– Разумеется. Настоящая старая дева, правда? Ваш план меня вполне устраивает, милорд, внесу лишь одну поправку: штурмом командовать буду я.

Люди королевы сложили свой костер на деревенском выгоне, ныне укрытом снегом. На расчищенном клочке мерзлой земли кирками, лопатами и топорами выдолбили две ямы. Дувший с запада ветер нес по замерзшим озерам новый снежный заряд.

– Ты не обязана на это смотреть, – сказала Алис Мормонт.

– Ничего, посмотрю. – Аша Грейджой – дочь кракена, не трепетная девица: страшные зрелища ей нипочем.

День был темный, холодный, голодный – такой же, как вчера и позавчера. Закутанные рыболовы тряслись над лунками, проделанными во льду. Еще недавно можно было надеяться выудить по одной-две рыбы на брата, а привычные к такому промыслу северяне выуживали и все пять, но сегодня Аша, продрогшая до костей, вернулась с пустыми руками. Алис тоже не посчастливилось: вот уже три дня им не удавалось поймать ни одной рыбки.

– Я тоже не обязана, – сказала Медведица.

– Ну так ступай. Даю тебе слово, что в бега не ударюсь. Куда мне бежать – в Винтерфелл? До него, говорят, осталось только три дня езды.

Шесть людей королевы вставляли в продолбленные ямы два высоченных сосновых шеста. Скоро к ним привяжут людей. Близится ночь, и для красного бога готовится угощение. Приношение крови и огня, как говорят люди королевы: авось, Владыка Света обратит на них свое огненное око и растопит трижды проклятые снега.

– Даже в этом месте мрака и ужаса Он не оставит нас, – сказал сир Годри Фарринг собравшимся зрителям.

– Что ваш южный бог понимает в снегах и метелях? – вопросил Артос Флинт – его черная борода густо обросла инеем. – Это старые боги гневаются на нас, их и надо умилостивить.

– Точно, – поддержал его Вулл Большое Ведро. – Красный Раглу здесь не имеет силы. Вы только разозлите старых богов – им все видно с острова.

Деревня стояла меж двух озер. Из того, что побольше, кулаками великанов-утопленников торчали лесистые островки. На одном из них росло громадное древнее чардрево, белое, как лежащий вокруг него снег. Восемь дней назад Аша и Алис ходили посмотреть на него вблизи. «Это просто древесный сок», – говорила себе Аша, глядя на прищуренные красные глаза и окровавленный рот, но ее собственные глаза говорили обратное: то, что она видела, было застывшей кровью.

– Это вы, северяне, навлекли на нас снег, – спорил Корлисс Пенни. – Вы и ваши демоновы деревья. А Рглор нас спасет.

– Рглор обречет нас на гибель, – упорствовал Артос Флинт.

«Чума на ваших богов», – думала Аша Грейджой.

Годри Победитель Великанов пошатал колья на пробу.

– Хорошо сидят, крепко. Ведите приговоренных, сир Клэйтон.

Клэйтон Сагс – правая рука Годри, но не сухая ли это рука? Аша испытывала к нему глубокую неприязнь. Годри Фарринг предан своему богу, а Сагс просто жесток: вон каким жадным взором он смотрит в пламя ночных костров. Не бога он любит, а священный огонь. Аша спросила сира Джастина, всегда ли Сагс был таким, и он ответил, скорчив гримасу: «На Драконьем Камне он играл в кости с палачами и помогал им допрашивать узников – особенно молодых женщин».

Аша так и предполагала. В первую голову Сагсу хотелось бы сжечь ее.

В трех днях пути от Винтерфелла они сидят уже девятнадцать дней. От Темнолесья до Винтерфелла сто лиг лесом и триста миль по прямой, как ворон летит, но они-то не вороны, а метель и не думает утихать. Тщетно Аша смотрит в небо каждое утро: солнца не видно. Все хижины преобразились в снежные холмики, скоро и общинный дом заметет.

Кормятся они кониной, озерной рыбой (иссякающей с каждым днем) и тем, что умудряются добыть фуражиры в мертвом зимнем лесу. Львиную долю мяса забирают лорды и рыцари – не диво, что простые солдаты начали есть мертвецов.

Аша ужаснулась не меньше других, узнав от Медведицы, что четверо людей Пезбери вырезали у мертвого солдата Фелла филейные части и поджарили его руку на вертеле, но не стала делать вид, что это ее удивляет. Она могла бы поспорить, что они не первые отведали человечины в этом походе, – им просто не повезло.

За свое пиршество четверка будет сожжена заживо, и это, как уверяют люди королевы, остановит метель. Аша в красного бога не верила, но молилась, чтобы они оказались правы. Иначе им понадобятся новые жертвы, и заветное желание сира Клэйтона наконец-то осуществится.

Сагс уже гнал к столбам четырех людоедов – голых, со связанными руками. Самый младший рыдал, ковыляя по снегу, двое шагали как неживые, с потупленными глазами. Никакие не чудовища, самые обыкновенные люди.

Самый старший, сержант, один сохранял присутствие духа и ругательски ругал людей королевы.

– Так вас всех и растак, а красного бога особо. Надо было и твоего родича слопать, Годри, уж больно смачный шел дух, когда его жарили. Нежный, поди, парнишка был, сочный. – Удар древком копья швырнул его на колени, но рот ему не заткнул. Сержант встал, выплюнул кровь вместе с выбитыми зубами и добавил: – Вкусней всего хрен – хрустит что твоя колбаска. – Его обматывали цепями, но он гнул свое: – Эй, Пенни, что у тебя за имя такое? Твоя мать столько стоила, что ли? А ты, Сагс, поганый ублюдок…

Сир Клэйтон молча вскрыл ему горло.

Молодой солдат – тощий, ребра можно пересчитать – расплакался еще пуще.

– Не надо, – повторял он, – не надо, он же все равно умер, а мы были голодные…

– Сержант хорошо придумал, – заметила Аша. – Раздразнил Сагса, тот его и прикончил. – Сработает ли та же уловка, когда очередь дойдет до нее?

Жертв по двое, спина к спине, привязали к столбам – трех живых, одного мертвеца. Поленья и хворост у них под ногами полили лампадным маслом. Люди королевы спешили: густо валящий снег грозил намочить дрова.

– Где же король? – спросил Корлисс Пенни.

На днях, не выдержав лишений, умер кузен сира Годри Брайен Фарринг, один из королевских оруженосцев. Мрачный Станнис, постояв у погребального костра, удалился в сторожевую башню и больше оттуда не выходил. Порой его видели на крыше у маячного огня, горевшего днем и ночью. «С красным богом говорит», – утверждали одни. «Зовет леди Мелисандру», – полагали другие. Короче говоря, взывает о помощи, подытожила Аша Грейджой.

– Кенти, поди скажи королю, что у нас все готово, – велел сир Годри своему латнику.

– Король здесь, – объявил Ричард Хорп. Поверх доспехов он надел стеганый дублет с тремя бабочками «мертвая голова» на поле костей и пепла. Король Станнис шел рядом с ним, а следом, опираясь на терновую трость, поспешал Арнольф Карстарк. Неделю назад он привел к ним сына, трех внуков, четыреста копейщиков, полсотни лучников, десяток конных, мейстера с воронами… Но провизии у них едва хватало на прокорм своего отряда.

Карстарк, как сказали Аше, на самом деле не лорд: он всего лишь назначен кастеляном Кархолда на то время, пока настоящий лорд остается пленником Ланнистеров. Тощий, скрюченный, левое плечо на фут выше правого, серые косые глаза, желтые зубы. Череп прикрывают несколько белых прядок, седая бородка всклокочена, улыбка не сказать чтобы приятная. Однако, если Винтерфелл будет взят, в нем, по слухам, посадят Карстарка, а не кого-то еще. Дом Карстарков в далеком прошлом отпочковался от дома Старков, а лорд Арнольф первым из знаменосцев Эддарда Старка перешел к Станнису.