Она развернулась к Саше, а он уже протягивал сотовый телефон, всё так же лёжа на кровати под одеялом. Он понял, что её потеряли и ей нужно позвонить, но по её бегающим глазам определил, что не маме. Сейчас уже было важно, как она поступит. Если выйдет в коридор, значит, есть что скрывать, если останется здесь – то будет важно, что скажет.

А Надя, совершенно растерянная, взяла его телефон и не знала, что делать дальше. Она понимала, что если выйдет в коридор, то он перестанет ей доверять и смысл в их открытых и честных отношениях потеряется. А если останется, то нужно будет следить за словами, а лучше молчать. Поэтому она набрала Лёшин номер, стоя у окна, чтобы его слова не доходили до Саши, и следила за выражением глаз своего самого дорогого на свете мальчика, который боялся шелохнуться, только бы не пропустить ни одного движения и ни одного слова любимой.

– Ты где? – первым же вопросом Лёша поставил Надю в тупик.

– С девочками на дискотеке, – соврала она и увидела Сашины широко раскрывшиеся глаза. Она даже не подозревала, что думать надо за троих.

– А что так тихо? Ты с кем?

– С подружками.

Она не могла ничего придумать и заметила по Сашиному взгляду, что он уже понял, с кем она разговаривает и чего от неё хотят. Больше смысла думать о Сашиных чувствах не было, она ему больше не нужна. Его глаза смотрели на неё, но уже не было в них чувств, они в секунду стали холодные.

– Какие подружки? Ты с ним? Надя, не глупи, он не достоин тебя. Приезжай ко мне и перестань с ним встречаться! – кричал Лёша в трубку, понимая, что опоздал, а она его уже не слышала. Она не знала, как должна была ответить и зачем всё так сложилось, что ей пришлось отвечать. Ну почему всегда, как только она хотела остаться с Сашей навсегда, так что-то происходило такое, что их разъединяло. Словно какая-то нечисть выслеживала их любовь и в самый незащищённый момент обрушивала на них свои оковы.

Ведь только что она была готова отказаться от всего и остаться с ним, а теперь уже они были по разные стороны реки и ничто их не соединяло. Потому что ему достаточно одного раза, одного слова, чтобы всё понять. А он уже её десять раз простил, даже несмотря на свои принципы и свой твёрдый характер.

Она нажала на кнопку, опуская телефон на стол и безжизненно глядя на него. Он смотрел на неё и уже не видел красоты, не чувствовал её душу. Такая далёкая, чужая, пронеслась по его судьбе, оставляя воспоминания и раны, и нет сил её больше простить. Она предала его, на его же глазах. Она врала ему и другому, и у неё это отлично получалось. Он видел её любовь и чувствовал, но это оказалось только игрой, в которой она была прекрасной актрисой, самой лучшей в мире актрисой. Ведь она хотела ей быть, так у неё зачёт на десять баллов!

Он лежал грустный и усталый, и на глаза наворачивались слёзы. Разбитое в эту минуту сердце переставало биться, а душа оплакивала разрушенную любовь, и тонкая дорожка пронеслась вниз по его щеке. Она умела заставить радоваться и кричать, любить и реветь, парить выше неба и падать, разбиваясь на мелкие осколки, как слетела на пол эта маленькая горькая слезинка. Он не мог её унизить или оскорбить, накричать или причинить боль, потому что любил. Он не мог её остановить или что-то запретить, удержать или заставить, потому что любил и давал право выбора. Он прощал, оправдывал, надеялся и верил, всё переносил и терпел, но её нужно было отпустить, как бы ему хорошо ни было, и только потому, что любил.

Любил и понимал, что заставить её любить так же как он, преданно и сильно, невозможно! Хотя был уверен, что она его тоже любит очень сильно, но она свой выбор сделала. Он первым прервал молчание, садясь на кровати:

– Я видел, что у тебя есть другой, но я не думал, что у вас что-то серьёзное. Ведь я-то тебя очень люблю. Я предлагаю тебе выйти замуж, – он остановился на секунду, чтобы хоть что-то от неё услышать в ответ, но она молчала. – Мы бы съездили в свадебное путешествие в Кисловодск или куда ты захочешь.

