«А ты разве не догадываешься?»

Триана непонимающе посмотрела на человека, затем внезапно осознала мрачную истину. Она неверяще покачала головой: «Ох, нет… Неужели ты будешь морить меня голодом?! Подлый, грязный человек, я так и знала! Ты принял дар, но сдерживать обещания не стал! Обманул меня…» — девушка корила себя за собственную доверчивость и даже глупость. Он ведь человек, а не зверь, ложь для них в порядке вещей. Всё-таки напрасно она так быстро обрадовалась, только настроение себе лишний раз испортила.

«Какие обещания? Как обманул? Чёрт, да потерпи ты десять минут!» — раздражённо отмахнулся Кён, нанизывая тушку на штык, но впавшая в уныние тигрица уже уселась в тёмный угол и пустым взглядом уставилась в пространство, злобно махая хвостом. Обиделась, что ли? Сложно понять.

Вскоре пещеру наполнил потрясающе аппетитный аромат жареного мяса со специями. Послышалось настойчивое урчание живота. Тигрица, скрежеща зубами, замахала хвостом ещё агрессивнее. Так вот каково это — быть слугой прогнившего человека? Издевается над умирающей с голода кошкой, дразнит запахом вкусностей, не позволяет выйти наружу на какую-то минутку, чтобы поймать себе поесть! Какая жалость… А ведь это только начало…

*хруст*

Кён подошёл к удручённой девушке, протянул нанизанную на штык половину тушки фазана, обжаренную до хрустящей корочки: «На, ешь. Хватит дуться без причины.»

Триана яростно зарычала: «Ты издеваешься?! Я вручила тебе ДАР! И ты принял мой ДАР! Дал обещания, но в итоге плевать на них хотел! Обманул меня, благородного высшего зверя… Я не хочу больше разговаривать с мерзким человеком…»

Кён уже приоткрыл рот для ответа, но промолчал. С его стороны было глупо упустить из виду традиции дарения подарков у высших зверей. У этого ритуала есть два важных правила:

Первое — тот, кто получает подарок, обязан употребить его в одиночку, не продавая, не передавая и ни с кем не делясь. Только для себя.

Таким образом, подарив человеку фазана, тигрица не рассчитывала получить часть обратно, иначе бы заранее оторвала себе кусок.

Второе — причина подарка произносится сразу же, напрямую, без какого-либо скрытого умысла. Это может быть какое-то условие, попытка извиниться, подмазаться к альфе, «купить» у вожака дочку в гарем и т. д. и т. п. Если зверя не удовлетворит услышанное, то он не примет подарок, тем самым подтверждая свой отказ.

В свою очередь Кён ошибочно подумал, что Триана решила задобрить хозяина, тогда как правда заключалась в том, что девушка якобы заключила с ним сделку, подкупила, взяла «нерушимое» обещание. Не важно, как это интерпретировать.

Кён успокаивающе улыбнулся: «Тигрёнок, я человек, а не высший зверь, ваших традиций не знаю, и следовать им не обязан. Взяв твой подарок, я сказал, что принял во внимание твои пожелания. Это не значит, что я подписывался выполнять какие-то скрытые договоры. Как у тебя вообще ума хватило решить, что какая-то дохлая птица серьёзно повлияет на моё к тебе отношение?»

Триана обернулась к юноше, рассерженно морща носик и обнажая белые клыки: «Тогда зачем было принимать подарок?!» — девушке проще поверить, что человек обманул, нежели имел в корне иное представление о ритуале дарения — настолько мало она знала о чужом менталитете, помимо звериного. К тому же юноша вообще первый человек, с которым она взаимодействует на равных.

Кён закатил глаза: «Я принял его, как символ доброй воли, а не документ, подписанный кровью! Мы, люди, не настолько прямолинейны. Подарки у нас дарят для самых разнообразных целей, от проявления вежливости и уважения, до давления на совесть и жалость. Хватит пререкаться, ешь давай.» — он испачкал жирком её приоткрытые от удивления губки.

«Даже если так, не нужны мне твои подачки! Просто дай мне поохотиться, иначе я умру с голода, безжалостная ты обезьяна!» — она с обидой отвернулась в тёмный угол, мазнув кончиками белых волос парня по носу. Не забыв при этом облизнуться и сглотнуть голодную слюну.

«Вообще-то я не подаю милостыню, а делюсь едой. Мы, так называемые обезьяны, в отличие от вас, умеем делиться едой не только с детёнышем, но и с ближним, на этом зиждется наша цивилизация. Эту птицу поймала и подготовила ты, а я сделал оставшуюся половину работы. Фактически половина принадлежит тебе, ешь давай!» — строго сказал Кён.

{Сделала часть работы?} — Триана наконец-то поняла человека. — «А правда можно?»

«Нет, чёрт подери, я ведь злостный обманщик и негодяй!» — с сарказмом проворчал Кён.

«Грязный человек, я так и знала!» — обиженная тигрица убежала в другой угол пещеры.

Парень устало стукнул себя по лбу. Сарказм… Они же не понимают его…

Спустя минуту Кёну таки удалось уговорить высшего зверя добровольно взяться за еду.

Триана, откусив сальный кусок мяса, защурилась от удовольствия, с каждой секундой изумляясь все сильнее. Она никогда ещё не ела ничего вкуснее. Сочное мясо идеальной прожарки с душистыми специями в миллион раз превзошло по вкусу сырое, которое она планировала поесть после охоты. Каким образом человеческий юноша приготовил фазана вкуснее лучших поваров дворца? Его кулинарные навыки божественны… Девушка пообещала себе впредь регулярно приносить ему добычу для готовки.

Насытившись, Триана с сомнениями посмотрела на завтракающего парня, выпятила попку и начала облизываться. Люди не вписываются в рамки высших зверей. Стоит это учитывать.

Глава 320

Тщательно вылизавшись, Триана с любопытством повернулась к человеку: «Господин Кён, судя по всему, ты не один из тех охотников, но тогда кто?»

«Участник турнира.» — коротко ответил Кён, бросив обглоданную косточку.

«Я хочу узнать больше!» — нетерпеливо попросила она.

Продолжая насыщаться, Лавр поведал ей основную информацию о турнире.

Выражение тигрицы постепенно менялось, пока не превратилось в ледяную маску: «То есть вы вырезаете зверей тысячами ради победы в жалком турнире?!»

Кён кивнул.

«Безжалостные твари, я бы за такое вас всех…»

«Убила бы?» — предположил Кён.

По суровому выражению Трианы ответ напрашивался.

Кён презрительно усмехнулся: «Лицемерка. Обвиняешь людей в бессмысленной жестокости, а сама, защищаясь от охотников, своим рыком призвала на убой уйму животных. Но себя винить в этом ты конечно же не станешь, не так ли?»

«Дело в другом!» — возмутилась тигрица. — «Я — третья принцесса белых тигров! Моя жизнь во много раз ценнее тысячи, а то и миллиона неразумных животных! Умереть, защищая меня, это привилегия, а не трагедия! Да как ты вообще посмел обвинить меня в лицемерии, грязный человек?! Я не такая, как вы!» — она негодующе замолотила хвостом по воздуху.

Кён закатил глаза: «Получается, твоя жизнь стоит выше каких-то неразумных