27 августа после страшного трехдневного бомбардирования и решительного приступа французы овладели Малаховым курганом, т. е. главным севастопольским укреплением; тогда русский главнокомандующий князь Горчаков (сменивший князя Меншикова) оставил разрушенный город и перевел гарнизон на северную сторону Севастопольской бухты. Между тем в Малой Азии, на южных пределах Закавказья, русские имели почти постоянный успех в битвах с турками; завоевание крепости Карса генералом Муравьевым ускорило ход переговоров о мире. Наконец война прекратилась.

Парижским миром 1856 года (18 марта). С обеих сторон завоевания были возвращены; устья Дуная, впрочем, отошли к Турции; Черное море объявлено нейтральным и открыто для торговых судов всех наций, а мы обязались не восстановлять там своего военного флота.

Финансы государства находились в затруднительном положении еще со времен Континентальной системы. Войны 1828–1831 годов расстроили их еще более. Но в следующий затем мирный период, продолжавшийся 16 лет, благодаря расчетливости, которою отличалось управление финансами умного министра из немцев графа Канкрина, и благодаря таможенному покровительству русской промышленности дела поправились: ценность ассигнаций повысилась, звонкая монета явилась в изобилии[179]. В Крымскую войну борьба с двумя самыми могущественными державами потребовала огромных усилий и пожертвований. Но по своим нравственным последствиям эта война была небесполезна для России, потому что способствовала уяснению общественных недостатков. Вместе с новым царствованием начались большие преобразования.

Кроме упомянутых войн царствование Николая I ознаменовано беспрерывными военными действиями против кавказских горцев.

Когда Грузия была присоединена к России, Кавказский хребет очутился между русскими владениями; тогда открылась продолжительная борьба с кавказскими горцами. Сначала русские ограничивались оборонительными действиями от набегов разбойничьих племен; с назначением генерала Ермолова главнокомандующим (1816) наше владычество мало-помалу стало проникать в горы. Но успехи русских были остановлены появлением новой мусульманской секты — мюридизма, который в тридцатых годах прошлого столетия с необыкновенною быстротою распространился в Кавказских горах, и мелкие, разъединенные дотоле племена соединились общим религиозным фанатизмом; из предводителей мюридов самым сильным и опасным для нас явился Шамиль, принявший высший духовный титул имама. Вытесненные из многих пунктов, русские должны были значительно увеличить свои силы и начать трудную, упорную борьбу с грозным имамом. Тщетно время от времени войска совершали экспедиции в разные горные области, жгли и разоряли черкесские аулы; предприятия эти были отрывочны, и покорение племен медленно подвигалось вперед. Распространение прочных завоеваний началось только с проложением широких лесных просек и открытием более правильных и постоянных наступательных действий[180]. Между тем влияние мюридизма значительно ослабело, и горные племена начали уже тяготиться деспотизмом своего имама.

Петровские реформы ускорили сближение России с Западной Европой, но в этом сближении по естественному ходу истории долгое время участвовали одни высшие классы; оно состояло преимущественно в заимствовании внешних форм европейской культуры. Со второй половины XVIII столетия дети знатных дворян окружались иностранными гувернерами, преимущественно французами. В верхних слоях общества преобладали французский язык и французская литература. Женщины в особенности подвергались изнеженному воспитанию и отчуждению от национальных преданий. «Ни в одной европейской стране, — замечает иностранный путешественник (барон Гакстгаузен), — между высшим классом нет такой изнеженности и роскоши, как в России». Главная причина этого явления заключалась в существовании крепостного права, которое давало возможность без личного труда пользоваться постоянными доходами и окружать себя раболепной прислугой. Стремление к изящным европейским формам цивилизации тем не менее содействовало дальнейшему развитию вкуса и смягчению нравов.

А в эпохи, трудные для отечества, как 1812 год, все классы народа равно проявляли высокий патриотический дух.

Дворянство вне чиновного класса (бюрократия) не получило большого политического и родового значения. С одной стороны, провинциальные дворянские собрания и выборы обыкновенно находились под влиянием администрации; с другой — реформы Петра I открыли доступ в дворянское сословие всем классам посредством чина. С тех пор постоянный прилив чиновников был так велик, что старые боярские роды почти затерялись в массе новых дворян, каковы потомки приказного люда, дети белого духовенства, инородцы, иностранцы и пр. Это был, однако, прилив наиболее энергичных сил из других классов, а право собраний и выборов поддерживало в дворянстве политическую опытность. Утверждению родовой и поземельной аристократии препятствовал также обычай наследства, т. е. беспрерывное дробление дворянских имуществ между детьми и переход земель в чужие руки от фамилий обедневших. Хотя служба со времен Петра III была не обязательна для дворян, но они по-прежнему составляли класс по преимуществу служебный; богатым дворянам служба предоставляла главный путь для достижения почетного, значительного положения в обществе, а бедным она давала средства существования. Притом, чтобы пользоваться всеми правами своего состояния (например, для участия в выборах), дворянин должен был иметь хотя первый чин. Военная служба вообще представляла хорошую практическую школу для молодежи. Она приучала ее к дисциплине, т. е. к порядку и повиновению; армия сближала людей разных слоев общества, с разных концов Русской земли и была главным хранилищем патриотических преданий.

Служба сосредоточила массу дворян в городах и армии; а в деревнях проживали большею частью мелкие помещики, уже оставившие службу. Богатые помещики с своею многочисленною дворней проживали в столицах; но после 1812 года значительная часть их рассеялась по губернским городам и способствовала здесь оживлению общежития и торговли предметами роскоши.