Он встал с кровати и медленно подошёл к ней, глядя в глаза:

– Разве я тебе не доказал своей любви? Разве мало тебе делаю всего? Тебе что не нравится?

Ей нравилось всё, и всё она видела и чувствовала, но судьба распорядилась иначе, и ничего не изменить. Их постоянно преследовала беда, горечь и разочарование, и она выиграла бой.

Их отношения с самого начала состояли из недомолвок, обмана и тайн. Она сразу вспомнила всё о Насте, о сплетнях и о том, как всеми силами пыталась бороться с мамой, сестрой и Лёшей, но ничего не выходило. И она только смогла промолчать, чтобы не причинить ему ещё боль. Он понял, что не получит от неё ответа, потому что она всё ещё любит его, но уходит к другому.

Он начал одеваться, гремя пряжкой от ремня, и она поняла, что теперь точно ничего не изменить. Решила как последние прощальные слова сказать ему:

– Я любила его и не смогла разлюбить. Прости, что раньше тебе об этом не сказала, но ты знал о нём всегда.

Она собрала свои вещи с пола и закрылась в ванной, быстро одеваясь, чтобы скорее уйти из этого места, где закончилась их сказка. Она повторяла себе, что не знает, правильно поступила или нет, и время покажет. Но была точно уверена, что с Сашей была у них чистая и светлая неземная любовь, и к чему бы привела их совместная жизнь – неизвестно, но сейчас хотя бы останутся приятные воспоминания и этот единственный печальный момент их расставания.

Саша набрал Эдика по телефону, чтобы он заехал за ними, вышел из номера, направляясь к администратору, чтобы сдать ключи, и отправился на улицу.

Он безумно злился и проклинал всё вокруг, внутри всё кипело, хотелось драться, напиться и забыться, сдохнуть от той боли, которая разрывала ему душу.

И, как ни крути, но он любил её и не мог ненавидеть, а очень хотелось. Он действительно всё всегда знал и чувствовал, что она любила другого, но обманывал себя, веря, что она смогла разлюбить и забыть того. И как им было хорошо вместе, что он отгонял любые ненужные мысли. Но сейчас он просто хотел быстрее уехать домой, лечь в кровать и проснуться утром от этого страшного сна.

Она слышала, как он, уходя, хлопнул дверью, совершенно не задумываясь, что другие люди спят. Надела сапоги и верхнюю одежду и спустилась вниз на улицу. Там уже стояла машина Эдика, и Саша сидел на переднем сиденье. Она села на заднее сиденье, и Эдик быстро поехал в сторону её дома.

Саша молчал всю дорогу, смотря в пустоту и на летящие с неба снежинки, разбивающиеся о лобовое стекло. В салоне и на душе было мрачно, холодно и пусто, словно смерть и разочарование забрались в их жизни.

У подъезда он даже не шелохнулся, и она вышла, не прощаясь. Он не смотрел в её сторону и так и ехал до дома молча. Эдик был в шоке, не понимая, что произошло с теми, кто ещё два часа назад собирались пожениться и жить вместе.

Усталые, измученные, они легли спать и всю ночь мучились кошмарами о расставании и о том, что любовь убита.

Утром он не хотел просыпаться, понимая, что их расставание было не сном, а реальностью. Ему было безумно плохо и горько от ощущения одиночества и пустоты. И так повторялось каждое скверное, безрадостное, серое утро, которое, казалось, будет всегда неизменным. Он заставлял себя ходить на работу, но больше не поднимался в спортзал и не посещал сауну, отдавая ключи другому мастеру, чтобы даже желания не возникло пойти туда, где хотелось всё уничтожить и сжечь, лишь бы забыть все самые удивительные и красивые минуты в его жизни.