Как назло, на Лидс-роуд мы оказались в хвосте местного духового оркестра, который на ходу исполнял песню «Look for the Silver Lining»[83].

– Я могла бы свернуть и объехать их, – вслух подумала я.

– Не надо, все отлично. – Дэн выдохнул сигаретный дым и заговорил почти весело: – Это весьма важная поездка для меня. Последний раз я еду свободным человеком. И мне хочется проделать ее до конца под звуки музыки в хорошей компании.

Оркестр проследовал в Западный парк, а затем перешел на Стрэй. Я остановила автомобиль на углу напротив отеля «Принц Уэльский».

Дэн медленно выбрался из автомобиля, словно обдумывая какую-то мысль. Затем глубоко вздохнул и расправил плечи.

В составе духового оркестра было двое сборщиков пожертвований. Один из них шел впереди, а другой замыкал шествие.

Дэн опустил руку в карман и выудил оттуда монету. Она звякнула, упав в ящик для пожертвований. Я хотела что-нибудь сказать ему, но не нашла слов.

Он произнес:

– Наверное, вам не следует идти дальше. Спасибо, что подвезли меня. Обидно быть повешенным, если ты ни разу не прокатился в автомобиле.

Он торжественно пожал мне руку, а потом перешел через дорогу, едва не окончив свою жизнь еще до ареста, когда запряженную лошадьми карету обогнал один из этих восьмисильных «Coventry Premiers»[84].

Выждав некоторое время, я все же последовала за ним, держась на расстоянии.

У входа в отель Дэн, гордо вскинув голову, кратко поговорил со швейцаром, а потом, войдя в вестибюль, поднялся по главной лестнице и двинулся вдоль коридора, стены которого были увешаны картинами с видами старого Харрогейта. Он не увидел меня, когда открыл дверь и вошел в комнату со столами на козлах.

Я шагала по тому же коридору, поглядывая на изображения старых домов и карет на стенах и думая о том, почему нас все время тянет обернуться на прошлое, будто связанное с нами невидимыми нитями и не бывшее таким, каким представляется нам.

Я постучала в дверь, за которой находился кабинет инспектора Чарльза. Ответа не последовало. Вряд ли было разумно стучаться в соседнюю дверь, за которой скрылся Дэн.

У стойки регистрации я спросила, когда должен вернуться инспектор. Этого никто не знал. Мне не оставалось ничего другого, кроме как ожидать его.

Я устроилась в вестибюле отеля на небольшом диване, прижавшись к одной его стороне, чтобы создать впечатление, будто я ожидаю компанию друзей. В любое другое время я была бы вполне счастлива сидеть здесь и рассматривать окружающий мир, в особенности проходящих мимо постояльцев. Ныне же я была подавлена чувствами, которые даже не могла толком объяснить. Да, я подслушала, как Дэн признался Люси в том, что именно он убил Милнера. Но в истинность такого признания как-то не верилось. Он много лет ничем не выдал своих мстительных намерений. И вот теперь он сознается в том, что специально вернулся в город, проводив домой пожилую леди, скрытно дождался Милнера и хладнокровно убил его. Что же так внезапно побудило его ускорить свою месть, которую он оттягивал столь долго?

– Вот ты где!

Словно вихрь пронесся по вестибюлю гостиницы. Ее круглое улыбающееся лицо венчало украшенная лентами шляпа. На ней было платье типа «чехол» с заниженной талией из шелкового крепа, лиф платья и вставки на юбке расшиты блестящими красками, свитками и звездами. И это была моя мама.

– Я так и знала, что найду тебя здесь! – Она опустилась на диван рядом со мной, понизив свой голос до триумфального сценического шепота. – Как только я услышала, что полиция обосновалась в части номеров «Принца Уэльского», то подумала, что теперь знаю, где найти мою Кейт. Только посмотри на себя. Ты обратила внимание, как все здесь прекрасно выглядят? Почему же ты надела бежевый костюм и эти туфли?

– Привет, мама.

– Не очень-то ты рада меня видеть! У вас уже был воскресный обед?

– Еще нет.

– Дорогая, но ведь уже два часа. Немедленно ступай с нами в «Гранд-отель». Воскресный обед накрывают там. Твой отец ждет.

– Я не могу. Я работаю.

– Что это значит – «ты работаешь»!

– Шшш…

Мужчина и женщина, следующие к лифту, послали нам неодобрительные взгляды. Они явно считали, что есть только один вид занятости, который могутт практиковать одинокие женщины в вестибюле отеля.

К счастью, именно в этом момент через главный вход в отель вошел инспектор Чарльз, который тут же нас заметил. Он по прямой направился ко мне, приподнимая свою шляпу.

– Миссис Шеклтон…

– Мистер Чарльз. Мама, это инспектор Чарльз из Скотленд-Ярда. Моя мама, миссис Худ.

– Маркус Чарльз, к вашим услугам. Рад познакомиться с вами.

Именно такой ответ при знакомстве больше всего нравится моей маме. По ее лицу пробежала победная улыбка.

– Порой леди Вирджиния. В конце концов, это же Харрогейт. Во время поездки титул помогает.

Я едва подавила готовый вырваться стон.

– Моей дочери куда больше по душе демократическое обращение. Но, правда, Кейт, титул обеспечил нам куда лучшее обхождение в водолечебнице, поверь мне.

– Мама, мне сейчас нужно поговорить с инспектором Чарльзом. Пожалуйста, скажи папе, что я приду, когда освобожусь. А если не смогу, то позвоню и обязательно повидаюсь с ним в следующие выходные.

– Но как же…

– Я обязательно увижусь с тобой сегодня вечером. Обещаю.

Инспектор Чарльз с ходу вник в ситуацию. Он дал знак одному из своих подчиненных, стоявшему поодаль в напряженном ожидании.

– Макдональд проводит вас обратно в ваш отель, леди Вирджиния.

– Благодарю вас, но меня ждет автомобиль.

– В таком случае, может быть, вы и ваша дочь окажете мне честь поужинать со мной сегодня вечером в вашем отеле?

Мама перевела взгляд с инспектора на меня и обратно.

– Это было бы просто восхитительно. В девять часов вам удобно?

– Да.

– С нетерпением буду ждать.

Подавшись ближе, она поцеловала меня в щеку и покинула отель.

Инспектор опустился на диван рядом со мной.

– У вас какие-нибудь новости?

– Люси Уолфендейл сейчас находится дома. У нее распухла лодыжка, но во всем остальном она в полном порядке и может быть допрошена.