– Жаль, мне очень хотелось бы знать.

– Может быть, когда-нибудь мы вам расскажем.

– Надеюсь.

Фрейя нахмурилась. У девушки было странное чувство, будто она разговаривает со старым другом, хотя они с фельдмаршалом до этого момента почти не общались. И все же их кое-что объединяло. Привязанность, которую они оба испытывали к Ларкину.

– Вы знаете, где он?

Томбелл покачал головой.

– Нет, я не видел его с тех пор, как покинул Мелидриан.

– Я тоже, – прошептала Фрейя и зажмурилась, сдерживая подступающие слезы. Не знать, где и как живет Ларкин, было для нее мучительно больно. Девушка хотела одного – чтобы он был счастлив и находился в безопасности.

– Он вам очень нравится, – констатировал Томбелл.

И даже больше, подумала Фрейя. Но сейчас она уже была невестой, а через несколько дней станет замужней женщиной, вступившей в брак якобы по большой любви, и чувства, которые девушка испытывала к Ларкину, были опасны. Принцесса никому не могла их доверить. Ни фельдмаршалу. Ни Элрою. Ни своим родителям. Ни даже самой себе.

Зейлан не умела учиться на собственных ошибках. По крайней мере, это давалось ей очень тяжело.

Сколько раз девушка уже клялась себе действовать более разумно и продуманно, чтобы не попадать в беду снова и снова. Но спокойная, безмятежная и безопасная жизнь явно была не для нее. Чем больше Хранительница старалась отговорить себя от совершения глупостей, тем больше ей хотелось эти самые глупости совершать. Так было и сегодня вечером. Сегодня она собиралась устроить драку.

На самом деле Зейлан проворачивала это уже десятки раз. Мужчины, в гневе размахивающие кулаками, как правило, не обращали внимания на монеты, исчезающие из карманов их плащей, или на еду, которая пропадала со стола. Но сегодня вечером девушка не собиралась ничего красть. Ей нужно было затеять драку. Устроить стычку на самом деле не было такой уж проблемой. Оскорбление здесь, пинок там, и вот уже она удирает, набив карманы добычей. Только на этот раз Зейлан не собиралась исчезать. В этом-то и состояла трудность.

Если Дэйм или Бриок заподозрят, что свару устроила она, то выставят девушку на улицу. А там Зейлан сразу приметят.

С книгой в руке Хранительница сидела на своем обычном месте. Но сегодня она не старалась разобрать слова. Взгляд Зейлан чаще, чем в книгу, был устремлен на стол в противоположном углу комнаты. Его занимали трое фейри: женщина и двое мужчин. Они приходили в бордель каждый вечер. Но не для того, чтобы развлекаться в дальних комнатах. Троица играла в карты. Ставки всегда были высоки, и сегодня на кону стояло значительное количество талантов.

Сегодняшняя игра почти ничем не отличалась от тех партий, которые разыгрывались каждый вечер, за исключением одного. Зейлан вытащила из колоды одну карту, заменив ее на другую. Сущий пустяк. Если никогда не говорить, а только наблюдать и слушать, можно научиться многому. Поэтому Хранительница знала, что трое фейри были ворами и это ремесло приучило их не доверять даже друг другу. По этой причине они никогда не играли в свои собственные карты, а только с той колодой, которую давала им Дэйм. С колодой, которая накануне вечером случайно прошла и через руки Зейлан.

Теперь девушке оставалось только ждать, пока фейри не заметят повторяющуюся карту. Тогда они начнут ссору, называя друг друга мошенниками, какими они, впрочем, и были за пределами публичного дома. И если ей повезет, они забудут о предписанных правилах и попытаются использовать свою магию. Зейлан не могла дождаться, чтобы это случилось.

Внезапно кто-то остановился перед смутьянкой, загородив ей обзор. Сердито подняв глаза, девушка узнала одну из девушек Бриока, которая раньше уже попадалась ей на глаза. Многие Неблагие женщины обладали хрупким телосложением: узкие бедра, плоская грудь. Эта фейри отличалась широкими бедрами и пышным бюстом, который совсем не скрывало прозрачное платье женщины.

– К тебе можно?

– Нет, – отрезала Зейлан.

Фейри проигнорировала ее ответ и отодвинула пустой стул, усаживаясь напротив Хранительницы. Опершись локтями на стол, Неблагая разглядывала девушку.

– Ты Зейлан, ведь так?

– Mмм, – пробормотала Хранительница, стараясь поверх головы фейри удержать в поле зрения колоду карт. Один из игроков перетасовал колоду. Видимо, этот раунд прошел спокойно. Лишнюю карту никто не заметил.

– Я – Сибил.

– Рада за тебя, а теперь – убирайся! Я читаю.

И Зейлан подняла книгу.

На лице фейри, которая выделялась своей красотой даже среди ей подобных, появилась усмешка.

– Меня предупреждали, что ты довольно язвительна, а я не верила.

– Что тебе надо? – спросила Зейлан.

– Ничего, просто хочу с тобой познакомиться.

– А я нет.

Зейлан опустила взгляд на свою книгу, надеясь, что Сибил встанет и уйдет. Но фейри упрямо продолжала сидеть. Хранительница тоже могла бы просто сидеть, и все, но сейчас девушке хотелось проследить за карточной игрой, и присутствие женщины ей мешало.

– Что. Тебе. Надо? – снова прошипела она.

Сибил склонила голову.

– Знаешь, сегодня я работаю здесь последний день.

– Вот это да! А я на завтрак ела виноград.

– С завтрашнего дня я буду работать в замке, – продолжала Сибил, не обращая внимания на насмешки Зейлан.

Этой фразой Неблагая смогла привлечь внимание Хранительницы. Судя по слухам, которые доходили до девушки, большинство фейри избегали замка и связей с Кираном.

– А мне ты это зачем говоришь?

– Я решила спросить, может, ты захочешь передать что-то принцу Кирану.

Зейлан прищурилась.

– Зачем тебе это?

– Затем, что Киран – мой друг, а ты каждый день спрашиваешь о нем Дэйм.

Вообще-то она не должна была доверять этой фейри. Но ее голос звучал искренне, а улыбка казалась настоящей.

– Скажи, что я его жду.

– И все?

Зейлан кивнула, как вдруг раздался громкий треск. Один из фейри-мужчин за игровым столом вскочил так резко, что его стул грохнулся на пол. Лицо игрока стало пунцовым от гнева. В поднятой руке мужчина сжимал карту.

– Кто из вас двоих, засранцы, это сделал? – взревел он. Язык фейри уже заплетался от выпитого за вечер вина.

– Это не я, – ответила женщина, которую мужчины всегда называли просто Джин.

– Я тоже, – ответил другой мужчина, которого звали Элоша.

– Лжецы! – вскричал Матони. – Это был кто-то из вас!

Джин поднялась со своего места и оперлась руками на стол. Она была почти полностью облачена в темные одежды, что было совершенно нетипично для Неблагих. Единственным светлым пятном в наряде женщины были серебряные насадки, украшавшие ее уши.