Катя всхлипнула. Значит, вот кто убил маму. Намерснно, случайно, какая разница! Сергея его старший брат очень удачно выбрал на роль палача клана. Мозгов нет, только инстинкты и жестокость. Такой ни перед чем не остановится.

Они выехали за город. Мелькали поля, сменяющиеся перелесками. Темень, машин на трассе мало. И спасения нет.

— Я стал у Лешки главным по безопасности, — горделиво сказал Сергей. — У нас такая крутая империя! Весь Волгоград держим, но мы теперь по большей части в Москве. И заграницу тоже осваиваем. Это Лешке хорошо, он умеет великолепно и по-английски, и по-немецки болтать. Я, правда, тоже по-ихнему сносно балакаю. Насобачился! Хотя телки на Репербане меня без слов понимают!

Он загоготал. Катя подумала — а что, если броситься на руль? Машину в такой дождь снесет с трассы, они влетят в кювет. Или в другую машину. Тогда пострадают невиновные. И все они могут запросто погибнуть… Что же делать? Думай, Катюха, думай. Работай на перспективу, как сказала бы Светка. Иначе через полчаса будешь мертва. А, может, уже через десять минут.

— Куда ты меня везешь? — спросила Катя. Надо с ним беседовать! Пока они говорят, Сергей ее не убьет!

— Мы приедем в один старый заброшенный домик, вроде конюшни или хлева, — сказал Сергей милостиво. — Я там уже схоронил одного не в меру прыткого. Застрелю тебя, Катя, потом закопаю. Это хорошо, что дождь идет, все следы смоет. Свидетелей нема. И ты исчезнешь! Просто исчезнешь. Все решат, что ты снова бежала. Никто и никогда не найдет тебя там. Ну что, ловко я придумал? У меня даже лопатка и кирка в багажнике есть. И целлофан, чтобы тебя завернуть.

Катя ничего не ответила. Машина внезапно остановилась. Они были где-то в лесу.

— Приехали, — сказал Сергей. — Вылазь, Катя. Жалко мне тебя. Не люблю я баб мочить, но Леха приказал. А я во всем слушаюсь своего брата. Он — голова!

Сергей вышел, распахнул дверь перед Катей. В руке у Вараввы Ипатова заметила небольшой пистолет. Она ощутила дикий страх и в то же время непонятное успокоение. В голове прояснилось, мысли щелкали, как костяшки счет. Она должна спастись! Но не бежать же, он выстрелит ей в спину. И справиться с этим бугаем-бодибилдером, который весит под сто килограммов, она тоже не в состоянии.

Катя вышла. Холодный сентябрьский ливень обрушился на нее. Она мгновенно вымокла. Вдали виднелись очертания сарая с провалившейся крышей. Надпись на металлической табличке, которая качается на цепях, преграждающих путь на участок: Privatgrundstück. Betreten verboten.[26]На шоссе мелькнули огни одинокой машины. Катя обреченно посмотрела ей вслед.

— Последнее желание, — произнесла она хрипло. — Ты разрешишь?

— Валяй, — милостиво согласился Сергей. Дуло пистолета по-прежнему смотрело в лицо девушке. — Что, сигарету последнюю хочется? Или, скажи честно, секса захотелось. А то я могу помочь!

Он снова заржал. Катя произнесла:

— Если умирать в расцвете лет, то красивой. Дай мне мою помаду из сумочки.

— Спятила, что ли? — пробормотал Сергей. — Сейчас же кромешная тьма, да и дождь такой.

— Сережа, прошу тебя, дай помаду, — повторила Катя. О судьба, смилостивись надо мной, молила она. Ты вовлекла меня во все это, дай мне последний шанс! Пусть он разрешит мне взять диктофон!

— Ну вы, бабы, и дуры, даже на пороге смерти думаете о морде лица, — сказал Варавва. Держа Катю на прицеле, он вынул из салона сумочку. Кинул Кате тюбик помады. Она поймала его на лету.

