– Об этом я скажу напрямик. – Черные глаза Гасдрона зловеще блестели, а на губах играла улыбка. – Проконсул отдает то, что нас интересует, а затем, в обмен на его жизнь, вы позволяете нам уйти.

– Не давайте им… – Обрушившийся на лицо Азиния кулак оборвал фразу.

– Еще слово, и я отрежу тебе нос! – бросил Гасдрон, встряхнув ушибленную руку. Он схватил сумку на шее у проконсула, разорвал шнурок и бросил добычу Крату. – Проверь!

Секретарь стремительно зашуршал извлеченными из сумки письмами.

– Все здесь, – доложил он, подкладывая документы к тем, что уже были отняты у Реметалка.

– Сожги, пока твой дубина-хозяин снова не упустил их из рук.

Крат бросил письма в жаровню.

– Спасите их! – крикнул Азиний, когда документы охватило пламя.

Надавив шеей на лезвие меча Гасдрона, проконсул проехал горлом по всей его длине. Сталь погрузилась в мягкую плоть, кровь брызнула фонтаном. Гасдрон оторопело смотрел, как тело бесполезного теперь заложника с бульканьем валится к его перепачканным алым ногам.

– Бей! – взревел Веспасиан, прыгая вперед.

Он врезался в ближайшего преторианца и ухватил того за сжимающую меч кисть, вывернув ее в сторону. Потом молниеносным движением вогнал свой клинок в живот оторопевшему гвардейцу и, чувствуя теплую кровь, заливающую руку, провернул лезвие. Преторианец сложился пополам, опрокинув Веспасиана на спину. Раздавшийся у самого уха крик боли почти оглушил юношу, лихорадочно пытавшегося выдернуть застрявший гладий. Магн пролетел мимо него и набросился на Гасдрона, поскользнувшегося в крови Азиния. Оба полетели на пол, сцепившись в борьбе, поскольку мечи в такой тесноте были бесполезны. Чуть далее ликторы расправлялись с двумя оставшимися преторианцами, осыпая их рубящими и колющими ударами, которые не прекращались еще долго после того, как жизнь покинула тела несчастных.

Веспасиан кое-как высвободился из-под своей стонущей жертвы, бросив засевший в распоротом животе клинок. Краем глаза он уловил тень Крата, метнувшуюся к выходу.

– Взять живым! – рявкнул трибун ликторам, выдергивая свой меч.

Он заступил за спину Гасдрону, который оседлал Магна и сжимал своими ручищами горло сопротивляющегося кулачного бойца. Веспасиан отвел руку. Магн поймал глазами его движение. Гасдрон повернулся, и на лице его отразилось понимание того, что сейчас произойдет. Одним мощным, уверенным ударом юноша снес вольноотпущеннику голову с плеч, и к потолку взвился фонтан крови. Обрубленные длинные волосы посыпались на спину убитому, его туловище упало на Магна, извергая содержимое артерии прямо ему на лицо.

– Это было так необходимо? – спросил, отплевываясь, предводитель «братьев», когда отбросил труп в сторону. – Я уже почти управился с ним.

– Я решил, что предосторожность не помешает, – парировал Веспасиан, потрясенный тем, что сейчас сделал. – С моего места все выглядело так, будто у тебя небольшие затруднения.

Он протянул руку и помог другу подняться. Вид у кулачного бойца был такой, будто ему пришлось играть роль жертвы в особо жестоком ритуале.

Веспасиан посмотрел на лежавшего без движения Азиния. Безжизненные глаза проконсула были устремлены на жаровню, в которой догорали последние клочки его драгоценных писем.

– Вот дерьмо! – воскликнул юноша, только сейчас осознав, как невосполнимы их потери. Он посмотрел на Реметалка, который вжался в угол, глядя на отрубленную голову Гасдрона.

– Что случилось? Я думал, что Азиний отослал тебя уже несколько часов назад.

Оторвав взгляд от жуткого трофея, молодой царь с трудом зашевелил распухшими губами.

– Послал, но они погнались за мной и поймали. Перебили эскорт и притащили меня сюда, поджидая Азиния. Негодяи знали про письма. Крат пришел, чтобы убедиться в их подлинности незадолго до возвращения проконсула. Остальное вы сами видели.

Веспасиан повернулся к секретарю, обвисшему в дюжих руках двух ликторов, и упер ему в кадык острие меча.

– Ну?

– Я понял, что в покои моего хозяина вломились – там был прорез в ткани, и сундуки с серебром исчезли. Поэтому я проверил переписку и обнаружил, что кое-что пропало. Я сразу заподозрил Азиния, поэтому сказал Гасдрону. – Крат говорил торопливо, стараясь ничего не забыть. Он понимал, что на кону его жизнь.

– Мы пришли сюда, в палатку Азиния, и обнаружили Ротека, жреца, – продолжил секретарь. – Он лежал, связанный, в спальне. Ему довелось подслушать, что Азиний послал Реметалка в Филиппополь.

– Но Ротек не знал про письма.

– Верно, но мы догадались, что проконсул передал письма царю. Это был самый логичный поступок со стороны Азиния.

– И где теперь жрец?

– Ушел.

– Куда?

– Отправился вместе с Гасдроном и преторианцами в погоню за Реметалком.

– А потом куда делся?

– Не знаю.

Веспасиан надавил на меч, заставив перепуганного секретаря оттянуть голову.

– Клянусь, не знаю! Когда я пришел, чтобы проверить найденные у Реметалка письма, жреца тут больше не было.

– Он сбежал после того, как меня схватили, – прохрипел из своего угла царь. – Ротек хотел меня убить, а когда Гасдрон не дал, ускакал прочь. У Гасдрона не было времени на погоню – узнав, что у меня только половина писем, он решил вернуться сюда, найти Азиния и добыть оставшуюся половину.

Проблеск надежды мелькнул в глазах Веспасиана – быть может, еще не все потеряно, надо только действовать быстро.

Он с улыбкой посмотрел на Крата.

– Выходит, кроме нас, ты единственный человек, который может сообщить Поппею, когда тот обнаружит пропажу писем, что компрометирующие его документы сгорели?

Раб сглотнул.

– Да, но я никому не скажу! Жизнью клянусь!

– Я тебе не верю. – Веспасиан глубоко вогнал клинок Крату под подбородок, достав до мозга. Глаза секретаря удивленно вылезли из орбит, а тело обмякло.

– Надо убраться отсюда прежде, чем вернутся Поппей и армия, – сказал юноша, вытирая меч о тунику убитого. Он посмотрел на ликторов. – Берите тело своего господина и скачите во весь опор в Филиппополь. Там можете кремировать его, но по-тихому. Потом, когда вернетесь в Рим, отправляйтесь к госпоже Антонии, я позабочусь, чтобы ваша преданность не осталась без награды. Реметалк, ты едешь с ними – нам надо как можно дольше сохранить смерть Азиния в тайне.

– Почему? – удивился царь, с трудом поднимаясь.

– Потому что когда Поппей обнаружит пропажу писем, он первым делом пожалует сюда и найдет здесь тела шести проконсульских ликторов, секретаря Крата, Гасдрона и его парней. Но не найдет Азиния и писем. Подумав худшее, полководец станет выбирать одно из двух: покончить с собой или вернуться в Рим и надеяться на лучшее. Ни то, ни другое его особенно не привлекает. Тебе следует попросить твою мать написать Антонии и все рассказать ей. Если Антония заставит Поппея верить, что письма у нее, то сможет шантажировать негодяя и выбьет из него сведения про Сеяна. Тогда жертва Азиния не окажется напрасной.