Кнез провел компанию вокруг терема, вскользь показав резные ставни на окнах, богатые огороды, с которых, поди, в случае осады можно питаться не одну неделю, кое-какие хозяйственные пристройки, в частности маленькую кузню, где потные мужичины отчаянно дубасили раскаленную железную полосу. Показательно, как при виде начальства встречные отчаянно принимались демонстрировать верность и уважение — кто вытягиваясь во фрунт, кто низко кланяясь. Припомнилось упоминание разведчика Капеллы, что кнеза в здешних краях боятся, и хотя не выглядел он таким уж записным душегубом, а напротив по общению казался вполне типичным недалеким провинциальным сатрапчиком, годным к объезжанию на кривой козе — дыма без огня не бывает.

Дверь, к которой кнез направил свои стопы, была утоплена в приямке ниже уровня земли, а по бокам от нее стояли двое стражников. Издалека видно было, что стоят они ни шатко ни валко, прислонясь к стене, но едва заметили приближение кнеза — мигом от нее отлепились и вытянулись по струнке. Хорошо оснащены — набивные кафтаны, усаженные бляхами, щиты, короткие копья, которыми случись что и в помещении можно орудовать, на поясах топоры и кинжалы. Если что, вооружиться с одного такого парнишки можно обоим, подметил Хастред автоматически. Не то чтобы собирался делать резкие движения, но Чумп за долгие годы индивидуального предпринимательства совсем от рук отбился, запросто может начать представление не предупредив.

- Как служба идет? - иронично поинтересовался кнез у ближайшего стражника.

- Происшествий не было, ваша светлость, - откликнулся тот с готовностью. - Баба с ведрами прошедши четырежды, был один завоз, - кивнул на дверь, - Десятник делал.

- Баба с ведрами? - не удержался Хастред. Докладчик стрельнул в него неприязненным взглядом и никак не прокомментировал.

- Это личное, - пояснил Иохим из-под шапки, сползшей ему совсем уже на глаза.

- Баба — это всегда личное, - согласился Чумп, и на этом дискуссия исчерпалась.

Кнез откуда-то из-под плаща добыл металлическое кольцо, увешанное многими крупными коваными ключами, неспешно выбрал один и отомкнул им тяжеленный грубый навесной замок на охраняемой двери.

- Мы ненадолго, - предупредил он охрану. - Дверь не затворяйте пока, пусть слегка проветрится. Начеку будьте.

- Всегда начеку, ваша светлость, - охотно заверил говорливый, проявив себя записным подхалимом.

Кнез распахнул дверь, и запах из подвала хлынул впрямь непростой, спасибо что предупредили заблаговременно, не то бы сейчас как дубиной ошарашило. Кровь, зловоние нечистот, еще какая-то нездоровая примесь, которую Хастред определить не взялся, но тоже не из тех, которые в букет собираешь, чтоб запахом весны насладиться. Альций не удержался, зажал ладонью нос, а рыцарь стоически воздержался, но позеленел как лягух и глаза выпучил примерно так же.

- Поверхом ниже у нас погреб, - пояснил кнез, встретивший зловещее амбре уверенно — даже не поморщившись. - Злодеев держим за решеткой. Разве ж объяснишь дуракам, что вести себя надлежит достойно, воздух не портить? Вот оттуда просачивается.

- Не боИтесь, не помрете, - добавил Иохим, пытаясь погрузиться в шапку вместе с носом.

- Да нам-то не привыкать, в нашей работе чего только не нанюхаешься, - отозвался Чумп. - Но вы правда что ли ценные вещи храните по соседству с казематами?

- У дварфов так, - вставил Хастред. - Впрочем, у них все друг с другом рядом, они шибко компактно строятся.

- Да я б и сам этот путь закрыл уже, но вот Иохим не велит, требует иметь обходной путь к сокровищнице, - кнез осклабился. - Ума не приложу, что за необходимость. Неужели так из казны красть удобнее, а, верный мой?

- Да ну вааааша светлость!... - с огорчением взвыл кнежий муж, явно без опасения, скорее с упреком насчет давно остонадоевшей шутки.

- Да шучу, шучу, - согласился Габриил милостиво. - За мной следуйте, и аккуратнее — тут по сторонам припасы всякие, а света немного, не запнитесь.

Сам он шествовал в потемках уверенно, на ходу выбирая на кольце следующий ключ. Хастред, в темноте видящий пусть в оттенках черного, но все же лучше, чем хумансы, прихватил идущего перед ним Альция за шкирку (бедняка содрогнулся и проблеял в ладонь, зажимающую лицо, что-то паническое) и направлял его движение, избегая натыкания на многочисленные бочонки и ящики. Чумп двигать доставшегося ему Напукона побрезговал, да и не свернул бы эту стальную статую; однако рыцарю в его железных штанах и так не грозило повредиться о хрупкие деревянные конструкции, он и сам это понял и шагал очень осторожно, чтоб не навести кнежескому хозяйству дополнительного урона, за который еще непонятно как расплачиваться.

Спустя пару минут ходу кнез вышел к мощной решетчатой двери, за которой заметен был идущий вверх лестничный пролет, и загремел ключом о ее замок. Группа остановилась, Хастред покрутил головой и, присмотрев в углу большую крышку люка в полу, пихнул локтем Чумпа. Видно было плохо, а подойти ближе книжник не рискнул, чтобы не вызвать подозрений. А вот Чумп рискнул — без единого звука проскользнул мимо Хастреда, мимо надсадно дышащего через рот Иохима, приблизился к крышке, присел над ней, поводил по периметру руками... но тут лязгнул отмыкаемый замок, и ущельник точно так же беззвучно просочился обратно на свое место. По пути заглянул в приоткрытую бочку, запустил в нее руку и вытащил здоровенное, хотя и слегка подвявшее за зиму, яблоко. Пожал плечами и вернулся в строй.

- Здесь попрошу вас подождать, - объявил кнез и в одиночестве отправился вверх по лестнице. Свернул, скрывшись за простенком, процокал каблуками по еще одному пролету, позвякал еще одним ключом по еще одному замку. Скрипнула еще одна дверь.

Время тянулось медленно, Хастред со скуки принялся перебирать, что за тревожный запах уловил помимо прочих. В застенках он бывал не так уж часто, и обычно не в таких чтоб для полных душегубов. Памятное исключение, как назло, было в Кранции, где как раз таки пахло фиалками и уборщик приходил дважды в день, причем когда мыл пол, убрать ноги просил вежливо и с извинительными интонациями. В пыточной тоже стоял букет мимозы, да и, надо думать, из изящного кранцуза, основного тамошнего контингента, даже при самых страшных пытках никаких грубых амбре было не добиться. Нет, тут скорее что-то зловещее, нежели протокольное...

Чумп рядом агрессивно захрустел своим трофейным яблоком, причем кислый дух пошел такой, что вся молочная кислота в натруженных за день мышцах враз превратилась в кефирную.