Они поджидали ее снаружи. Петра шла под руку с подругой — она тут же отошла в сторону и вдруг начала флиртовать с рябым, Крёнером. Так она себя вела со всеми хорошо одетыми мужчинами.

Ситуация получилась неудобная.

К ней обратился третий пациент из Фрайбурга — невысокий, любезный мужчина по имени Петер Штих. Она считала его неизлечимо больным, пока врачи не признали его годным к строевой службе. Ланкау стоял, широко расставив ноги, и беспокойно озирался по сторонам. Ситуация опасная — за ее исход могли дорого заплатить обе женщины. Петра слушала внимательно.

— Герхарта Пойкерта, — заговорил, спокойно улыбаясь, Петер Штих, — надо бы перевезти в более безопасное место. Время-то сейчас какое — я вот о чем. Он же военный преступник, верно? А к ним сочувствия никто не испытывает. Разве не так?

Погладив ее по локтю, он коротко кивнул Ланкау — тот мигом испарился.

— Может, вам захочется это обсудить? — продолжил он. — Где и когда вам будет удобно?

Проявить сговорчивость Петре оказалось нетрудно. Она осознавала серьезность ситуации. Болен Герхарт Пойкерт или нет, он вполне мог поплатиться за прошлое. Подтверждения тому находились каждый день. На самых ярых сторонников нацистского режима полным ходом шла охота. Многих уважаемых жителей Кёльна сажали в тюрьму, а людей, служивших в гестапо и специальных подразделениях СС, мог преследовать буквально кто угодно. Пощады, не говоря уже о помощи, не приходилось ждать ни от друзей, ни от врагов.

День тогда выдался странный. Пока несколько ее коллег весь день дурачились и отказывались браться за любое дело, нашли еще одного человека, прятавшегося в подвале больницы, — его увидели одетые в форму люди. У самой Петры разболелся живот.

Она договорилась встретиться с пациентами из Фрайбурга на вокзале, в зале ожидания. Снаружи народу почти не было. Ни одного автобуса из тех, что обычно отправлялись оттуда. На полу в самом зале ожидания лежало много людей — все спали или дремали. Повсюду — чужие пожитки, перевязанные картонные коробки с бумагами, одеяла, в которые завернули самые ценные или крупные предметы, чемоданы, сумки и мешки. Подходящее место. Петра потребовала, чтобы пришли все симулянты, но говорить хотела лишь с одним. А еще она решила, что говорить будет там, где много людей.

Более многолюдного места, чем это, она и пожелать не могла.

В центре зала на полу устроилась целая семья. Минимум шесть маленьких детей и пара подростков. Лицо у жены морщинистое, встревоженное и уставшее. Ее муж спал. К этой группе Петра подошла и стала ждать. Пара детей, хитро поглядывая, потянули ее за платье.

Петер Штих ее сразу заметил. За ним в паре шагов шли Крёнер с Ланкау. Затем они остановились.

— А где еще двое? — спросила она, быстро оглядываясь через плечо.

Кто-то из детей уселся между ними на пол — округлив глаза, сначала он заглянул ей под платье, а потом уставился на Петера Штиха. Тот был абсолютно спокоен.

— Кто? — спросил он.

— Они сбежали тем же вечером, что и Ланкау. Арно фон дер Лейен и еще один. Не помню, как его зовут.

— Дитер Шмидт! Его звали Дитер Шмидт. Они погибли. Погибли той же ночью, когда сбежали. А что?

— Я вам не верю, а поэтому мне надо знать, сколько вас.

— Нас всего трое, а еще вы и Герхарт Пойкерт. Можете быть уверены.

Она снова обернулась.

— Вот, — произнесла она, протягивая открытый конверт.

Штих вытащил лист бумаги и прочел, не проронив ни слова.

— Зачем вы это написали? — спросил он, приподнимая уголок рта и передавая бумагу Крёнеру.

— Это копия. Оригинал я сдала на хранение вместе с завещанием. Это гарантия того, что со мной и Герхартом ничего не случится.

— Ошибаетесь. Если на нас донесут, мы Герхарта прихватим с собой, вам ясно?

Она кивнула Штиху.

— Вы считаете, что этим письмом мы друг друга удержим?

Она снова ему кивнула.

— Увы, — произнес Штих, секунду переговорив с остальными, — в сложившейся ситуации мы постоянно будем бояться, что с вами что-то случится. Страхование жизни должно быть двухсторонним. Мы вынуждены попросить вас уничтожить оригинал. Нельзя, чтобы он лежал у адвоката.

— А что дальше?

— Взамен можем предложить вам договор. Его вы отдадите на хранение адвокату. С ним у вас появятся уступки. Можем зафиксировать в нем, что мы получим крупную сумму в случае вашей смерти. Если вдруг вы и Герхарт умрете не своей смертью, мы окажемся под подозрением.

— Нет. — Петра отметила, как взбесился Ланкау, когда она замотала головой. — Эту бумагу я храню в другом месте.

— Где? — Штих склонил голову набок.

— Это мое дело.

— На такое мы точно пойти не можем.

Как только прозвучал ответ Штиха, Петра сразу же развернулась и решительно двинулась в сторону выхода. Остановилась она, когда Штих окликнул ее уже в третий раз.

Затем он подошел к ней.

Под любопытными взглядами целой толпы они проговорили весь вечер. Петер Штих принял ее предложение и был очень откровенен, но в то же время даже не попытался скрыть, что и ей, и Герхарту Пойкерту придется поплатиться, если она когда-нибудь злоупотребит его открытостью.

Ему удалось ее успокоить. Как ей было прекрасно известно, все трое, как и Герхарт Пойкерт, были высокопоставленными офицерами СС. Таких, как они, могли приговорить к пожизненному заключению или даже смертной казни, если их найдут и дело дойдет до суда. Все они будут в безопасности, если никто не узнает их настоящих имен. Поэтому им всем — и ей тоже — надо держаться вместе, чтобы Герхарт Пойкерт мог жить дальше. С ее стороны требовалось гарантировать молчание — свое и Герхарта.

Если она выполнит условие, у них было что предложить ей взамен. У Герхарта Пойкерта будет другое имя — то, что предназначалось Дитеру Шмидту.

В таком случае его будут звать Эрих Блуменфельд. Имея острые черты лица, он вполне сойдет за того, в ком течет еврейская кровь, особенно если его светлые волосы покороче сбрить. Пока они будут придерживаться этой версии, с ним ничего не случится. Скоро люди поймут, почему кое-кому из евреев потребовалась психиатрическая помощь. Симулянты подарят ему новую жизнь и впредь обеспечат ему уход.

Ничто не мешало Петре поехать за Герхартом Пойкертом и быть рядом с ним.

— И так вы осели во Фрайбурге? — Лорин покачала головой. — Но ведь именно в этом городе никто из вас не был в безопасности.

— Так уж получилось. Остальные выбор уже сделали. И тут неподалеку мои родственники живут. У меня ведь нет причин скрываться.

Сложив руки, Петра подтолкнула чашку костяшками пальцев.

— И все ведь было хорошо. Пока вы и ваш муж не появились. Двадцать семь лет все шло гладко. А с точки зрения симулянтов, у города много преимуществ. Во-первых, рядом Швейцария, а во-вторых, все, кто мог их узнать, погибли в результате бомбардировки резервного госпиталя, если до нее их никуда не увезли. Наконец, никто из симулянтов не рос во Фрайбурге и не имел с городом никаких иных связей. Если оглянуться назад, выбор был сделан правильный.