litbaza книги онлайнУжасы и мистикаДракула бессмертен - Йен Холт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 99
Перейти на страницу:

Карету Батори немилосердно трясло, под колесами трещал битый булыжник Черч-стрит. Дороги, ведущие к аббатству Карфакс, быстро становились непроходимыми. Карета остановилась у подножия лестницы, ведущей к вершине. Отсюда ей придется самой взбираться по ступеням, высеченным в скале.

Графиня вылезла из кареты под ливень. Капли дождя, молотившие по обнаженному черепу, служили горьким напоминанием о сгоревших кудрях цвета воронова крыла. Холодная вода, падая на все еще горячую плоть, немедленно испарялась.

Ее единственный глаз приметил неясные очертания фигуры, которая, стоя на большом валуне к ней спиной, наблюдала за бушующим Северным морем. Казалось, мужчина не замечал ни Батори, ни хлеставшего дождя. Батори обнажила клыки и начала бесшумно, осторожно подкрадываться к нему. Дождь заглушит звук моих шагов.

Едва эта мысль пронеслась в ее голове, дождь внезапно прекратился. Облака расступились, и полная луна осветила фигуру, стоявшую на валуне.

— Настало время держать ответ за свои грехи, — донес ветер баритон Дракулы. Князь обернулся. — Эржебет.

Ей очень не понравилось, как в устах Дракулы прозвучало на родном языке ее имя, — не как приветствие, а как проклятие. Каждая клеточка тела жаждала наброситься на Дракулу и разорвать его на кусочки. Веками Батори ждала этого часа. Пусть он себе немного поиграет; что для нее несколько мгновений, если впереди простирается вечность? Усмиряя растущую жажду крови, графиня представила, как вырвет язык врага и будет носить его на цепочке вместо подвески.

Вступив в лунный свет, она увидела в глазах Дракулы тревогу. Ее новый ужасный облик явно застал его врасплох. Если бы у Батори были губы, она бы улыбнулась. Но их, как и нос с веками, пожрало пламя в метро.

— Со словами любви на устах ты вспорол мне глотку и оставил подыхать, — прошипела Батори. — Теперь, когда на моей стороне сила преисподней, я клянусь, что на этот раз тебе не перехитрить смерть.

Дракула поглядел на нее сверху вниз и со спокойной уверенностью ответил:

— Будь осторожна. На моей стороне сам Господь.

— Твоя слепая преданность божку тебя и погубит.

Одной рукой Дракула распахнул плащ, другой что-то метнул. Лунный отблеск проследил полет двух мечей, которые, описав во тьме дугу, острием воткнулись в землю.

— Как в старые времена, — произнес Дракула.

Батори посмотрела на оружие.

— Меч твоего отца? — спросила она, кивнув на тот, что был ближе к ней.

— Да, — отозвался Дракула. — А другой — один из многих, что принадлежали моему брату.

— Ты мне льстишь.

Батори подошла к мечам, изучая их. Оба были изготовлены очень искусно, в стиле древних мастеров. Зазубрины на клинке свидетельствовали, что оружие побывало в битвах и не раз проливало кровь. Превосходно. Слишком много всего произошло между ними, чтобы использовать не окропленную кровью сталь. Батори подняла оба клинка и сжала их в своих шишковатых, лишенных плоти руках. Один из мечей имел деревянный эфес с заостренной головкой, которую можно было повернуть и использовать как кинжал. На эфес другого пошла слоновая кость, а его крестовина была изогнута буквой «V», концами к закругленной рукояти. Меч Раду. Оружие как раз по ней.

Без всякого предупреждения Батори бросила второй меч Дракуле и одновременно ринулась вперед, чтобы разрубить его голову.

Со скоростью, которой бы позавидовала даже молния, князь поймал в воздухе клинок своего отца, нырнул в сторону и увернулся от атаки.

Изуродованное лицо Батори сложилось в мине, которая могла бы сойти за улыбку: вечный позер, Дракула вращал меч, словно на сцене.

Она вздохнула, вспомнив о темном человеке, своем наставнике. Как же Батори хотелось, чтобы он был сейчас здесь и стал свидетелем гибели Дракулы!

— Ты не задавался вопросом, Влад, — начала она, не в силах сдержать желания разбередить старые раны, — кто ненавидит тебя даже сильнее, чем я?

На лице Дракулы мелькнуло замешательство.

— Мы много врагов наживаем за отпущенное нам время — как среди смертных, так и среди равных нам.

— А кто направил меня по пути отмщения после того, как ты бросил меня умирать? — продолжала Батори. — Кто наделил меня темным даром?

Графиня почувствовала, как Дракула входит в ее сознание, ищет лицо неведомого наставника — того, кто сделал ее вампиром. Она не сопротивлялась. Ей нужно было подорвать самообладание князя, чтобы он сдался на милость собственной злобе. Этот момент истины приносил редкое наслаждение.

— Я не одинока в борьбе против Господа, я лишь одна из многих. Возможно, ты считаешь себя достаточно храбрым, чтобы в одиночку противостоять грядущему натиску. Ты самонадеянный глупец, если думаешь, что в силах изменить судьбу мира.

Дракула зарычал, обнаружив, наконец, предмет своих поисков. Имя и лицо ее наставника он знал даже слишком хорошо. Их обоюдная ненависть вошла в легенды. В глазах Князя тьмы вспыхнула ярость. Он воззвал к небесам и, высоко подняв меч, спрыгнул с разбитого валуна, чтобы вступить в Батори подняла оружие и встретила его атаку. Свирепость Дракулы потрясла ее: им двигало чистое бешенство. Клинки сходились с такой страшной силой, что во все стороны летели искры. Лязг металла звучал, словно звон колоколов в ночи возвещающий о конце всего сущего.

Мина почуяла запах человеческой крови и разомкнула В глаза больно ударил свет от масляной лампы. Зрение стало необычайно острым. Едва она успела различить нависший над ней силуэт человека, как пришлось вновь закрыть глаза. К счастью, запах крови был таким пряным, таким пьянящим, что не составило бы труда найти и схватить жертву, даже не видя ее. Предвкушение сводило с ума. Кровь есть жизнь!

— Мама? — раздался дрожащий голос.

В не-мертвых ушах Мины шепот прозвучал как гром. Голос очень напоминал голос ее сына, Квинси. Хотя свет от лампады по-прежнему слепил, она справилась с болью и заставила себя открыть глаза. Все теперь было более ярким, отчетливым; тень отступила, и возникло любимое лицо. Наконец-тоон вернулся, живой и здоровый!.. Но в радостном воссоединении ей было отказано. Лицо сына обратилось в маску ужаса. Тотчас накатили вина и стыд; эмоций такой силы ей испытывать еще не доводилось.

— Квинси, прости меня.

Как только ее разум начал проясняться, клыки ушли обратно в десны. От вида Квинси у Мины разрывалось сердце. Ее переполняло желание приласкать сына. Дракула сказал правду: если она чувствует любовь, боль и укоры совести, значит, она сохранила душу. Она не стала демоном.

— Моя мать мертва, — произнес Квинси, отходя назад.

— Нет! ван Хелсинг был неправ! — воскликнула Мина судорожно пытаясь найти верные слова. Она заметила, как Квинси вздрогнул при упоминании имени профессора. В его глазах читалась страшная мука. — Я все еще твоя мать, Квинси!

Она протянула к нему руки, надеясь на прощение.

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 99
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?