– Ничего, – сказал ему Белгарат. – Это толькотень.

– Они и это могут делать? – Силк был поражен.

– Я же говорил, что это гролимы.

– Мы голодны, – пророкотала гончая с горящимиглазами. – Я скоро вернусь со своими собратьями по стае, и мы наедимсячеловечины. – Тень замерцала и исчезла.

– Теперь они знают, где мы. – В голосе Силказвучало уныние. – Сделай что нибудь, Белгарат. Почему бы тебе неприбегнуть к волшебству?

– Это только выдало бы наше местонахождение. А здесьесть и другие опасности, помимо гончих.

– Я бы сказал, что всему свое время. Давайте о них покане думать. Видели ли вы эти клыки?

– Приближаются, – напряженно сказал Гарион: сдальнего конца болота явственно слышался плеск воды.

– Сделай же что-нибудь, Белгарат!

Небо вдруг потемнело, а воздух будто сгустился вокруг них.Издали донесся угрожающий раскат грома, и лес как бы глубоко вздохнул.

– Поехали, – сказал Белгарат, и лошади зашлепалипо мутной коричневой воде к дальнему краю болота. Осины совершенно неожиданноповернули вверх нижние серебристые стороны листьев – по всему лесу будто волнапрокатилась.

Гончие теперь были совсем близко, в их лае звучалоторжество, когда они пробирались через маслянистое, зловонное болото.

А затем над лесом мелькнула яркая голубовато-белая вспышка,прогремел гром, и небеса разверзлись. С шумом, не уступавшим раскатам грома, напутников неожиданно обрушились потоки воды. Завывал ветер, срывая листья осин ибешено крутя их в воздухе.

– Это ты наделал? – прокричал Силк Белгарату.

Но остолбеневшее лицо Белгарата яснее ясного говорило, чтобуря для него такая же неожиданность, как и для Силка. Они повернулись кГариону.

– Это ты сделал? – спросил Белгарат.

– Он этого не делал. Это сделал я. – Голос,который исходил изо рта Гариона, не был его голосом. – Я слишком долго надэтим трудился, чтобы все испортила свора собак.

– Я ничего не слышал, – удивился Белгарат, вытираялицо, – даже шепота.

– Ты слушал не в то время, – ответил голосвнутреннего собеседника Гариона. – Я начал готовить эту бурю еще раннейвесной. И только сейчас она здесь разразилась.

– Ты знал, что она нам потребуется?

– Разумеется. Поворачивайте на восток. Гончие не смогутвзять след в таких условиях. Сделайте круг и войдите в город с восточнойстороны. Там меньше сторожей.

Ливень хлестал, сопровождаемый раскатами грома и вспышкамимолний.

– Дождь будет долго продолжаться? – прокричалБелгарат сквозь царивший кругом грохот.

– Достаточно долго. Я целую неделю собирал его надВосточным морем. Он обрушился на побережье сегодня утром. Поворачивайте на восток.

– Мы можем поговорить в пути? – спросилБелгарат. – У меня есть масса вопросов.

– Сейчас вряд ли подходящее время для дискуссий,Белгарат. Вам нужно спешить. Остальные прибыли в Ктол Мишрак сегодня утром какраз перед бурей. Все готово, поторапливайтесь.

– Это случится сегодня?

– Да, если вы поспеете вовремя. Торак, наверное, ужепроснулся. Думаю, вам лучше быть там, когда он откроет глаза.

Белгарат снова вытер лицо, по которому струились потокиводы.

– Поехали! – резко сказал он и повел своихспутников сквозь ливень к твердой земле.

Дождь и ураганный ветер продолжались несколько часов.Промокшие, жалкие, полуослепшие от летящих листьев и веток, трое путниковпродвигались на восток.

Лай гончих, застрявших в болоте, смолк позади них напоследней отчаянной ноте, в которой звучала бессильная ярость, поскольку потопсмыл все следы и в зарослях камыша, и в лесу.

Когда же настала ночь, они достигли низкой гряды холмовдалеко на востоке, а ливень перешел в моросящий дождь, перемежаясь изредкашквалами холодного, пронизывающего ветра с Восточного моря.

– Ты уверен, что знаешь дорогу? – спросил СилкБелгарата.

– Я могу найти ее, – угрюмо сказалБелгарат. – У Ктол Мишрака особый запах.

Дождь совсем перестал к тому времени, когда они оказались наопушке леса.

Запах, о котором говорил Белгарат, не был резким зловонием,а скорее смесью, в которой преобладал запах ржавчины, хотя чувствовались такжезловоние затхлой воды и горький привкус поганок. От этого создавалосьвпечатление упадка и разложения. Когда путники достигли последних деревьев,Белгарат натянул поводья и тихо сказал:

– Вот он.

Лежащая перед ними котловина освещалась каким-то бледным,болезненным светом, который, казалось, исходил из самой земли, а в самом центреэтой большой впадины высились руины города.

– Что за странный свет? – напряженно прошепталГарион.

– Фосфоресценция, – проворчал Белгарат. – Этоот поганок, которые растут там повсюду. Солнце никогда не светит над КтолМишраком, поэтому он представляет собой естественную питательную почву длявсякой дряни, которая растет в темноте. Мы оставим лошадей здесь. – ИБелгарат слез с седла.

– Замечательная идея! – заявил Силк, также слезаяс лошади. – Может быть, нам захочется срочно уехать. – Коротышка весьпромок и дрожал.

– Нет, – спокойно сказал Белгарат. – Если насждет удача, никто в городе не будет заинтересован в том, чтобы причинить намвред; а если все пойдет не так, то нам тогда будет уже все равно.

– Не нравятся мне безвыходные обстоятельства, –кисло пробормотал Силк.

– Значит, ты поехал зря, – ответилБелгарат. – То, что мы собираемся здесь делать, должно быть сделано. Размы начали, то уже никак не можем повернуть назад.

– Но ведь это не обязательно должно мне нравиться, нетак ли? И что теперь?

– Гарион и я изменим облик, чтобы вызывать меньшеподозрений. Ты мастер передвигаться так, что тебя не видно и не слышно, а у настаких навыков нет.

– Ты собираешься прибегнуть к волшебству здесь, в такойблизости от Торака? – недоверчиво спросил Силк.