— У тебя ровно тридцать секунд, — предупредил Сергей. — И двигай ногами к сараю. Быстрее, я сказал!

Они пошли к обветшалой постройке. Эта конюшня, окруженная лесом, может стать местом ее последнего пристанища, подумала Катя. Нет! Не станет! Она хочет жить, она имеет право жить!

Катя повернулась лицом к Сергею. Они находились в сарае, сквозь дырявую крышу лил дождь. Катя подняла над головой помаду-диктофон. А что, если не сработает из-за влаги? Варавва напрягся. Он же сейчас выстрелит!

Она нажала на крошечную кнопочку. Послышались голоса. Сергей удивленно посмотрел на Катю. Несмотря на дождь, диктофон работал, и беседа разносилась на весь сарай. Вот что значит настоящее немецкое качество.

«…— Катерина все знает. Или почти все! Она вела себя так странно! И полиция, кажется, на ее стороне. Алекс, надо что-то делать!

— Не теряй голову. Что именно ей известно?

— Все. Что я отравила тетю Герли, что отравила Кристину и Ютту и даже эти давно забытые истории из моего детства — смерть учителя, смерть Фрауке и этого подлого шантажиста.

— Ах, Ева, тебе нет и двадцати пяти, а ты уже убила с десяток человек!

— А ты, мой хороший? Чем ты лучше? Скольких конкурентов в России ты уничтожил, как докучливых мух. А твой собственный отец? Ведь его застрелили по твоему приказу?

— Да, Германа убили по моему приказу, но это не имеет отношения к делу. Старик стал обузой для бизнеса, потерял хватку, наши враги могли в любой момент лишить его власти и капитала. А он увлекся девчонками! Поэтому и пришлось убрать его.

— Катю тоже надо убрать. Она слишком опасна. Ты это понимаешь?…»

Катя остановила запись. Сергей спросил потрясенно:

— Это что? Катька, отвечай, а то сейчас грохну тебя?

— Это, Сережа, разговор твоего брата Алеши и моей сестры Евы. Или ты не узнал его голос?

— Узнал, — прошептал Сергей Варавва. — Ну-ка, поставь немедленно еще раз!

Катя снова включила диктофон. И снова Алексей сознался в организации убийства Германа Петровича. Сергей, подойдя к Кате, вырвал у нее из руки тюбик.

— Значит, это Лешка, — прошептал он, как будто и не замечая Катю. — Эта гнида убила папку! Этот урод организовал его смерть! Он во всем виноват! А я ему верил!

Варавва словно очнулся и, посмотрев на Катю, сказал:

— Мне все равно, где ты взяла эту запись. Леха приказал мне убить тебя. Но я не сделаю этого. Лучше я убью его самого!

Развернувшись, он направился к «Мерседесу». Через несколько секунд машина унеслась в направлении Гамбурга. Катю обступила тьма египетская. Но ей не было страшно. Холодные струи дождя хлестали ее. Легкое платье вымокло. Но Катя не замечала холода. Она посмотрела сквозь дыру в крыше сарая на темное хмурое небо. Кто-то там решил дать ей шанс. Еще один.

— Спасибо, — пробормотала Катя и побрела к трассе. Ей нужно срочно попасть обратно в Гамбург. Сумочка с телефоном осталась в машине у Сергея. И, кажется, тут нет поблизости автобусов. Придется голосовать на шоссе. Но кто рискнет около одиннадцати ночи остановиться, чтобы подобрать странную вымокшую замарашку, больше похожую на лесную кикимору, чем на Катю Ипатову?

Катя двинулась к дороге. Она выжила! Она улыбнулась, чувствуя, что ее разбирает истерический хохот. Первая машина, которая притормозила около нее, затем снова набрала скорость. Катя заметила удивленное и ошарашенное лицо водителя, молодого длинноволосого парня. Ну надо же, он ее испугался! Отсюда до Гамбурга, наверное не меньше тридцати-сорока километров.