Когда-то в прошлом.

— Да, клянусь собственной жизнью, — сказала она.

В ту секунду, когда Ланкау услышал обнадеживающий звук заводящегося «БМВ», он зажмурил здоровый глаз и улыбнулся.

Он избавился от своего мучителя.

Кое-что говорило о том, что они переоценили фон дер Лейена, а вот сам фон дер Лейен его недооценил. Прекрасное сочетание. Исключительно многообещающее начало.

Хорст Ланкау все еще был в своем доме. Привязанный к крепкому стулу с дубовыми подлокотниками, десять лет назад купленному его женой у торговца мебелью в Мюльхайме. Местного дельца и профессионального обольстителя, умеющего производить впечатление на женщин и влезать в карманы к их мужьям. Когда они покупали стул, выглядел он весьма солидно: грубая обивка и массивные ножки. Но на деле все обернулось совсем иначе. Вещь оказалась самым обыкновенным хламом — Ланкау захотелось как следует врезать торговцу мебелью за то, что он им его всучил. В конце концов стул, как и многие другие вещи, подремонтировали и отправили в загородный дом.

В данный момент, когда Ланкау стал рывками дергать подлокотники, о покупке он уже не жалел. Он решительно расшатывал стул.

Стул даже не скрипнул — оба подлокотника слетели со штырей и отвалились. На его руках болтались деревяшки — он тщетно пытался нащупать узлы на веревке, несколько раз обмотавшей его тело и приковавшей к спинке стула. Веревка и немалый живот мешали ему распутать ноги. Единственный вариант — шатать дальше, пока стул не развалится на составные части. В тот момент, когда часы, висящие над дверью, пробили четверть седьмого, стул рухнул — Ланкау был свободен.

Говорил Петер Штих как-то отстраненно. По его голосу было понятно, что, до того как зазвонил телефон, он некоторое время сидел и размышлял с рюмкой шнапса.

— Где ты, черт побери, был? — заорал он, едва узнав голос Ланкау.

— Английский подтягивал. Знал бы ты, какой я молодец.

Потирая руки, Ланкау прижал трубку плечом. Царапины оказались неглубокими.

— Да завязывай уже. Отвечай! Хорст, что происходит?

— Я на винограднике. Этот козел Арно фон дер Лейен меня скрутил, но я освободился. Этот идиот меня к дубовому стулу Герды привязал.

Ланкау рассмеялся.

— Где он сейчас?

— Поэтому-то я и звоню. Он видел Крёнера. Знает, где он живет. Я только что звонил Вильфриду, но он не берет трубку.

— А я? Про меня он что-нибудь знает?

— Я больше чем уверен, что нет.

— Хорошо.

На другом конце провода послышался плеск. Наверно, Андреа очередную рюмку наливает.

— Думаешь, фон дер Лейен к Крёнеру направился? — продолжил после краткого приступа кашля старик.

— Да, очень может быть.

— Крёнер домой не сразу пойдет. Он Петру Вагнер ищет.

— Петру? Зачем?

По мнению Ланкау, день преподнес немало сюрпризов.

— Мы думаем, она нам не всю правду рассказала. Решили, она проболталась фон дер Лейену о том, что ждет его на вершине Шлоссберга. От тебя-то вестей не было.

— Ничего он не знал. Где сейчас Петра?

— Наверное, пациентов обходит. Крёнер выясняет, где именно. А когда он ее найдет, то, весьма вероятно, прикончит.

— Жаль Петру, — буркнул Ланкау. Ему было совершенно все равно. — Когда Арно фон дер Лейен свои дела закончит, он вернется сюда, не сомневайся. И я его встречу как родного. А тебе надо передать все это Крёнеру. Арно фон дер Лейен разъезжает в «БМВ», а в штанах у него мой «сики кэндзю».

— Хорошая машина, дрянной пистолет; щедрая ты натура, Хорст. Он знает, что он может выстрелить, когда он будет его с предохранителя снимать?

Ланкау заржал. Он даже представил, как Штих убрал от уха трубку.

— Бог его знает! Думаю, нет. Но пока не доказано обратное, он точно заряжен — Арно фон дер Лейен не побоится пустить Крёнеру пулю в рябую рожу. Пора бы тебе идти, Петер.

— Не нервничай. Я уже выхожу, — тихо произнес он, а затем в трубке щелкнуло.

С тех пор как Брайан оставил Ланкау на стуле в его загородном доме, он успел о многом подумать. Во-первых, в какой-то момент ему надо будет снова его порасспрашивать. Вряд ли он соврал насчет обстоятельств исчезновения Джеймса, но чтобы Брайан обрел в душе покой, Ланкау придется рассказать ему побольше. Хоть этот громила способен показать зубы, Брайан предполагал, что в защите Ланкау есть слабые места. Если он сможет их обнаружить, все составляющие рассказа сложатся в единое целое. Потом он его отпустит.

А пока он навестит Крёнера. Напрямую задаст ему те же вопросы. Вдруг он окажется более сговорчивым. За поясом брюк Брайан все еще держал пистолет. И возможно, он разузнает побольше об этом таинственном человеке, которого они звали Почтальоном. Возможно, Крёнер даже выдаст ему, где Петра.

Когда все закончится, он позвонит в Кентербери. Если Лорин опять не будет дома, он позвонит в Кардифф — вдруг он ее там застанет. В таком случае он попросит ее на следующее же утро собрать вещи и сесть на экспресс до Лондона, а оттуда — по линии Пикадилли — добраться до аэропорта Хитроу, откуда она первым же рейсом вылетит в Париж. Пара дней в отеле «Мёрис» на рю де Риволи, воскресная прогулка по паркам и вечерняя месса в Сен-Эсташ вызовут у нее интерес — и умилостивят.

На всей улице только в доме Крёнера не было света. В других домах горели окна в прихожей или фонари в саду, говоря о том, что дом не пустой, — но не тут.

И тем не менее в его доме кто-то был.

Стоял Брайан на виду — перед решеткой, посреди подъездной дорожки. В двадцати метрах от него из дверей вышел пожилой человек и двинулся ему навстречу. Брайан мог бы пройти мимо или постоять — сыграть в игру. Пожилой человек ненадолго остановился и оглядел его, как будто пытался вспомнить, запер ли он за собой дверь. Затем сделал шаг вперед, собрался с мыслями и посмотрел Брайану в глаза. Словно они были знакомы, он улыбнулся и протянул руки.

— Suchen Sie etwas?[26] — спросил он, останавливаясь в паре шагов и откашливаясь.

— Excuse me[27].

Слова сами сорвались у Брайана с языка. Этого старика он видел вместе с Крёнером возле больницы Святой Урсулы. За ним он потом следил. Этот человек живет в доме на Луизенштрассе. Старик на минуту растерялся, услышав фразу на непривычном языке, а затем с улыбкой перешел на английский, будто для него это самое обычное дело:

— Я спросил, ищете ли вы кого.