и не слишком ли рано думает о замужестве. У неё был свой выстроенный план пятилетки, и она не хотела торопить время, считая, что всё должно быть последовательно.

Но почему же сейчас тогда так больно и горько и совершенно ничего не хочется делать, потому что всё потеряло смысл? Может, в действительности смыслом был он, и нужно было идти не по своему намеченному пути, а по дороге счастья? Но только время сможет показать, какой путь был правильным, а сейчас можно только догадываться. Чтобы больше не причинять себе боли, она осталась при своём мнении, надеясь, что время всё расставит по местам.

Она открыла пакет с подарками, доставая большого и грустного плюшевого мишку с духами в лапках. Прижала его к груди, пропитанного ещё Сашиным запахом, возможно, специально, и смотрела в пустоту, смирившись с судьбой. Он пел песенку про медведя, и на душе становилось легче и спокойнее от осознания того, что всё равно бы она не смогла дальше играть на два фронта и причинять боль Саше. Она слишком сильно его любила и дорожила теми волшебными днями, считая, что он не заслужил лжи от неё, да и доверию откуда взяться, если она в действительности прислушивалась больше к аргументам Лёши, чем к своему сердцу, считая его опытным человеком, а себя маленькой глупенькой девочкой. Да и все вокруг подтверждали в один голос слова Лёши, словно сговорившись против неё и не давая ни вздохнуть, ни собраться с силами, ни услышать своё любящее сердце, которое оживало рядом с любимым.