— Я не хотел бы обсуждать это, дорогая.

— А если хочется мне?

Джафар, приоткрыв один глаз, с деланной яростью уставился на нее:

— Молчи или я побью тебя!

— Не побьешь! — уверенно заявила Алисон. Джафар никогда не причинит ей боли, она знает это так же твердо, как то, что она любит его. Мягкая улыбка осветила ее лицо при воспоминании о том, как нежно он ухаживал за ней во время болезни. Нет, намеренно он никогда не сделает ей больно!

Заметив ее улыбку, Джафар поднял бровь.

— Ты, я вижу, не боишься рассердить меня.

Алисон скромно опустила глаза, явно разыгрывая покорную пленницу, и осторожно провела пальцем по шраму, оставленному на руке Джафара ее пулей.

— А ты не собираешься принимать всерьез меня! И помни, я не задумаюсь снова выстрелить в тебя, если представится возможность.

Джафар негромко рассмеялся.

— Ну вот, теперь ты больше похожа на мою тигрицу… царапаешься, кусаешься… если не мурлычешь в моих объятиях.

Звучавшее в его голосе чисто мужское самодовольство, смешанное с гордостью, задело Алисон за живое.

— Тигрица… Эхереш… ты выбираешь для меня имена, которые вряд ли могут польстить.

Джафар, прищурясь, посмотрел ей в глаза.

— Так ты хочешь, чтобы я льстил тебе? Осыпал нежными словами? Как насчет Розы Рассвета? Или Жемчужины Желания?

Он был так очаровательно трогателен в своем желании угодить, что мог растопить камень. Алисон хотелось одновременно и смеяться и ударить его за то, что он ничего не желает слушать о ее тревогах.

— Я могла бы поверить, если бы ты говорил серьезно, — сухо заметила она.

— Но тут ты ошибаешься. Я серьезен, как никогда, — заверил Джафар, весело улыбаясь. — Ты звезда рая, сокровище султана…

— Любовница, — перебила она с горькой искренностью. Радость Джафара отчего-то померкла.

— Да, любовница.

Алисон тоже нахмурилась, внезапно осознав, как хотела бы навсегда остаться возлюбленной Джафара. Он был таким великолепным мужчиной. Настоящим мужчиной. Неукротимым, свирепым красавцем, в сердце которого, однако, таилась нежность. Но суровая реальность не позволит им стать истинными возлюбленными.

— И пленница, — тихо добавила Алисон еще одно имя к тем, что он уже дал ей.

Джафар медленно покачал головой, снова забыв о печали.

— Не сегодня, Эхереш! Сегодня я подчиняюсь твоим приказам.

— Неужели? — скептически спросила она.

— Честное слово.

Это неожиданное разрешение дало пищу воображению девушки. Задумчиво оглядев Джафара, она объявила:

— Думаю, будь ты моим пленником, лучшего и желать нельзя!

И тут Джафар улыбнулся, медленной чувственной улыбкой, от которой сердце Алисон невольно сжалось.

— Прекрасно… я буду твоим рабом на этот день, cherie, — галантно согласился он. Алисон весьма трудно было одурачить красивым лицом или столь непонятной уступчивостью. Тем не менее, как всякая настоящая женщина, она не могла проигнорировать брошенный вызов. Девушка окинула Джафара дерзким взглядом, полным мятежного желания.

— Но ты все еще одет, — кокетливо заметила она. — Сними все. Я хочу видеть тебя.

Мгновение поколебавшись, Джафар повиновался и, разжав руки, сел, чтобы снять сапоги. За ними последовали шаровары. Алисон потрясенно замерла. Джафар стоял над ней, слегка расставив ноги. Он был само олицетворение беспощадной силы и гибкого изящества, и при одном взгляде на него у девушки замирало сердце и перехватывало дыхание. Глаза ее невольно скользнули по длинным, стройным, загорелым ногам к напряженному, чуть покачивающемуся твердому фаллосу, дерзкому, очевидному доказательству его желания.

— Видишь, что ты делаешь со мной, драгоценность моя? Как заставляешь сгорать от неутолимой страсти? — спросил Джафар, пытаясь улыбнуться. И ошеломленная Алисон увидела, как он чуть сжал набухшую мужскую плоть, слегка обхватив пальцами толстое упругое древко с налитым кровью навершием. Еще больше Алисон испугали его слова:

— Ты тоже хочешь пылать этим огнем? Хочешь ощутить удары моего копья?

Алисон задохнулась, потрясенная свирепым желанием, пронзившим ее, и в этот момент ясно увидела лицо Джафара, отяжелевшее, опьяненное страстью.

Их взгляды скрестились: его — горящий, ее — затуманенный. И Алисон вздрогнула, увидев нескрываемый голод в его пылающих полуденным солнцем глазах. Он опустился перед ней на колени, лег рядом и, приподнявшись на локте, откинул бурнус, обнажив точеное тело Алисон.

— Я сделаю все, что пожелаешь, возлюбленная, — хрипло выдохнул Джафар. — Скажи лишь, чего ты хочешь.

— Поцелуй меня, — едва выговорила Алисон. Джафар, счастливо улыбнувшись, завладел ее губами.

Алисон судорожно обхватила его шею, но вскоре ее нетерпеливые руки погладили его грудь, плоский живот… скользнули ниже… сомкнулись на нетерпеливо пульсирующем фаллосе… Несколько долгих мгновений девушка наслаждалась прикосновением к атласной напряженной плоти, пока, наконец, Джафар, тихо выругавшись, не схватил ее за руки и не поднял их высоко над головой Алисон.

Мгновенно были забыты все уверения в том, что он останется ее рабом на этот день. Но теперь Алисон уже не заботилась о том, кто пленник и кто господин. Голова кружилась, в груди сладко ныло, сердце тревожно стучало. Его губы не отрывались от ее рта, впиваясь в него долгими опьяняющими поцелуями. Когда Алисон окончательно потеряла голову, коснулись ее шеи, ложбинки на горле, припали к упругим полушариям грудей. Алисон, застонав, выгнула спину, ощущая, как соски, словно спелые ягоды, набухают под его ласками. Джафар обвел языком нежные бутоны, и Алисон пронизала дрожь.

Джафар начал изысканную любовную игру, дразня ее нежнейшими прикосновениями, теплым дыханием и легкими укусами. Он, казалось, был намерен свести ее с ума. Алисон в отчаянии целовала его плечи, грудь, ощущая чуть соленый вкус теплой кожи. Но на Джафара это не действовало.

— Джафар… пожалуйста… мне не вынести этого… — умоляюще выдохнула она наконец. Но Джафар был неумолим, и девушка, высвободив руки, потянула его за волосы, заставив приподнять голову.

— Джафар, пожалуйста…

Он смотрел на нее потемневшими от страсти глазами.

— Ты заставила меня хотеть тебя, — мягко вымолвил он, — и поэтому только справедливо, чтобы я отплатил тебе тем же.

— Но я и без того хочу тебя, — запротестовала Алисон.

Поверив ей, Джафар лег на спину и поднял ее на себя, не отводя взгляда от раскрасневшегося лица девушки, наблюдая, как ее глаза, в свою очередь, загораются безумным желанием. И лишь тогда насадил ее на твердое, как сталь, копье, входя все глубже в узкую тесную расселину, слыша благодарный вздох. Но, вонзившись в это податливое тело, Джафар застыл, наслаждаясь ощущением того, как сильно обхватывает его напряженное естество ее тугая плоть.