Олег повернулся и быстро подошел к прикроватной тумбочке, протянувшейся вдоль всей стены, вернее к тому ее месту, где лежал предмет, представляющий для него в настоящий момент самый большой интерес.

Осторожно взяв ноутбук в руки, он тщательно оглядел его со всех сторон, особое внимание уделяя всем разъемам и гнездам для внешних соединений. С виду ноутбук как ноутбук, ничего особенного: обычная бытовая серийная «Тошиба» не самой последней модели. Он даже не стал открывать крышку его корпуса – в этом не было абсолютно никакого смысла. Конечно, в принципе, можно было бы попытаться включить компьютер, но его бы очень удивило и уж, во всяком случае, совсем не обрадовало, если бы вдруг вход в него не был бы защищен паролем. Если же пароль был, возиться с ним сейчас, без соответствующей техники и в условиях, когда объект в любую минуту мог, внезапно выйдя из ванной комнаты, появиться в спальне, было бы чересчур рискованно и глупо. Сейчас в самую первую очередь можно и нужно было сделать другую вещь.

Олег, оглядевшись, быстро зафиксировал на местности места расположения предметов своего обмундирования, как оказалось, достаточно небрежно и даже как-то бессистемно разбросанных вчера ночью во время сакральной процедуры раздевания. Дав себе внутреннюю команду: «Подъем. В ружье», он уже через двадцать секунд, заправив в брюки рубашку, четкими движениями затягивал на поясе черный кожаный ремень, с аккуратной надписью «Cerutti» на вертикальном ободке его позолоченной пряжки. После этого он достал из-под кровати закатившиеся туда почему-то аж на самую середину свои модные остроносые туфли, подхватил валявшийся тоже на полу возле высокого цилиндрического пуфика пиджак и мягко опустился в стоящее возле журнального столика кресло.

Расположившись в кресле в позе человека, собирающегося заняться погружением своих ступней в поставленные рядом на пол туфли, Иванов быстро вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой черный калькулятор и, подняв с журнального столика небрежно брошенную на него вчера хозяйкой номера магнитную карту-ключ, четкими уверенными движениями вставил ее в узкую полоску приемного окна на нижней панели своего переносного «вычислительного» устройства; нажал с интервалом в несколько секунд сначала на одну, потом на другую кнопку; вытащил карточку обратно за ее выскочивший из приемного окна кончик и так же быстро убрал калькулятор на прежнее место. После этого, уже неторопливыми, даже, можно сказать, ленивыми движениями он по очереди вдел свои ноги в стоящие возле кресла туфли, используя при этом вместо ложечки для обуви подвернувшуюся ему совершенно случайно под руку и вполне подходящую для этих целей плоскую и гибкую пластиковую магнитную карту.

Закончив эту операцию, Иванов медленно встал с кресла, небрежно бросил на журнальный столик только что успешно использованный им пластиковый предмет, придав ему, правда, затем первоначальное положение и ориентацию в пространстве, надел свой элегантный, но немного помятый от незапланированной ночевки на полу фисташковый пиджак и, подойдя к круглому зеркалу, висящему прямо по центру разделительной стены, над прикроватной тумбочкой, стал, глядя в него, тщательно приводить в порядок свою прическу извлеченной из недр пиджака расческой. В этом положении его и застала вышедшая через пару минут из ванной комнаты женщина, чью стройную, но не худую, а напротив, весьма аппетитную фигуру плотно обвивало широкое пляжное полотенце экзотических расцветок и на чьей голове высился сооруженный из полотенца меньших размеров и как-то уж очень замысловато закрученный тюрбан.

* * *

Тонкие стрелочки часов «Patek Philippe» своими утолщенными кончиками лукообразной формы показали ровно половину двенадцатого. Часы, несмотря на свое громкое швейцарское имя, были искусно исполненной копией (бельгийского производства). Иванов остановил на них в свое время свой выбор, потому что ему понравилась их классическая круглая форма, небольшие габариты и непритязательный строгий дизайн. Приобретая их на какой-то срочной распродаже в Страсбурге, куда его послали пару месяцев назад с однодневным и довольно пустым заданием, он даже не предполагал, что, как потом ему стало известно из непроверенных источников, именно эту марку часов носил в свое время Эйнштейн и якобы носит в настоящее время российский Верховный Главнокомандующий (являющийся, по Уставу, его самым главным начальником), а также один чересчур зарвавшийся и потому отправленный Верховным Главнокомандующим в бессрочный заграничный отпуск олигарх.

Глядя на циферблат, владелец часов на секунду вспомнил об этом обстоятельстве, но тут же, лишь только его запястье вернулось в исходное положение, снова забыл, поскольку находился сейчас в уже слегка взвинченном состоянии. Дело в том, что сам стараясь всегда быть точным и обязательным, он чрезвычайно ценил в людях такое качество, как пунктуальность, и поэтому, когда кто-то этим качеством беспричинно и легкомысленно пренебрегал, это всегда, к величайшей для него самого досаде, немного выводило его из свойственного ему обычно спокойного и собранного состояния. Сейчас же лицо, с которым у него была назначена встреча, бесцеремонно опаздывало уже на целых полчаса, хотя никаких видимых предпосылок для такого опоздания не было, и именно это стало для Олега причиной дополнительного беспокойства: а не возникли ли по ходу дела какие-либо неожиданные, препятствующие намеченной встрече обстоятельства.

Иванов машинально расстегнул свою спортивную сумку и, от нечего делать, лишний раз проверил ее содержимое. Длинные трусы-плавки, резиновые тапочки, полотенце – все самое необходимое было не забыто: сегодня, в одиннадцать часов, они с мисс Хелен Мэтью, согласно достигнутой ранее договоренности, должны были совместно посетить расположенный на шестой палубе кабинет водных процедур на предмет прохождения сеанса талассотерапии[80]. Место встречи было назначено традиционное – «Кристалл»-бар. Правда, на этот раз Иванов расположился за столиком, на котором перед ним вместо традиционного коктейля стоял бокал с грейпфрутовым соком. Он в очередной раз протянул руку за бокалом, чтобы, коротая в вынужденном ожидании время, сделать очередной небольшой глоток, но тут же снова опустил ее на стол.

В бар, со стороны театрально-концертного зала, стремительно вошла, даже, можно сказать, влетела уже очень хорошо знакомая ему женская фигура. Иванов удивленным взглядом окинул ее с головы до ног и обратно. Фигура была одета в очень нарядный, хотя и без особых изысков, лиловый брючный костюм; ее медно-рыжие волосы были аккуратно подобраны под фиолетовую шелковую косынку, на которой сверху сидели очки с крупными затемненными стеклами; на левом запястье висела темно-коричневая сумочка от все того же «Тексье». Глядя на все это облачение, вряд ли кто-либо смог бы даже предположить, что скрывающаяся под ним дама собралась провести ближайшие полтора-два часа в процедурно-массажном кабинете.

Заметив Иванова, дама в лиловом костюме порывисто направилась в его сторону и через секунду приземлилась на стоящий рядом стул. Иванов, демонстративно глядя на часы, уже было открыл рот для возмущенно-назидательной филиппики, но дама оказалась проворней, поспешно выпалив категоричным тоном: