– Сама, наверно. Какая тебе разница? Ты его произнеси, как надо.

– Я, Моринда фер Терри…

– Стоп, совсем фигня. Топай к зеркалу. Поехали.

– Я, Моринда фер Терри, по своему великому праву и своему великому повелению, забираю, принадлежащее мне.

– Уже лучше. Добавь холода и власти.

– Я, Моринда…

– Нормально. Тайрин, изобрази стон.

– Я, Моринда фер Терри, по своему…

– Стоп, не пойдет, убирай эмоции. Никакой жалости, никакой реакции.

– Реакция нужна. Маррия, улыбнись, как будто тебе это нравится.

– Правильно. Давай с улыбкой.

– Я не смогу!

– Сможешь!

– Я, Моринда…

   Я научилась.

  Если бы Младшие не убирали дым сразу, от него уже не было бы, чем дышать. Фаарр, Тайрин и я не расставались с сигаретами, Бахрап с теми же сигаретами, но распотрошенными и забитыми в трубку. Ваади расписывал план действий, я лезла со своими коррективами.

– Забирать будем по одному, в крайнем случае – двоих.

– Давайте сразу двоих, нет, лучше троих.

– А еще лучше всех. Понимаю, но не выйдет. Она так не делала. Тайрин, так?

– При мне она забрала двоих, меня оставила.

– Алиани?

– Там, где мы видели, они забирали одного или двоих. Иногда возвращались еще за одним.

– Вот, мы тоже можем вернуться.

– В крайнем случае, да. Но не постоянно.

– Подождите, у нее так получалось, потому что они были вдвоем или втроем. Их же всех раскидало. Большая группа была тех, кто пытался уйти через портал. Но с ними по-другому. А сейчас сразу много и мы можем…

– Не можем. Я спрашивал у Малки. Кроме первого раза больше двоих она сюда не привозила.

– Кто-нибудь понимает почему?

– А кто-нибудь может понять, что делается в голове у сумасшедшей? В любом случае, двое – предел.

– Тогда надо как-то запретить этому Теримитцу трогать остальных. Чего вы все отворачиваетесь?

– Маррия, я сейчас скажу страшную вещь. Мы не сможем забрать ни одного, кто будет находиться в более-менее нормальном состоянии. Только тех, кому почти конец.

– Ваади, ты что? Мы что позволим им искалечить всех и…

– Да, Маррия. Или тебе придется делать это самой.

– Что делать? Приказать не трогать? Я…

– Нет, Маррия, самой их мучить. На глазах у всех. До конца. Сможешь?

– Нет, конечно! И как такое в голову влезло? Но почему?

– Черная Невеста дала людям и прочим право так поступать с ними и обязалась забирать лишь тех, кто не выдержит. Слово было сказано, услышано и принято, и даже она сама не сможет отменить своих обязательств.

– Это как клятва, да? Но я никаких слов не говорила и обязательств не давала. Что меня может остановить?

– То, что об этом знают все. Как только ты нарушишь условия, обман раскроется. Тебе позволят развлечься и самой вдоволь поиздеваться над любым приговоренным, но не более. Как только ты проявишь хоть каплю милосердия, все закончится. И для вас, и для них. Через законы нельзя переступить. Это факт.

– Но их можно обойти, да? Как с вампирами, она сама не тронула людей, она приказала им, это сработало. Так?

– Так, но она клялась не причинять им вреда лично. Технически клятва не нарушена.

– А если я не заберу лично, а прикажу гномам…

– Маррия, ты в любом случае это сделаешь. Это не пройдет. Вампиры, как бы ни было, самостоятельны. Свита Моринды у нее в полном подчинении, возможно, магическом. Нет, не выход.

– Но что-то же можно придумать?

– Когда придумаем, тогда и обсудим. А пока так. Забираем одного, которому хуже всех.

– И как мы узнаем, которого?

– Узиани, как быстро ты сможешь увидеть страшную боль?

– Не очень. И я не смогу петь и видеть.

– Тайриниэль, они все время пели?

– Не уверен, кажется, нет. Но точно не скажу.

– Алиани?

– Нет. Когда говорила Черная Невеста, дриады молчали. Если она выходила из кареты, шли за ней.

– Вот, я выйду, мы пройдем, Узиани посмотрит…

– Из кареты – ни ногой. Только попробуй нос высунуть, я тебя так заблокирую, что шевельнуться не сможешь. От кареты отходят только Бахрап и Граж, делают свою работу быстро и молча, повторяю, быстро и молча, и возвращаются на свои места.

– Фаарр, ну почему?

– Потому. Тема не обсуждается.

– Как тогда?

– Придется наудачу. Если Узиани увидит что-то, покажет келпи. Не пальцем, Узиани, мысленно. Келпи скажет Ваду, он – тебе. Если нет, забираем того, кого отдадут, или выбираешь сама.

– А если ошибусь?

– А ты не ошибайся.

– Ты не ошибешься, Мари.

– Мне бы вашу уверенность.

– Своей хватит. Теперь еще вот что. Маррия, ты понимаешь, что тебе придется увидеть?

– Понимаю.

– Выдержишь?

– Я… постараюсь, но…

– Ясное дело, если само получится, ты не виновата.

– Мы с Фаром немного приглушим ваше эмоциональное восприятие. Еще часть эмоций заберут келпи. Но полностью не выйдет. Так что, держи себя в руках.

– В крайнем случае разноси к мандрагорам этот долбанный помост.

– Дак, тогда же ж площадь-то лучше, всю-то. А то помост-то новый недолго же ж сделать-то, а нас туда-то и не пустют же ж больше-то.

– Я постараюсь держаться. Но обещать не могу.

– Придется, Мар. Или…

   Пробный выезд Черной Невесты назначили на полдень. Сомнительной чести стать его первыми зрителями удостоилось Второе селение. За особые заслуги перед Тайриниэлем и мной.

– Мари… Ты знала, что Тайриниэль так называл сестру?

– Нет, он не говорил. А как…

– Что?

– Нет, ничего. Это не важно. У эльфов есть фамилии?

– Конечно. Имя рода, от первого предка мужской линии.

– Почему они их не называют?

– Называют. Раньше называли. А потом их имена никого не интересовали. Кому нужно знать имя раба и его род? Между собой общаться возможности у них не было, вот и отвыкли за годы.

– Когда-нибудь привыкнут снова.

– Привыкнут.

– А ты фамилию… имя рода Тайрина знаешь? То есть, знаешь, конечно. Мне сказать можешь? Или это нельзя?