ее руку и потащил: «Не останавливайся!»

Перестрелка шла теперь прямо вокруг них — немцы засекли самолет и сосредоточились на троих беглецах. Пули со свистом пролетали совсем рядом, поднимая вокруг них фонтанчики земли.

— Бежим! — опять закричал Блюм.

Самолет был уже в сотне метров. Они видели, как пилот машет им рукой. Лео бежал впереди, метрах в десяти за ним Блюм тащил Лизу.

— Не останавливайтесь! Бегите!

Он услышал, как сзади раздался еще один взрыв. В то место, откуда вели огонь Януш и его товарищи, упала граната, в отблесках желтого пламени Блюм увидел, как разметало их тела. От канонады они почти оглохли. Из зарослей выступила Аня. Прикрывая беглецов, она вышла в открытое поле и стреляла, пока не кончилась обойма, после чего Блюм услышал ответный огонь и ее крик. Аня упала на землю.

— Аня! — ему хотелось побежать к ней, но бежать нужно было только вперед. — Лиза, Лео, бегите!

Внезапно откуда-то сбоку появился немецкий солдат. Блюм разжал Лизину руку и выпустил в немца последние четыре патрона из люгера Франке. Солдат рухнул навзничь.

Блюм побежал дальше.

Пилот продолжал махать. Двадцать метров. Пули взрывали землю вокруг их ног и громко стучали по фюзеляжу. Дзинь-дзинь-дзинь.

— Не останавливайся, Лиза! Беги!

Они успеют добежать. Оставалось десять метров.

Наконец они добежали до самолета, пули непрерывным градом стучали по фюзеляжу.

— Ты — первый! — скомандовал Блюм, обращаясь к Лео.

Летчик протянул руку:

— Кто они такие, черт возьми? — закричал пилот. — Где старик?

Он затащил Лео в самолет и потянулся за Лизой.

— Мендль погиб, — ответил Блюм. — Лиза, залезай! — Обстрел усиливался, корпус самолета звенел под градом пуль. Одна из них угодила пилоту в плечо. Выругавшись, тот отпрянул назад.

Лиза закричала. Немцы вели по ним ураганный огонь.

— Лиза, вперед! — Блюм подтолкнул ее, пилот схватил Лизу за руку и втащил в самолет. Двигатели ревели, пропеллеры начинали ускоряться.

— Натан, давай! — закричала Лиза.

Теперь настала очередь Натана. Пилот обхватил его руку, пули то и дело били по фюзеляжу вокруг люка.

— Дай мне руку, Натан! — Лиза обернулась, чтобы помочь ему.

Не надо, Лиза…

Он потянулся и коснулся нее, успев заметить в родных глазах любовь к нему, к ее дорогому брату.

В этот момент что-то попало ему в спину и прожгло насквозь. Словно удар боксера-чемпиона. Только еще сильней. Он почувствовал, что внутри у него все горит.

— Натан! — закричала Лиза.

Затем еще один удар, от которого Блюм выгнулся назад и отпустил руку отчаянно пытавшегося удержать его пилота.

Потом еще удар.

Он очутился на земле. Взглянул на самолет. Пилот что-то кричал ему, но Блюм ничего не слышал. Лиза с искаженным от беспомощности и ужаса лицом снова и снова повторяла его имя, но он не слышал ни единого звука. Она тянулась к нему и отбивалась от удерживавшего ее пилота.

Вставай, Натан.

Собрав все силы, которые у него остались, он попытался подняться на колени. Но тяжелейший груз придавил его к земле и не позволил пошевельнуться.

Поднимайся.

Он положил голову на землю. Так ему было хорошо. Моргнул раз или два. Отнял руку от груди и увидел кровь. Все вокруг стало расплываться. Ты должен подняться, говорил он себе. Вставай. Натан ощутил взрыв слева от самолета. Наверное, граната. Его подбросило. Потом опустило обратно на землю.

Он видел, что Лиза и летчик пытаются укрыться от огня.

Лучше бы им поскорей убираться отсюда, сказал себе Блюм. Улетайте.

Вам пора, Лиза. Давайте.

Он положил голову обратно на землю. Послышался рокот пропеллеров. Он жалел только об одном: что не пристрелил проклятого шофера.

Глава 75

— Натан! — звала Лиза, глядя вниз полными ужаса глазами. — Натан!

Она хотела выпрыгнуть из самолета, но пилот обхватил ее обеими руками и удерживал, пытаясь успокоить.

— Натан, нет, нет!

— Нам пора лететь! — кричал пилот. — Огонь слишком плотный! — Он распластался по полу. Они видели немцев, бегущих через поле. Те были в каких-нибудь пятидесяти метрах от самолета. Пилот дотянулся до ручки дверного люка. — Взлетаем.

— Нет! Нет! — продолжала кричать Лиза, сопротивляясь всеми оставшимися у нее силами. — Натан! Натан! Он должен полететь с нами!..

Когда закрывали люк, она посмотрела на него в последний раз, в бессильном ужасе, не замечая вражеского огня. Я видел, как он лежал там. Глаза его застыли и потускнели. Не знаю, может быть, какая-то жизнь в нем еще теплилась. Но страха не было. Ни малейшего намека на страх. Может быть, сожаление. От того, что она улетает. Это прозвучит безумно, но я видел улыбку на его лице.

— Это невозможно, — пилот оттащил ее внутрь самолета. — Он умер.

— Нет! — она продолжала вырываться из его объятий. — Он не умер! Не умер!

— Его больше нет! — прокричал пилот и захлопнул люк.

— Нееееет! — навзрыд повторяла она, когда до нее окончательно дошло, что они бросили его. — Нет, нет, — твердила она, и слезы текли по ее лицу. — Это должна была быть я. Вы не понимаете, я должна была погибнуть. Не он, а я!..

Она подбежала к иллюминатору и смотрела на землю, продолжая выкрикивать его имя.

— Натан! Пожалуйста, вставай…

— Все, мы должны убираться отсюда, — крикнул нам один из пилотов. — Держитесь!

Пропеллеры вращались все быстрей, двигатели набрав обороты, загудели. Самолет поехал вперед.

— Вы не понимаете! Это я должна была умереть! — повторяла она, всхлипывая. — Не он, а я! Натан!

— Вы оба, пристегнитесь! — скомандовал пилот. — Мы взлетаем. Жестко.

— Нет, пожалуйста, не улетайте! — она бросилась к люку. — Не надо! Не надо! — не успокаивалась она, пока самолет разгонялся. — Не бросайте его…

Ее пальцы впились в ручку люка.

Я схватил ее и оттащил на сиденье. Пристегиваться времени не было. Самолет уже катил очень быстро. Я почувствовал, как «Москито», преодолевая силу притяжения, несется по ухабистой взлетной полосе.

А я просто держал ее как можно крепче. Она рыдала мне в плечо, вновь и вновь повторяя его имя.

В тот момент я поклялся, что никогда не отпущу ее.

Глава 76

Так вот как все кончится… — сказал себе Блюм.

Люк самолета закрылся. Лиза была в безопасности. Он слышал, как загудели двигатели.

Не так уж все и плохо.

Улетайте, — твердил он. Улетайте скорей. Вам пора.

Гул двигателей становился все громче.

А потом все стихло.

Свет, даже если это было лишь слабое свечение луны, превратился во вспышку, подобную вспышке сверхновой. Ему показалось, что он услышал гул взлетавшего самолета. И еще показалось, что он сделал круг над полем, помахав на прощанье крыльями.

Он испытал прилив гордости. Лео направлялся