Мы? Участвую я. Мой прежний симбионт-алари захотел, и я перешел к тебе. До других особей моей расы мне нет дела.

Хорошо им живется. Спокойно. Могут гибнуть тела симбионтов, могут уничтожать друг друга цивилизации – куалькуа лишь с любопытством смотрят на это чужими глазами. Конечно, они смертны, и какой-нибудь плазменный заряд может сжечь меня вместе с пропитавшей тело амебой.

Но что такое насильственная смерть для расы, не знающей естественной смерти? Бесконечно делящейся, странствующей из тела в тело? Для куалькуа гибель может являться ужасной трагедией – или ничего не значащей мелочью. Скорее второе. Не зря же они с полнейшим спокойствием «работают» в боеголовках ракет…

Хорошо им живется…

Я двинулся дальше. Звук мог оказаться ничего не значащим хрустом льдины. Но может быть, впереди поселение. Шахта, поселок рыбаков, пристань… или еще один концлагерь.

Ничего. Посмотрим. Пять километров – к утру дойду.

* * *

Через два часа я лежал, зарывшись по горло в снег, и вглядывался в рассветную полутьму. Снег помогал, подсвечивал, делал сооружения впереди четкими, как аппликации на белом листе бумаги.

Башня. Метров пятьдесят в высоту, метров тридцать в диаметре. Уже начинали поблескивать стекла в окнах. В одном или двух слабо теплился свет. Для рудника или технического здания окон слишком много. Скорее я счел бы его жилым… кстати, вполне привычной даже для Земли архитектуры. Этакая фаллическая бетонная конструкция, торчащая из мерзлоты.

Впрочем, башня была не самым интересным из построенных на берегу сооружений. Дальше сверкали два стеклянных купола – под ними угадывалась зелень деревьев. Прозрачные трубы переходов, связывающие купола с башней. Группка мелких строений поодаль.

Какой-то поселок. Что-то вроде вахтового обиталища шахтеров или нефтяников. Должна ведь быть у геометров нефть? Как-то я видел по тиви поселок канадских газовиков, выстроенный в Сибири, в том районе, который Россия сдала в аренду на девяносто девять лет. Сходство несомненное, между прочим! А еще у деда есть полный шкаф альбомов фантастической живописи, я любил их листать в детстве. Очень похожие пейзажи рисовали полвека назад, когда пытались строить коммунизм. Обязательно – сады под куполами, прозрачные переходы… теплые нужники. А над всем этим великолепием бессильно свищет вьюга…

Я тихо засмеялся. Жаль, что никому из художников той эпохи не пришло в голову дорисовать к этим романтическим чертежам голого человека, прячущегося за сугробами. Человека, бежавшего из концлагеря.

Ладно, хватит испытывать силы куалькуа. Вперед. На штурм местных нефтяных приисков. Даже в этих прозрачных куполах можно надежно спрятаться, согреться и перекусить. А уж если в здание проникну…

Пользуясь последними минутами предрассветного сумрака, я побежал вперед. Рубашка была сырой, но сейчас она вся заледенела и покрыта снегом. На волосах тоже лежал снег. Если у них нет внешней сигнализации, то для случайного взгляда из окон я почти невидим. А если есть… это можно проверить только одним способом…

По пути к башне я пересек несколько накатанных дорожек. Лыжные трассы? Следы от колесного транспорта? Место прогулок Гибких Друзей?

…Вот что геометры и впрямь умели делать – так это не оставлять мусора. Стоит себе здание посреди тундры, и никаких следов, откуда оно возникло, и никаких признаков, что обитаемо. Никому и в голову не приходит выбросить из окна огрызок или забыть при строительстве пару бетонных чушек. Аккуратисты. Как ни смешно, но если геометры подчинят себе Землю, то их порядки больше всего не понравятся в России. Несмотря на традицию утопических мечтаний…

Легкой трусцой я обежал вокруг здания. Обнаружил три двери, но ни одна на мое прикосновение не отреагировала. Плохо. Остаются еще купола и мелкие сооружения в сторонке. Вначале я побежал к куполам – уж очень заманчиво зеленели деревья, надежно прикрытые от мороза. Уже вблизи купола обернулся, кинул еще раз беглый взгляд на башню.

Дьявол!

От природы я такой умный или от переохлаждения?

Лазутчик! Агент Земли! Всесторонне развитый представитель человечества!

Цепочка моих следов была видна абсолютно отчетливо. Тянулась из-за сугробов, огибала башню, вела к куполу. Стоит взойти солнцу, и мое появление перестанет быть тайной. Трудно не заинтересоваться – кто же бегал ночью босиком по снегу. А если еще сообщат о побеге пациента близлежащего санатория…

Я тихонько взвыл, соображая, что же натворил.

Ну хоть бы вокруг башни не бегал! Словно издевался над ее обитателями, словно напрашивался на облаву!

Теперь уже глупо было рвать волосы и каяться. Я подставил ладонь, ловя слабый снежок. Может быть, следы присыплет? Слабая надежда, но надо же хоть как-то себя утешить…

В первую очередь я обследовал участок купола, прилегавший к туннелю, идущему в башню. Земная логика подсказывала поместить на этом стыке дверь.

Нет, все-таки я не дома.

Диаметр купола был с полкилометра. Я побежал вдоль стеклянной стены, невольно заглядываясь на темные силуэты деревьев. Тепло там, тепло. И можно ощутить себя человеком, а не манекеном, обтянутым резиной… Деревья, холмики, кустарник. Очень уютный лесок прячется под стеклом. И не безжизненный – вон пробивается сквозь заросли синеватый свет… Неужели здесь тоже нет входа? Полностью изолированный от внешнего мира поселок? Может быть, башня построена над нефтяной скважиной или шахтой и обитателям нет нужды выходить наружу?

Теперь я старался оставлять меньше следов и бежал вдоль самой кромки купола. Здесь, на стыке нанесенных ветром сугробов и снежной целины, отпечатки моих ног должны быть не так заметны.

А вокруг все светлело и светлело. Туч на небе почти не осталось, скоро выглянет Матушка… надо же, как прилепилось словечко геометров… Пора уходить. Ловить в море рыбу, насыщая куалькуа, идти или плыть вдоль берега.

Я перешел на шаг. Нет, никаких дверей на куполе не было. Зато в десятке метров от него снежную равнину нарушал неожиданный сугроб правильной кубической формы. Ветер такого не натворит.

Счищать снег пришлось долго. Но я не удивился, обнаружив под наледью гладкий пластик. Какая-то будочка в половину человеческого роста высотой. Неужели прилежные строители все-таки допустили брак в работе?

Я водил ладонью по пластику, пытаясь нащупать и активировать замок. Ну же! Давай!

Скоба дверной ручки явилась полной неожиданностью. Я попал в нее негнущимися пальцами и невольно ощутил, как пластиковая стенка дрогнула. Ага! С нахлынувшей энергией я начал разгребать снег, и вскоре обнажилась маленькая дверца. Открылась она легко, после пары рывков. Снег не смог приморозить петли – из будки шло влажное тепло. Я протянул руку – точно. Пола нет. Где-то внизу шумит вода.

При всей любви геометров к интеллектуальным замка́м ставить их над каждым канализационным люком они не стали.