– Замучил ты уже своим мёдом, – продолжал он. – Иди и ешь его, пока из ушей не полезет, а золото – наше, и для меня оно важнее мёда. Один ты такой дурак ставишь мёд превыше всего!

– Не смей оскорблять старца! – сказал Берестень. – Между прочим, вчера ты сам попивал его мёд и был тому рад. Скажи пчёльнику спасибо, что он бесплатно всех им потчует.

– Огромнейшее спасибо, – с ухмылкой промолвил Ходан и отвесил пасечнику наигранный поклон.

– Но всё равно мёд, как бы ни был он хорош, не сравниться с золотом, – рёк Берестень, – а злато теперь наше.

– Моё, а не наше! – вскрикнул Дубец. – Это я нашёл его в дупле, а не вы. Я заглянул в дупло, а не вы. Даже это дупло моё, а не ваше!

– Смолкни! – заявил Берестень.

– Сам смолкни, – отозвался Дубец.

– Я сказал закрой рот! – взревел Берестень, и Дубец утих. – Решим потом, как поделить золото. Главное, что мы его не отдадим.

– Стойте! – изронил Всесвятлир. – Вы всё спорите, но что же вы будете делать с золотом в лесу?

– Выберемся из леса и прикупим что-нибудь! – ответил Ходан. – Какой же ты глупый. Сам же слышал, что мы говорим.

– Ладно! – воскликнул Беленир. – Раз вы не хотите отдать золото по-доброму, то давайте устроим состязание. Я пущу стрелу, а кто из вас её первым принесёт, тот и будет владеть золотом. Но если вы за час её не сыщете, тогда все богатства наши.

– Всего один час и такая куча богатств, – прошипел Ходан.

– Я согласен, – молвил Берестень.

– И я тоже! – сказал Дубец.

– Что ж, тогда и я приму такой вызов, – запинаясь, рёк Ходан.

Дед-Пасечник улыбнулся, а Беленир взял злачёный лук, лежавший в куче богатств на самой верхушке холма, и там же нашёл посеребренную стрелу. Всесвятлир чуть ли не рассмеялся. Ведь он понял, что найти серебристую стрелу средь снегов почти невозможно. Но лешие этого не смекнули.

– Коли никто из вас не поспеет с этой стрелой сюда через час, – промолвил Беленир, – то она будет вам единственной наградой!

Витязь встал лицом к северу, и его затылок обдуло стылым ветром. Он натянул тетиву и пустил стрелу по поднебесью. Стрела, пролетев полверсты, скрылась за кромкой бора средь бесчисленного полчища стволов, и сей же миг лешие рванули вслед за нею, обегая сосны и пытаясь обогнать друг друга. Неслись они очень быстро и вскоре скрылись из виду.

– Надо уносить золото, пока они не вернулись! – сказал Всесвятлир. – Даже если они опоздают, всё равно заберут наши богатства под каким-нибудь предлогом.

– Неужто золото и тебя опьянило, Всесвятлир? – спросил Дед-Пасечник.

– Да! – ответил витязь. – Я хочу этого золота, и оно манит меня к себе. Но я никогда не возьму ничего из этих богатств себе без спросу. Это золото Митрапирна, и не для того он его копил на благо своего княжества и народа, чтобы его забрали в один прекрасный день какие-то лешие! Надо уносить золото.

– Уговор дороже денег! – прервал его Дед-Пасечник. – Не мельчайте так же, как эти лешие. Ежели выбрал путь по заповедным тропам, по древним стезям, которые заколодились и которые надобно расчистить, не сворачивай, не оглядывайся: свернёшь или посмотришь с тоскою назад – измельчаешь, так же как лешие, станешь карлой духа. Но для иных это, может, и неизбежность – многие звери измельчали и в облике, и в повадках; многие народы измельчали и обрубили свой дух пониже…

Беленир стоял рядом в раздумьях, не зная, кого послушать – Всесвятлира или пчёльника. «Дед-Пасечник всегда жил без золота и не знает ему цену, не знает, как оно важно для князя и для княжества, – рассуждал он про себя. – Но Всесвятлир всегда видел, как его преувеличивают, так что и он не лучший советчик. Уговор дороже денег, да».

Тут раздался голос Всесвятлира:

– Беленир! Тебе решать, ты – князь и это – твоё золото.

– Да, я князь! – ответил Беленир. – Но золото поставлено на кон, и, заметь, на кон поставлено только золото. А серебро, каменья драгоценные, медные чаши и всё остальное, что там только есть – нет! Мы поспорили с лешими только на золото.

– Ха-ха! – рассмеялся Дед-Пасечник. – Беленир умён и хитрости ему не занимать. Уговор был про золото, вот и отдадите золото, буде они найдут стрелу. Так и сохранишь честь и уговор, и останешься в выигрыше в любом случае.

Всесвятлир с этим согласился, и путники стали рыться в сокровищах, отделяя золотые изделия от серебряных, медных и бронзовых. Выполнять такую работу витязям было не сложно. Через их руки проходили кубки, чаши, ендовы, ложки и ковши и в их очах беспрестанно блестело яро-золото да хладно серебро, и медь сверкала бок о бок с бронзой. В ушах у них стоял звон и тихий шорох. Наконец, всё золото было сложено отдельно. К тому времени уже прошёл час с лишним, а леших всё не было. Тогда Дед-Пасечник сказал:

– Время уже вышло, час прошёл! Можно забирать всё себе. Но помните, что золото опасно и никогда нельзя думать о нём, как о самом важном в своей жизни.

– Я так и не думаю! – отозвался Беленир. – Всё это богатство я беру не для себя, но для блага народа, для восстановления деревень, платы воинам и мореходам, для торговли – оно нужно как воздух. Не буду спорить, чуточка и нам перепадёт, ибо князь должен внушать величие, а не жалость, и жить в добротной храмине, в славном чертоге.

– В конце концов, если он будет жить в ветхой лачуге, то будет занят скорее чинкой жилища, а не опекой над народом! – пояснил Всесвятлир.

– Что ж! – рёк Дед-Пасечник. – В этом вы не совсем правы, ибо попадаются люди, для которых, что хибара, что терем – одно и тоже. Но хватит болтать, лучше нагрузим золото на ишака.

Путники принялись сгребать золото, серебро и всё остальное в мешки. В итоге получилось десять забитых доверху мехов вместо одного огромного. Витязи спустили их с холма и восемь нагрузили на ишака, остальные два перекинул через плечи широкие Дед-Пасечник.

– Пчеловод! – воскликнул Беленир. – Мне некому доверить это золото, кроме тебя. Лишь ты можешь сохранить его. Так что ступай обратно к сгоревшему чертогу и там жди Брисинора и Волнозора. Передай золото им и, если хочешь, возвращайся в Брегокрай. Ты помог нам, как только мог и на том тебе огромное спасибо.

– Эх, Беленир! – ответил на это Дед-Пасечник, тяжко вздохнув. – Никогда б не подумал, что ты сам откажешься от моей помощи. Но, коли того требует это