Химик от изумления вытаращил глаза:

– Вы что, ясновидящий?

– Просто я хитрее тебя, – усмехнулся Глеб.

– Все, о чем вы сказали, соответствует действительности. Да, я встречался с человеком Парамонова.

– Кстати, а чья была идея подослать опытных убийц в лощину? – поинтересовался Сиверов.

– Я рассказывал о вас Парамонову, и он настоял на том, чтобы убрать вас, – солгал Даронин.

Глеб уловил фальшь в словах химика.

– Ладно, это, впрочем, не так важно. Продолжай.

– По большому счету, рассказывать нечего, – начал говорить Даронин, растягивая слова. – Вы и так хорошо осведомлены. Правда, я теряюсь в догадках, откуда вам известны такие детали. Хотя, с другой стороны, чему удивляться, если вы – сотрудник спецслужбы. Не исключено, что здесь работает целая команда ваших коллег. Но это не мое дело. Вы были непосредственным участником вчерашних событий и выжили, в отличие от некоторых. Все шло как обычно: я сначала подозвал медведя, покормил его рыбой, совсем немного, чтобы он выполнял мои команды. Незадолго до того, как я подъехал к лощине на своем грузовике, мой знакомый, администратор гостиницы «Сокол», прислал мне сообщение, в котором говорилось, что вы вышли из гостиницы. Погода была соответствующая, и я ни капли не сомневался, что вы направились в лощину Сатаны. В общем, на всякий случай медведь был под рукой. Когда вы стали приближаться, я заметил вас в прибор ночного видения и передал по рации одному из людей Парамонова, в каком направлении вы движетесь. После этого надел противогаз, и – да здравствует «Один»! Я был уверен, что прошлая ночь для вас должна была стать последней в жизни. Был уверен, что ребята обучены, вооружены автоматами. Плюс действие газа… Я был абсолютно спокоен, все шло по плану. По моей команде медведь двинулся вперед. Он вообще любит людей и, учуяв человеческий запах, может подойти на близкое расстояние к любому. Эту его особенность я всегда использовал. Короче, дошел он до вас. А затем раздалась первая очередь, вторая… Я, конечно же, решил, что дело сделано, и стал собирать свой аппарат, чтобы отнести его к грузовику. Но стрельба переросла в перестрелку. И тут плохие предчувствия посетили меня. Взобравшись на дерево и посмотрев в прибор ночного видения, я заметил человека, лежавшего в противогазе на земле. Это был один из людей Парамонова. Как раз с ним я и встречался два раза. Я узнал его по одежде. Затем услышал очередь и вскоре заметил прихрамывавшего человека с автоматом и вас. Я сразу понял, что вы его преследуете и хотите прикончить. Я быстро слез с дерева. Решил, что нужно посмотреть, чем все закончится. Ведь я знал, что они приехали втроем. Подумал: может, раненый специально хочет вывести вас на своего вооруженного напарника, ожидавшего в машине, чтобы тот убил вас. Я пробирался осторожно, чтобы случайно не обнаружить себя. Иногда слышал стрельбу, но потом как-то все стихло. Тишина пугала, но я пробирался по лесу вперед. Затем ночную тишину пронзил одиночный выстрел. Когда добрался до машины, то обнаружил два трупа, лежавших рядом. Люди Парамонова были мертвы.

– И ты закопал трупы, в том числе и тот, что был в лощине. Но зачем? Разве вам не нужно, чтобы в лощине Сатаны нашли еще один труп? – с издевкой спросил Глеб.

– Вы же прекрасно понимаете, что это был человек Парамонова.

– Конечно же, «чудище» в противогазе и с автоматом Калашникова вы не собирались демонстрировать ни журналистам, ни тем более полиции.

– Естественно, – произнес сквозь зубы химик. – Кроме того, я должен был торопиться. Ведь утром мне следовало отправляться на работу.

– Кстати, посменная работа позволяла тебе отлаживать график нахождения в лощине?

– Да, это так, – едва выдавил из себя химик.

Сиверов заметил, как правая рука Даронина опустилась вниз. Глеб мгновенно выстрелил, опережая химика. Пуля отбросила Даронина назад, и он с грохотом полетел с кресла на пол.

Сиверов встал, обошел стол и увидел приоткрытый ящик, в котором лежал пистолет. «Так вот почему Даронин разоткровенничался! Он надеялся застрелить меня», – заключил Глеб.

На следующий день, вечером, Сиверов сидел за столом на даче генерала Потапчука и вместе с ним слушал диктофонную запись его вчерашнего разговора с химиком. Иногда генерал качал головой или морщился от слов Даронина.

Когда запись закончилась, Федор Филиппович встал, прошелся по комнате и, остановившись недалеко от Сиверова, произнес:

– И кто бы мог подумать, что военный химик, работающий на секретном заводе, пойдет на такое? Ведь подлец прекрасно знал, каким образом действует его газ, как там он его назвал?

– «Один», – напомнил Глеб.

– Большие деньги затмили ему разум, и он согласился работать на Парамонова, – сказал генерал, затем немного помолчал и продолжил: – Но как этот химик все продумал… Я бы сказал, с дьявольской изощренностью. Обыкновенный медведь-доходяга и газ, вызывающий галлюцинации, убили стольких людей!

– Поездка на завод и случайная встреча там с химиком, которого я до этого видел в лощине, очень помогли мне. Я чувствовал, что разгадка где-то рядом, – задумчиво произнес Сиверов.

– Отличная работа, Глеб, – снова сев напротив Сиверова, произнес Потапчук.

– Необычное дело. Только один момент…

– Я слушаю, – Федор Филиппович слегка подался вперед.

– В лаборатории Даронина я нашел толстые тетради с химическими формулами и различными записями. Химик проводил немало опытов. Надо, чтобы специалисты посмотрели эти тетради.

– Согласен, это важный момент. Надеюсь, ты взял их с собой?

– Обижаете, Федор Филиппович, – улыбнулся Глеб. – Конечно, они у меня.

– Это хорошо. А ты пока можешь отдохнуть, съездить куда-нибудь на море. Я это организую.

– Пожалуй, я поеду в Суздаль.

– В Суздаль? – переспросил удивленно Потапчук. – Я не ослышался?

– Нет, не ослышались.

– Но зачем?

– Хочу спокойно, не торопясь полюбоваться этим прекрасным городом, который я полюбил, – Сиверов снова улыбнулся, вспомнив Оксану. – Хорошо мне там, понимаете?

– Как хочешь. Однако ты знаешь, что в этом деле еще не поставлена точка. Доведи его до конца, а потом езжай в Суздаль. Как только понадобишься, мы с тобой свяжемся.

– Я привык доводить дела до логического завершения. Так что… В общем, я все понял, Федор Филиппович.

– Что ж, тогда действуй, Глеб.

Бизнесмен Аркадий Парамонов любил вставать рано утром, чтобы позаниматься с персональным инструктором йогой возле бассейна во внутреннем дворике своей шикарной загородной виллы. Она была точной копией дома, в котором жил один из сенаторов Древнеримской империи. Чертежи виллы были сфотографированы людьми Парамонова, которые специально летали в Италию, в исторический музей Болоньи. Дав солидную взятку директору музея, они получили неограниченный доступ к архивам, где, как они знали, и хранились старинные чертежи.