начала забывать как ты выглядишь, — сложив руки на груди, ответила амазонка.

— Да? Неужто соскучилась? — хмыкнул паразит.

— Не знаю, — буркнула Алиса.

Паразит обернулся. Попытался поймать взгляд рыжеволосой, но та отвернула голову, будто высматривала что-то в пустующей кузне. Мастер, судя по молчащему горну, отправился на рынок за новыми мехами.

Эспен шагнул к ней, используя технику «Рвение Аргамака». Поток ветра растрепал волосы воительницы, приведя ту в смятение. Пальцы героя легли на закованную в стальные латы талию.

— В чём дело? — повторил паразит, вынуждая Алису посмотреть в завораживающие аметистовые глаза.

Женщина сокрушалась несколько секунд, после чего, без лишних слов, схватила Эспена за голову и притянула к себе, впившись губами. Этого было более, чем достаточно для ответа.

Паразит прижал амазонку к себе и принялся кусать её губы, постепенно переходя на шею. Стоило Алисе издать первый, стон, как мужчина отстранился.

— Здесь не самое лучшее место для этого, — произнёс Эспен.

— Пошли за мной, — просопела амазонка чутка протрезвев.

Молча, под ехидные отблески глаз рейнджеров, пара спустилась к конюшням. Эспен растормошил не желавшую просыпаться после ночной охоты Глорию. Сонное кваканье и даже био-оружие в виде сильнейшей трупной вони из пасти, не помогли Болотной Дьяволице спрятаться от своего ездового долга.

На выезде из загонов, Эспен и встретил Алису, восседающую на Белогривой Лютоволчице. Две хищницы недобро друг на друга посмотрели. Паразит невольно вспомнил, как при первой встрече Глория доедала Лунного Волка — родственную породу магических зверей. Собственно, что Фелуция, что тот бедняга, в прошлом, были обычными серыми волками, которым повезло не то проглотить наполненный телумом цветок, не то съесть более мелкого, но наделённого крупицей Тельмуса зверька.

По взгляду своих питомцев, Эспен и Алиса быстро сообразили, что где-нибудь в дикой природе, те с радостью вцепились бы друг другу в глотки. И не факт, что Глория, как в прошлый раз, оказалась бы победителем.

— Высоковато ты забрался, — хихикнула Амазонка.

Хоть Лютоволчица и была длиннее, даже не считая хвоста, но Дьяволица возвышалась на добрый метр в холке. А уж Эспену и вовсе приходилось перегибаться через массивные рога, чтобы увидать рыжеволосую.

— Следуйте за нами. На всякий случай, старайтесь прыгать в сторону, хи-хи! — кокетливо произнесла амазонка и, пришпорив Фелуцию, рванула в сторону леса.

Через десяток метров, движения лап Белогривой Лютоволчицы перестали быть различимыми, обратившись белёсым маревом. Ещё через десяток, Фелуиця превратилось в облачко из которого торчал лишь розовый нос. Скорость Лютоволчицы возросла до нескольких сотен метров в секунду, Эспен едва поспевал за энергетическим следом. Впрочем, бегать Глория особо и не умела, поэтому преодолев конюшни и выйдя за пределы лагеря 13-го отряда, Болотная Дьволица получила команду: «Прыгай!»

Оставив под ногами один кратер, через несколько секунд, жаба сотворила и второй, ещё больших размеров. В стороны разлетелись луговые цветы, вся живность в округе устремилась в стороны. Не мешкая, Глорияраскрыла пасть и закинула туда языком улепётывающего оленя.

— Времени зря не теряет, — улыбнулась Алиса, глядя Эспену в глаза.

Фелуция голодно облизнулась, глядя на свисающую из пасти Дьяволицы переднюю половину оленя. Фыркнув ноздрями, жаба отвернулась от Лютоволчицы, продолжив уплетать рогатого.

— Давай оставим их здесь, тут не далеко. Пусть поохотятся. Вы ведь будете дружить? — Алиса выгнулась в спине и обняла за шею свою белогривую подругу, шепнув той на ушко.

