— Нет, ты останешься. Восстанови связь и готовь челнок к эвакуации.

— Ты не справишься один. И тебе не хватит одного баллона.

— До пещеры хватит. Возьму запасной из ровера.

— Я иду с тобой.

— Нет, не идешь!

— Ты мне не командир чтобы запрещать, Андрей-сан. В Японии друзей не бросают.

Молчанов не стал спорить. Они направились вдоль колесных следов ровера, которые, словно рельсы, пересекали ржавую пустыню и уходили далеко за горизонт, куда уже клонилось крохотное марсианское солнце. Дойдя до края равнины, они свернули влево. Путь до Купола Юпитера преграждала поднимающаяся в небо горная цепь.

* * *

Стемнело. Толпа снаружи здания ЦУПа поредела, но самые активные продолжали натиск. Тут и там вспыхивали локальные конфликты, иногда в потасовках участвовали несколько десятков человек. Охрана отбивалась, протестующие отступали, собирались с силами и вновь клином врезались в сцепленных локтями бойцов, подобно тарану, ломающему ворота средневекового замка. Небесные проекции переключились на демонстрацию убаюкивающих пейзажей: шелестели на ветру деревья, лошади паслись на широких зеленых полях, размахивая пышными хвостами, играла классическая музыка. Утонченная серенада виолончели и ария саксофона беспомощно тонули в реве гневающийся толпы.

Макс находился в кабинете Петровича уже много часов. Охранник переминался за дверью и время от времени заглядывал, чтобы удостовериться, что Макс не выпрыгнул в окно вместе с батареей, к которой его пристегнули наручниками. Когда в очередной раз открылась дверь Макс рассчитывал снова увидеть безразличное к жизни лицо охранника, вместо этого на пороге стоял отец. Он внимательно осмотрел разбросанные коробки и бумаги на полу. Казалось, они интересовали его больше, чем закованный в кандалы сын. Филигранно выпрямив спину, отец подошел к столу, сел на кресло посетителя.

Какое-то время они молчали, впитывая энергетику друг друга. Отец и сын, единственные родные люди на этой планете. Их разделяло меньше двух метров, но эти два метра превратились в глубокую пропасть. И края этой пропасти продолжали рушиться.

— Стива Монро нашли в погребе, — нарушил тишину отец. — Он жив.

Последнее он произнес с нескрываемым облегчением.

— Еще бы. Каждый день съедал по килограмму колбасы. Местный старожила честно отрабатывал деньги, которые я ему дал.

С улицы донеслись хлопки — охрана применяла шумовые гранаты. Прогремел гром. Из окна повеяло запахом дождя. Небесные проекции отключились, оголив девственную черноту неба, разрываемого горячими молниями.

— Люди никогда не простят обмана, — сказал Макс.

— Ошибаешься. Они забудут через неделю.

Макс снова посмотрел в окно. Очередная попытка прорыва закончилась неудачей. На этот раз силы протестующих редели быстрее, чем изнашивался юношеский задор. Плотный столб дождя тоже вносил свою лепту, охлаждая пыл. Напротив, охрана пополнилась свежим подкреплением, добравшихся до ЦУПа на своих двоих.

— Жаль. Я бы посмотрел как ЦУП пылает пожаром.

— Это просто студенты. С юга идет группа, почти две тысячи человек. Разгромили изолятор. Кто-то пустил слух, что приказ зачистки Свалки отдали отсюда.

— Это не далеко от истины, — сказал Макс.

— Они все здесь разнесут.

— Давно ты знал о фотографии?

Отец не отрываясь смотрел на сына. Словно сундук с его секретами только что распахнулся и Максу стали доступны все его тайны.

— После того как ты влез в терминал Маркуса.

— Тогда вы и договорились избавиться от меня?

— Я знал, что мне конец. Я не хотел, чтобы эта волна уничтожила еще и тебя и твое будущее.

Отец сделал паузу и оценивающе посмотрел на Макса, пытаясь понять верит ему сын или нет.

— Я не имею отношения к убийству Чарли Хэнлона, — добавил он.

— Я знаю, — Макс удрученно огляделся на вспышку света в небе. Следом прогремел гром, задрожали стекла. — Я всю жизнь думал, что не такой как ты. Но я такой же.

— Тебе предъявят обвинения. Группа эвакуации будет здесь через полчаса, всех вывезут по воздуху. Тебя сразу в изолятор.

— Так тому и быть.

— Я скажу, что отключение спутников было техническим сбоем. Ты подтвердишь. Обвинение спустят на тормоза.

— Спасибо, что пытаешься мне помочь. Не надо. Я скажу, как все было на самом деле.

Отец резко встал.

— Хочешь провести ближайшие десять лет за решеткой? Опомнись.

— Ты предлагаешь соврать, — утвердительно сказал Макс.

— Я предлагаю поступить мудро, — отец запыхался. — Кому станет легче от того, что ты сядешь?

— Я понесу ответственность за свои поступки.

Отец облокотился двумя руками на стол, поднял ладонь и хлопнул со всей силы. Худая столешница захрустела, трещины пошли с боков в местах крепления с ножками. Теперь Макс узнавал отца.

— Кому нужна твоя ответственность? Всем плевать!

— Мне не плевать! — перекричал его Макс.

Отец беспомощно смотрел на сына. За миг он постарел еще на десять лет.

— В жизни есть нечто большее, чем собственная шкура, папа.

В кабинет заглянул охранник. Отец бросил на него устрашающий взгляд и тот сразу исчез. Отец сел обратно на стул.

Они помолчали.

— Я убил их, — сказал Макс, наконец, выговорив то, в чем боялся себе признаться.

— Экипаж выжил.

Макс задрал голову в небо, словно хотел увидеть их собственными глазами.

— С ними связались?

— Челнок серьезно пострадал. Мы восстановили связь с Глазом. На его снимках есть признаки живой активности.

— Они знают?

— Мы отправили сообщение. Ответа нет.

Отец выглядел совершенно потерянным, выжатым. Волосы на его голове растрепались, лицо осунулось и стало бледным.

— Нужно сделать все, чтобы помочь им, — сказал Макс.

— Мы сделаем.

— Ричарда Патела нужно вернуть только чтобы посадить пожизненно.

— Не думаю, что он собирался вернуться.

— А Маккензи и Матвеев? — спросил Макс.

— Евгений Матвеев сбежал, его ищут и найдут, как и его подельников в полиции. Маккензи сознался во всем.

— И в убийство Чарли Хэнлона?

Отец кивнул.

— Маккензи взломал контур его электрокара и испортил тормозную систему.

— У Патела и Маккензи не было выбора. Они защищались.

Макс пошевелился. Наручники сдавливали руки, не позволяя сесть удобно.