воспоминаниях о пороке сердца. Слепая ярость, которая позднее спровоцировала у него сердечные приступы, была вулканическим извержением гнева, который его учили в семье подавлять с самого детства.

Как в таком случае разрешить эту дилемму гнева? Если выражение, как и подавление, гнева наносит вред, то каким образом нам обрести здоровье и исцеление?

Подавление гнева и его неконтролируемое внешнее проявление — это примеры неправильного выражения эмоций, которое лежит в основе болезни. Если в случае подавления эмоций проблема заключается в отсутствии их высвобождения, то проблема внешнего проявления состоит и в ненормальном подавлении эмоций, и в их неконтролируемом чрезмерном проявлении. Эти состояния чередуются. У меня состоялся увлекательный разговор об этих двух, казалось бы, противоположных способах справляться с эмоциями с Алленом Калпином, врачом и психотерапевтом из Торонто. Он отмечает, что и подавление, и ярость представляют собой страх перед подлинным переживанием гнева.

Мне показалось удивительным его описание подлинного гнева, хотя, на мой взгляд, оно абсолютно верно. Объяснение Калпина помогло мне понять путаницу в наших общепринятых представлениях об этой эмоции. Здоровый гнев, по его словам, это сила и расслабление. Настоящее чувство гнева — это «физиологическое ощущение без внешнего выражения». Это ощущение — резкий прилив силы, проходящий через систему организма, а также мобилизация энергии для атаки. Одновременно с этим происходит полное исчезновение тревоги.

«Когда вы ощущаете здоровый гнев, то не видите никаких резкий изменений. То, что вы замечаете, — это уменьшение мышечного напряжения. Рот открывается шире, потому что челюсти более расслаблены, голос становится ниже, так как голосовые связки менее напряжены. Плечи опускаются, и вы замечаете, как все признаки мышечного напряжения исчезают».

Метод терапии доктора Калпина работает в соответствии с принципами, которые впервые разработал доктор Хабиб Даванлоо из Университета Макгилла в Монреале. Даванлоо делал видеозапись терапевтических встреч со своими пациентами, чтобы они собственными глазами могли увидеть телесные проявления своих эмоций. Калпин также записывал на видео некоторые из своих сеансов психотерапии.

«Один из моих клиентов описывает мощные волны электричества, которые проходят через все его тело, — он говорит о них в то время, когда это происходит, — но внешне он просто сидит и рассказывает об этом. Если вы посмотрите запись без звука, то увидите человека, который выглядит собранным и расслабленным, но вы едва ли догадаетесь, что этот человек чувствует гнев».

Если гнев — это расслабление, тогда что же такое ярость? Когда я в ярости, мое лицо и мышцы напряжены и я выгляжу совсем не расслабленным. Здесь доктор Калпин делает принципиальное различие. «Вопрос в том, что люди на самом деле чувствуют, когда испытывают ярость. Очень интересно спрашивать об этом. Если вы зададите такой вопрос, то большинство будет описывать тревогу. Если вы спросите, что они физически, физиологически ощущают в своем теле, когда испытывают гнев, то по большей части люди будут описывать тревогу, в той или иной ее форме».

«Это действительно так, — сказал я, — повышение голоса, поверхностное дыхание, мышечное напряжение — признаки беспокойства, а не гнева».

«Именно. Физиологически они не испытывают гнев, они лишь разыгрывают его».

Проявление вспышек гнева — это защитная реакция от беспокойства, которое у ребенка неизменно сопутствует гневу. Гнев вызывает тревогу, поскольку он сосуществует с позитивными чувствами — любовью и желанием контакта. Но так как гнев высвобождает энергию для ответного удара, он угрожает привязанности. Таким образом, в ощущении гнева есть нечто, вызывающее тревогу, даже без внешних родительских запретов на проявление гнева. «Импульсы агрессии подавляются из-за чувства вины, а чувство вины существует только из-за одновременно испытываемой любви, позитивных чувств, — говорит Аллен Калпин. — Таким образом, гнев не существует в вакууме. Когда индивид испытывает враждебные чувства по отношению к любимому человеку, это чрезвычайно сильно провоцирует появление тревоги и чувства вины».

Естественно, чем больше родители препятствуют проявлениям гнева, тем больше тревожных чувств от этого будет испытывать ребенок. Во всех случаях, когда гнев полностью подавлялся или когда постоянное подавление чередовалось с бурными вспышками ярости, это говорило о том, что в раннем детстве человека родители не могли принять естественный гнев своего ребенка.

Если человек неосознанно боится силы своих импульсов агрессии, у него есть различные формы защиты. Один из способов такой защиты — разрядка, во время которой мы возвращаемся к состоянию раннего детства, когда, сталкиваясь с невыносимым скоплением гнева, начинаем импульсивно себя вести. «Понимаете, внешнее выражение эмоций, крики, визги и даже удары — все, что делает человек, — служит защитой от переживания гнева. Это защита от сдерживания гнева внутри себя, где он остро ощущается. Разрядка защищает от гнева, который мы на самом деле испытываем».

Другой способ избежать гнева — подавление. Таким образом, подавление и разрядка — две стороны одной медали. Они обе представляют собой страх и тревогу и по этой причине вызывают физиологические реакции на стресс независимо от того, что происходит в нашем сознании.

Парализующая проблема, с которой многие люди сталкиваются, испытывая гнев по отношению к близким, неоднократно выявлялась в интервью, приведенных выше. Джин, которая не могла рассказать своим родителям о том, что в одиннадцать лет ее домогались, идеализирует свои отношения с ними и не признает свой гнев. Ее муж, Эд, испытывает разъедающую обиду по поводу того, что он воспринимает как контроль со стороны жены, но не может откровенно и напрямую выразить свой гнев. Джилл, страдающая от рака яичников, обижена на врачей из-за того, что они не поставили диагноз вовремя, но не на своего мужа, Криса, который не замечал ее мучений и потери веса на протяжении нескольких месяцев. Лесли, у которого язвенный колит, «проглатывал» гнев, испытываемый по отношению к первой жене. «Однозначно. Я не мог ссориться, потому что тогда она говорила: „Значит, это неудачный брак“». Он очень рад, что наконец вступил в брак, в котором переживание гнева не угрожает отношениям.

Тревога, связанная с гневом, и другие «негативные» эмоции, такие как грусть и неприятие, могут быть глубоко взаимосвязаны в организме. В конечном итоге с помощью многочисленных и безмерно сложных перекрестных связей PNI-системы, связующего звена между сознанием и телом, они трансформируются в биологические изменения, и это приводит к заболеванию. Когда гнев обезврежен, иммунная система также обезвреживается. А когда агрессивная энергия гнева направлена внутрь, иммунная система приходит в замешательство. Физиологическая защита нашего организма больше не защищает нас или даже может взбунтоваться и атаковать тело.

«Возможно, полезно рассматривать рак не как заболевание, а как нарушение биохимических сигналов организма, — пишет психотерапевт Луис Ормонт, который изучал гнев, провоцируя его появление при групповой психотерапии пациентов с онкологией. — Изменять