— Р-рав! — «закатила» глаза Фелуция, но согласилась с хозяйкой.

— Будете? — укоризненно посмотрел Эспен, чудь наклонившись, чтобы увидеть бесстыжий глаз Глории.

— Ква…

Спрыгнув на землю, он взялся за протянутую руку воительницы. Улыбнувшись, Алиса отвела его на полянку, полную ландышей. Спокойное, тихое место. Ветер колыхал траву и их длинные волосы. Кустос, на удивление, не стремился испепелить всё живое. К полудню, жара ушла, оставив приятное тепло, которого было достаточно для появления на коже адептов загара.

Трелью раздавались птичьи голоса, шелестела листва, которую задевали немногие безопасные звери, что не разбежались от ауры двух монстров, примерно уровня «Спирита», если сравнивать с этапами развития «двуногих».

Посреди столь тихого и мирного, не похожего на большинство земель Карцера места, Эспен чувствовал себя немного более… человечно. В некоторой степени, это спокойствие можно было сравнить с мироощущениями тех простых крестьян, среди которых он жил счастливые шесть лет. Тех людей не заботили неисповедимые пути бескрайнего мира.

Вся их реальность находилась в пределах пары хуторов, трёх полей и огорода. И то, сколько счастья было в их глазах было после удачного сбора урожая… Ни одна находка древнего артефакта или техники не приносили столько радости адептам.

Потому что в отличии от пищи и домашнего очага, все техники, все зачарованные орудия убийства и дорогостоящие алхимические реагенты, рано или поздно, теряли актуальность для человека. Ведь всегда можно было создать артефакт мощнее, технику разрушительнее, а меч острее.

И только базовые вещи… любовь… уют… тепло… Только они могли сделать счастливей адепта, неважно какого уровня, будь то «дикарь» или «Человек».

Ха! Кто из них ещё был большим человеком?! К какой именно «человечности» стремился Эспен?

Из раздумий его вырвали губы Алисы и пряный запах её волос. Эспен вновь прильнул ртом к её шее, вдыхая аромат лаванды и солёной кожи. В порыве страсти, пот Алисы казался самым сладким из угощений.

Эспен аккуратно повалил амазонку на траву. Перевернул на живот, принялся снимать латы. Отшвырнул в сторону наплечники и грудную пластину. Вновь развернул на спину, задрал мокрую майку, провёл языком между грудей, вновь поцеловал в губы. Алиса сдёрнула с него плащ, принялась развязывать узел штанов.

Паразит расстегнул латную юбку и забросил её ноги себе на плечи. Стянул сапоги, приложился к пальцам губами, бережно поцеловал, вдохнул запах, возбудился сильнее. Освободил нижнюю часть тела Алисы от белья и резко вошёл.

Двое адептов прижались друг к другу, покрывая телеса поцелуями и царапинами.

* * *

Эспен очнулся ближе к вечеру. Потихоньку начинало темнеть. Девочки, должно быть, увлеклись охотой, ибо так и не разбудили наездников. Алиса мирно сопела под боком. Их одежда давно высохла на Кустосе и охладела под вечерним бризом.

Захотелось попить. Паразит аккуратно убрал руку Алисы со своего бедра. Огляделся. Вспомнил: фляга была сумке, сумка осталась висеть на седле. Потянулся за свистком, призвать Глорию… а свисток, чёрт побери, тоже в сумке!

— Алиса. Алиса-а-а, — ткнул он в плечо любовницу.

— А-а? — подняла заспанную моську с прилипшей ко лбу травинкой амазонка.

— Животных искать надо. Темнеет, твари скоро выйдут на охоту, — сообщил герой.

— Хорошо… сейчас… оденусь только, — зевнув, ответила Алиса.

Быстро натянув штаны, сапоги и майку, женщина взялась за сборку доспеха. Эспен, одежда которого состояла исключительно