— Боюсь у нас нет выбора. Ты должен это сделать ради своего народа! Я хочу, чтобы ты выжил, а раны твои зажили! И я уже приняла решение… — аргументировала я, показательно откинув с левой части шеи каштановые локоны.

Уильям промолчал, в очередной раз мотнув головой. Он явно не хотел исполнять волю проклятия, но сейчас у него нет иного выбора.

Дрожащая рука, покрытая запекшейся кровью, прикоснулась к моему подбородку и направила лицо к супругу. Серо-голубые глаза, наполненные болью и отчаянием, вновь пытались своим сиянием погасить в моих мыслях страх и одурманить меня пробуждающими желание чарами.

Чувствовалось их воздействие, но в этот раз оно не настолько сильное, как обычно, поэтому я практически полностью сохранила ясность разума.

Видимо Уильям так ослабел, что ему банально не хватает сил и энергии, чтобы воспользоваться чарами в полной мере.

Я аккуратно приблизилась ближе, тихонько поцеловав прохладные и соленые от слез губы, а потом примкнула устами к его левому плечу, что выглядывало из под расстегнутой рубашки.

Наверное, сейчас самое подходящее время для прощания? Только вот я даже и не знаю что сказать… Признаться ему в своих чувствах? Но что если он их не разделяет?

— Я не забуду тебя, частичка моего сердца… — прошептал он, опалив шею поцелуем и крепко прижав меня к себе.

Чувствую, как колючие клыки прикасаются к нежной коже и натягивают ее… Я замерла, даже забыв про то, что надо дышать. Словно две иголки, в следующую секунду клыки жадно впились в шею, пронзив тело болью. Захотелось вскрикнуть, но так я могла спугнуть Уильяма, поэтому я смиренно терпела, для надежности прикусив губу.

По шее к ложбинке на груди щекотно прокатилась странная струйка. То ли кровь, то ли слезы… Хотя, какая теперь уже разница…

Я крепко прижимала к себе супруга, словно боясь, что он передумает и отпустит хватку, чем обречет себя на погибель.

Через несколько секунд по телу в виде непрерывного импульса распространилось странное ощущение, словно незримый поток тек снизу вверх прямо к шее в месте укуса. Из-за стремительных потерь энергии стала нарастать и слабость, которая усиливалась с каждой секундой…

Не знаю, сколько мы так провели времени, оно словно остановилось… Я чувствовала лишь боль от контакта клыков, всхлипывания отчаявшегося супруга и его крепкие объятия…

Сон так сильно застелил взгляд, что больше не было сил оставаться в сознании.

Думаю, другого момента для прощания уже не предвидится.

Прискорбно, что именно такова моя судьба, зато в этих нескольких днях общения с Уильямом было больше приключений, чем за всю мою серую юность…

Погладив мокрую от пота темно-русую голову, я прошептала супругу последние слова.

— Спасибо, Уильям, за тепло и пусть короткую, но счастливую жизнь…

Еще раз глубоко вздохнув, я тихонько убрала руку и закрыла глаза.

Следующие несколько секунд я, кажется, слышала крики от боли потери, а потом и они утихли, сменившись абсолютной пустотой…

* * *

Уильям

Ханс сидел рядом со мной на кровати и старательно прижимал полотенце к ране, всеми силами пытаясь остановить кровотечение. Только вот я и сам понимал, что все это бесполезно — сам лишь факт ранения уже смертельно опасен, а ведь оружие было еще и отравлено…

Теперь мне действительно страшно. Не за себя, а за народ всей Империи. Жители родных мне земель теперь останутся без крова, а жизнь остальных людей теперь никогда не будет прежней…

Эх, как же я сожалею о многом, что еще не сделал с Кларой и уже не сделаю. Как пример, я так и не признался ей в своих чувствах, а теперь она и вовсе станет вдовой, толком и не побывав в браке. Но в то же время я рад, что мне удалось все-таки найти лазейку в указе Императора и уберечь свою супругу от его исполнения — девушка сейчас в деревне и отмечает свадьбу своего брата, а значит уже не увидит мою смерть.

Когда земли зачахнут она, конечно же, догадается о случившемся, но зато потом у ней появится шанс начать новую свободную жизнь…

В сердце ударило небольшим колющим приступом, дышать становится все труднее, потерянный взгляд замутняется, а глаза невольно начинают закрываться…

К ажется, скоро я отдам душу богине… Я вот даже вижу ее силуэт… Только он кажется мне знакомым…

На мгновение мне удалось прийти в себя и осознать пугающую реальность.

Не может быть! Как?! Откуда?!

— Клара? Но… как ты… тут оказалась? — выдавил я из себя вопрос, на время позабыв о боли.

— Это неважно! — воскликнула внезапно появившаяся в комнате супруга. Забрав из моих окровавленных рук грязное полотенце, она заменила его чистым и повернулась к дворецкому. — Ханс, как скоро придет Ниннэ? Нужно помочь Уильяму!

Друг в ответ расстроенно покачал головой.

— Рана очень серьезная, а оружие убийцы еще было отравлено ядом. Очень велика вероятность, что господин не протянет до приезда целительницы…

Слова Ханса прозвучали словно приговор. Хотя я и сам осознавал, что смерть моя намного ближе, чем кажется, поэтому уже и не удивлялся этому.

Клара старательно ухаживала за мной, проливая горькие слезы и прикусывая от волнения так манящие губы. Непонятно, правда, почему…

Неужели я стал ей дорог? Получается я, глупый дурак, действительно зря ее обидел… Я и вправду чудовище, которое не заслужило такого хорошего к себе отношения…

— Спасти его способен только смертоносный укус, — дрожащим голосом мой друг посвятил супругу в детали. — Он насытит господина энергией и позволит крови свернуться, а ему самому достаточно долго сопротивляться эффекту яда. Но…

Тут дворецкий не договорил и притих. Хотя лично мне и так было ясно, что он имел в виду.

Только Кларе сейчас под силу спасти меня… Но не для того я продумывал план по освобождению супруги, чтобы в итоге все равно погубить ее!

— Оставьте нас одних… — отдала приказ Клара, не отводя от меня изумрудного взгляда. Сердце, кажется, пропустило удар от волнения.

Нет, она же не собирается сделать это, правда?

Стоявшая на входе супруга шурина испуганно дернулась.

— Клара, ты же не…

— У нас мало времени! — перебила ее Клара, взирая на собеседницу настойчивым взглядом.

Похоже, она уже все решила…

Лэйла, разумеется, от слов подруги впала в истерику. Из глаз темно-русой гостьи ручьем лились слезы, которые не останавливали даже ее тонкие руки. Ноа подхватил свою супругу и крепко обнял ее в надежде успокоить. В его глазах тоже читались ярость, сожаление