Толпа туземцев закричала в экстазе. Шаман откусил от сердца кусок и передал воинам. Через несколько минут от сердца не осталось и следа. Колдун что-то крикнул и туземцы, как заправские мясники, стали орудовать тесаками. Аккуратно сняли кожу, отделили руки, ноги и голову. Какая то часть Трока полетела в большой булькающий котёл. Ари было всё равно, он просто закрыл глаза и стал молиться. Молился об убитом товарище, о том, чтобы эти дикари подавились бы Троком во время трапезы. Самое главное, он взывал к всевышнему о скором окончании кошмара, свидетелем которого он стал.

Ари Лиам, потомственный военный в четвертом поколении, не был трусом. Он не был испуган, когда его отряд попал в засаду на ледниках «Ализии». Мохнатые великаны окружили отряд со всех сторон. Бедный Сержи не успел увернуться и его просто разорвали на части. Он не испугался, когда пришлось отстреливаться от жутких четырёхлапых тварей из проклятого мира «Даварон». Порождения хаоса плевались кислотой, что разъедала броню, каски, кости и плоть. Ранения были страшны. Обезображенные Кирк и Санел просто молили о быстрой смерти, и он им помог.

Тогда он не боялся, потому что был не один. С ним рядом сражались братья. Братья по оружию. Они прошли много сражений. Не раз получали ранения. Часто теряли друзей. Но он знал, что его спина будет прикрыта. Пока не полетели на «Морроон». Их отряд направили на укрепление цитадели местного правителя. Нападавших было много, целая армада. Отряд держался неделю. Когда пришло подкрепление, в живых был только он.

И вот он снова попал в передрягу: подвешенный в окружении людоедов. Ему было страшно. Страшно, что он совсем один, что нет братьев. Жутко умереть в сотне световых лет от родины. Боязно от одной только мысли, что родителям нечего будет похоронить.

Пленник хотел жить. Ему только недавно исполнилось двадцать семь. За время службы, он скопил хорошую сумму на банковском депозите. Оставалось буквально полгода до окончания контракта. Свобода и долгий путь домой. По его расчетам с пересадками надо лететь минимум три месяца. Что это в сравнении с десятью годами? Всего лишь малая часть.

На Алонии сейчас весна. Расцветают цветы, зеленеют поля. Мама с утра и до вечера возится в саду, да так, что вечером еле разгибается. Отец сидит на крыльце дома в свой коляске и играет в бажд с соседом Вари. Он не любит проигрывать, психует, раскидывает разноцветные фигурки и уезжает в дом. На следующий день Вари приходит к отцу и, в знак примирения, протягивает холодную бутылочку пива. Отец какое-то время бурчит себе под нос, успокаивается, берет пиво и приглашает Вари в дом.

Весной Алония расцветает миллиардами красок. Все живое стремится к свету. Девушки надевают короткие юбки и платья. Мужчины только и успевают крутить шеей, подмечая красоту женских ножек. Ари давно мечтал побывать на родине. Влюбиться в одну из красоток и стать примерным семьянином. Порадовать стариков внучкой и внуком. Построить свой собственный дом с видом на горы и лес.

Но увы, не суждено сбыться его мечтам. Завтра, а быть может послезавтра, он может стать обедом местных гурманов. На грустной нотке узник провалился в сон.

***

Шаман Акачучача проснулся, как обычно, с восходом солнца. Сегодня он был в хорошем настроении. Вчера был неплохой день. Благодаря богам, над джунглями упал транспорт пришельцев. Двоих взяли в плен. Один был крупный, жирненький, его сразу же оприходовали, мяса должно хватить на несколько дней. Другой же был поменьше, жилистый, с холодным взглядом, внутреннее чувство подсказывало, что-то в нем есть. Не знаю, что, но он другой. Не похож на тех, кто приходил в такой же одежде.

Вчера был хороший день, но будет ли нам так улыбаться фортуна? В радиусе нескольких дней осталось очень мало племен и потенциальных жертв. Проклятые трусы Ораго, Прота и прочие, все перебежали к пришельцам. Сколько эти звёздные гады пытались нас выследить? Никто из них не ушел. Богиня смерти, Жарана, защищает своих последователей. Не даром мы делаем жертвоприношения в её честь.

«Мы не всегда поедали людей. Раньше мы были слабым племенем земледельцев. Часто наших сыновей, отцов и матерей брали в плен сильные Ораго, хитрые Прота и надменные Усону. Мы теряли близких. Они гибли на рудниках, добывая проклятую руду. Если бы до нас не снизошли боги, мы бы вымерли как племя. Благодаря всемогущей Жаране, мы обрели силу разить врагов. Наводить порчу, сеять страх на врагов. Но мы должны были за это платить — поедать сердца и плоть наших недругов. Много сопротивлялись, но со временем вошли во вкус» — размышлял Шаман о прошлом и настоящем.

Выйдя из пещеры, шаман увидел вождя племени — Вакаку.

— Вождь, — шаман подошел к нему, — что с дозорами?

— Дозоры должны сегодня вернутся, когда солнце будет в самой высокой точке, — буркнул Вакаку. — Надеюсь, они вернуться с добычей. Если не будет добычи, придётся убить пленника. В последнее время, мало добычи.

Солнце взошло, дозоры вернулись ни с чем.

Шаман приказал казнить пленника. Какука с радостью согласился исполнить волю шамана. Узника переложили на жертвенный стол, он побледнел. Многие на его месте начинают рыдать, молить и помощи. Он же просто молчал. Какуку занёс кинжал над сердцем пришельца и тот крикнул:

«Ка-ча-ва», «Ка-ча-ва».

Все, кто были в пещере, от неожиданности повернули голову в его сторону.

Шаман поднял руку вверх и приказал остановиться палачу.

«Откуда это пришелец знает слово — качава?» — недоумевал шаман.

Ритуальный бой или качава — традиция, которой не одна сотня лет. Если кто-то произнес это слово, будь даже чужак, он получал право на последний бой. От племени выходил самый лучший воин. Если побеждал пришлый, ему давали время уйти.

— Какука, возьми пленника и веди в круг смерти.

— Великий Акачучача, — пытался возразить Какука. — Но он же чужак.

— Он сказал «Качава», а это закон.

— Да, шаман!

Когда пленника вели к кругу смерти, все больше и больше воинов присоединялись к процессии. Каждый воин племени имел право выйти на бой. Дорога до песчаного круга заняла сто ударов сердца.