говорит себе Эджертон.

Детектив записывает время прибытия и хлопает водительской дверцей. К нему живо подскакивает патрульный Юго-Западного – белый парнишка.

– Живой, да? – спрашивает Эджертон.

– Кто? Жертва?

Нет, думает Эджертон, Элвис Пресли, на фиг. Ну конечно жертва. Детектив кивает.

– Вряд ли, – говорит патрульный. – Ну или ненадолго. В скорой он выглядел хреново.

Детектив качает головой. Парень просто еще не знает, с чем связался. Я не расследую убийства, хочется сказать Эджертону. Я просто катаюсь на выезды.

– Зато нашли вам свидетеля.

Свидетель. Ну теперь точно не убийство.

– Где он?

– Там, у моей машины.

Эджертон смотрит через перекресток на низенького и жилистого торчка, тот смотрит в ответ и кивает с каким-то слабым интересом. Это удивляет детектива, потому что свидетели, которых заставляют остаться на месте убийства, как правило, угрюмы и неприветливы.

– Подойду через минуту. Где жертва?

– В Бон-Секур. Кажется.

– Это место преступления?

– Да, здесь, а вон там гильзы. Вроде 22-й калибр.

Эджертон медленно выходит на улицу, внимательно глядя под ноги. По асфальту рассыпаны десять гильз, судя по виду, от винтовки 22-го калибра, каждая обведена желтым мелом. Похоже, гильзы тянутся на запад через весь перекресток, большинство лежит у юго-западного угла. Там же еще два меловых контура отмечают положение тела, в каком его застали медики. Голова смотрит на восток. Ноги – на запад, у тротуара.

Детектив обходит место еще десять минут в поисках чего-нибудь необычного. Ни крови. Ни свежих отметин от ботинок. Ни следов колес. Воистину непримечательное место преступления. В канаве у северо-восточного угла он находит раздавленную желатиновую капсулу с остатками белого порошка. Ничего удивительного: после заката перекресток Холлинс и Пейсон превращается в наркорынок. Более того, капсула настолько пожелтевшая и запачканная, что Эджертон решает: она пролежала на улице несколько дней и не имеет отношения к стрельбе.

– Это твой пост? – спрашивает он патрульного.

– Обычно нет. Но я работаю в этом секторе и хорошо знаю этот угол. Что вы хотите узнать?

Что я хочу узнать. Эджертону начинает нравиться парень – ему не только хватает ума схватить на месте происшествия все, что похоже на свидетеля, но к тому же, похоже, он знает свою округу. В Балтиморском департаменте это достойно ностальгии. Лет десять-пятнадцать назад детектив мог задать патрульному вопрос и ожидать на него ответ. Были времена, когда хороший работник был хозяином на посту, и на Холлинс и Пейсон собаки потрахаться не могли без того, чтобы об этом не узнали в Юго-Западном отделении. В ту пору патрульный, дежуря на посту и приняв вызов на убийство, мог поименно назвать, кто ошивается на конкретном углу и где их теперь искать. А если он не знал, то быстро узнавал. Нынче, говорит себе Эджертон, хорошо, если патрульный названия улиц не путает. А этот парень – настоящий полицейский. Диковинка.

– Кто живет в доме на углу?

– Банда наркоторговцев. Там у них настоящая малина. На прошлой неделе туда ворвался наш ОБН и засадил с десяток этих уродов.

На фиг. Там свидетелей не найдешь.

– А с другим углом что?

– В угловом доме живут наркоманы. Наркоманы и старый алкаш. Нет, алкаш – в соседнем.

Бесценно, думает Эджертон. Парень просто бесценен.

– А там?

Патрульный пожимает плечами.

– Не уверен. Может, там живет настоящий человек.

– Опрос проводили?

– Да, обошли полквартала. В том доме не ответили, а эти мудаки говорят, что ни хрена не видели. Можем всех повязать, если надо.

Эджертон качает головой, черкает пару строчек в блокноте. Патрульный с небольшим интересом подглядывает.

– Знаешь, кого поймал? – спрашивает Эджертон.

– По имени не знаю, но видал его в округе. Он торгует на углу, сиделец, насколько я знаю. Падла, если вы об этом.

Эджертон кратко улыбается, потом переходит перекресток. Тощий дилер прислонился к патрульной машине, надвинув на лоб черный берет. Хайтопы «Эйр Джорданс», джинсы «Джордаш», толстовка «Найк» – ходячая куча гетто-престижа. Он даже улыбается, когда Эджертон подходит к машине.

– Кажись, я тут подзадержался, – говорит дилер.

Эджертон улыбается. Шпана знает порядки.

– Кажись. Как зовут?

Дилер бормочет ответ.

– Документы?

Тот пожимает плечами, потом достает карточку для подтверждения возраста. Имя сходится.

– Проживаешь по этому же адресу?

Дилер кивает.

– Почему тут стреляли?

– Наверно, я могу сказать, почему стреляли. И могу сказать, как все было, но вот кто стрелял – этого я не видел.

– Что значит «не видел»?

– Значит, я был далеко. Когда начали палить, я дошел только до середины квартала. Я не…

Эджертон прерывает его, когда с юга по Пейсон подъезжает другая патрульная машина. Из водительского окна со смехом высовывается О. Би Маккартер, вернувшийся в патруль Юго-Запада после участия в деле Карен Смит.

– Гарри Эджертон, – говорит он, не в силах сдержаться, – это что, твой вызов?

– Ага, судя по всему. В больницу ездил?

– Да, только что оттуда.

Долбаный Маккартер, думает Эджертон. Ушел из отдела три недели назад, но даже капельку соскучиться по нему я не успел.

– Ну и что он там? Помер?

– У тебя есть подозреваемый?

– Нет.

Маккартер смеется.

– Помер. Нашел ты-таки убийство себе на голову, Гарри.

Эджертон оборачивается к дилеру, который, услышав новости, качает головой. Детектив гадает, разыгрывает свидетель представление или правда расстроился.

– Ты его знал?

– Пита? Да, знал.

– Я записал его как Грега Тейлора, – говорит Эджертон, проверяя заметки.

– Да не, тут его все звали Питом. Буквально пару часов назад с ним базарили. Херово получилось.

– Что за человек?

– Толкал бодягу, сечешь. Наебывал народ. А я ему говорил, что его за это и прикончат…

– Говорил, значит?

– Ага. Сечешь?

– А вы с ним, похоже, корешились?

Дилер улыбается.

– Да, Пит был ничего.

Эджертон усмехается чуть ли не вопреки себе. Жертва толкала на Пейсон-стрит нарикам соду по десять долларов за капсулу – акт необузданного капитализма, гарантированно создающий врагов больше, чем полезно для здоровья. Боже, думает Эджертон, вот и начинается светлая полоса. Каждый наркоша вдоль Фредерик-авеню ненавидел эту гниду – а я нашел одного-единственного, кто его жалеет.

– Сегодня он тоже толкал? – спрашивает Эджертон.

– Ага. Время от времени, сечешь.

– Кому?

– Закупился один мужик, Мучи. И с Мучи была девка, она живет на Пуласки. И потом подъезжали еще двое на машине. Их не знаю. У него много кто покупал.

– Как произошло нападение?

– Я был далеко. Плохо видел со своего места, сечешь.

Эджертон качает головой, затем указывает на заднее сиденье патрульной машины. Дилер садится внутрь, Эджертон следует за ним и захлопывает правую заднюю дверцу. Чуть опускает окно, закуривает, предлагает сигарету дилеру. Парень, тихо хмыкнув, берет.

– Пока что мы с тобой нормально общались, –