Я зарычала и рухнула назад, тут же ойкнув от боли в плече.

– Как они замучили своими тайнами, – прошипела я.

– И не говори, – хмыкнула Дали и встала. – Майлит идет, сейчас тебя покормят.

Дверь распахнулась. Ведьмочка, улыбаясь, прошла в комнату, поставила на стол поднос с едой и, повернувшись к нам, нахмурила брови.

– Так, почему до сих пор в постели? – командным голосом спросила она. – Встаем, Оливия! Вчера тебе был необходим отдых, но сегодня стоит привести себя в порядок и навестить кое-кого.

– Майлит, ты на всеобщем говоришь, как на родном, – пробурчала я.

– А, – махнула она рукой. – Я для Амуги притворялась, что плохо разговариваю. Хотя с окончаниями у меня еще проблемы.

Я улыбнулась.

– Ты мне зубы не заговаривай, – встрепенулась темноволосая девушка, подходя ближе. – Встаем, умываемся, кушаем, одеваемся, подравниваем волосы и занимаемся общественно полезными делами.

– Какими? – не поняла я, натягивая на себя одной рукой белую простынку.

– Сама знаешь, – фыркнула она, отнимая мое легкое одеяло. – Вставай. Тебя многие хотят видеть, ходят тут вокруг и все не решаются зайти.

Я закатила глаза, но все же поднялась и спустила ноги с кровати. Кое-кого и самой хотелось увидеть. А сколько всего нужно узнать! Эх, любопытство… оно до добра не доводит.

Пообедав, я не без помощи девушек помылась. На меня надели что-то белое балахонистое, невзрачное, длинною до колена и огромного размера, зато не сковывающее движение. Дали убежала к Ларину, а Майлит продолжала мучить.

– Ну что же, – она поставила стул к небольшому зеркалу, висевшему на дверке шкафа, – садись, будем ровнять твои космы. Жаль, такие были волосы!

Я присела и, заглянув в зеркало, ужаснулась. Неужели это чудище лесное– я? Половина волос обрезана по плечи, остальные, оставшиеся длинные, стали смотреться неуместно. А лицо! Сплошные ссадины, порезы и синяки. Это отвратительное зрелище. Пожалуй, и водяная не так страшна, как я.

– Я, пожалуй, в доме еще пару денечков посижу. Ты же все равно у Акина живешь сейчас?! – деловито заявила, посмотрев на Майлит.

Девушка замерла надо мной с ножницами в руках.

– Оливия, что за глупости?

– Ты посмотри на меня! – воскликнула я, показывая здоровой рукой на свое отражение.

– Сейчас все исправим, не волнуйся.

Девушка аккуратно начала стричь волосы, а я оплакивать каждую падающую на пол прядь. Родненькие волосики, я к ним так привыкла!

– Ты чего куксишься? – Майлит вопросительно подняла брови.

– Я теперь похожа на подростка. И не парень и не девушка, и не девушка и не женщина.

– Но у тебя просто рост маленький…

Я тихо зашипела, а девушка округлила глаза.

– Что? – опасливо косясь на мою макушку, спросила она.

– Не надо говорить о моем росте! Я и так знаю.

– О! – протянула Майлит. – Ну ладно. Рост как рост. Я просто хотела сказать, что сзади ты и правда как ребенок.

– Майлит! – рыкнула я.

– Молчу, – засмеялась она и стала ровнять мою новую прическу.

Уже через пятнадцать минут, девушка нахально выставила меня за дверь, заперла ее, чтобы я не смогла вернуться, и убежала по делам, а я застыла на месте, рассматривая знакомую спину в серой тунике. Владелец сей спины сидел на корточках рядом с детьми, которые окружили его со всех сторон, чего-то ожидая. Я медленно поковыляла к ним. Интересно же!

Обогнув толпу детишек, я встала напротив сосредоточенного на вырезании чего-то из деревянного брусочка Семинэля. Спокойное выражение осунувшегося лица вызвало во мне такой восторг, что я чуть не бросилась его расцеловывать и обнимать. Как же соскучилась за два дня по этому красивому умиротворению.

Маг тыльной стороной ладони, в которой держал небольшой кинжал, поправил упавшие на лоб темно-русые пряди волос, и поднял газа на стоящего рядом малыша, что-то спросил и, получив ответ, продолжил работу над, как мне кажется, корабликом. Я подошла с боку и наклонилась, чтобы взглянуть поближе. Дети молча задрали голову, с любопытством рассматривая исцарапанную меня. Я дружелюбно им подмигнула и, придав голосу побольше детского восторга, спросила:

– А парус будет?

Семинэль нахмурился и медленно кивнул, пребывая в глубокой задумчивости.

– А из чего? – снова поинтересовалась я. И тут на его лице промелькнуло узнавание. Маг вскинул голову и, увидев улыбающуюся меня, тут же вскочил на ноги.

Раздались разочарованные вздохи. Сема посмотрел на детей и громко произнес:

– Закончим чуть по… – запнувшись, он тут же добавил что-то на ушурском, а я замахала рукой, чтобы не прерывался из-за меня, но не подействовало. Ребятишки разбежались, а Семинэль положив нож и брусок на ближайший пень, медленно подошел ко мне. Мы молча рассматривали друг друга. Я от чего-то не могла перестать улыбаться, показалось, что еще чуть-чуть и скулы сведет.

– Привет, – нарушила молчание, чтобы избежать проблем с лицом.

– Привет, – тихо ответил он, как всегда серьезный и сосредоточенный.

Дуновение легкого теплого ветерка принес знакомый еле уловимый запах леса и, не удержавшись, я шагнула вперед и уткнулась носом в его грудь. Он аккуратно положил свои руки на спину и крепко прижал к себе. Мне тоже хотелось его обнять, но свободная рука еще плохо слушалась, ее мышцы ужасно болели.

– Прости, – прошептал.

Я подняла голову:

– За что? Тебе не за что извиняться.

– Есть за что, – он тревожно смотрел куда-то поверх моей головы.

– Семинэль, с вами все в порядке, с нами– тоже. Это главное. Я так волновалась… и так соскучилась!

Маг наконец-то оттаял.

– Идем, прогуляемся, – улыбнувшись, предложил он.

Отстранившись, взял меня под левую руку и повел по тропе к одному из треугольных домов.

– Подожди здесь, – бросил он и скрылся за дверью.

Стоя на месте, я оглядывалась, в поисках знакомых лиц, но ни Ларина, ни Дали, ни Макианэля видно не было. День выдался жарким, я медленно начала таять. И не поверишь, что ночи могут быть при этом такими холодными. Осень приближается.

Семинэль вернулся быстро. В его руках красовалась баночка с чем-то зеленым и мягкий, по виду очень легкий, маленький черный мешочек.

– Идем, – хмуро сказал маг и, взяв за руку, повел в сторону от деревни.

Шла я медленно, спотыкалась и шипела от боли (казалось, что болит все тело и двигаться мне противопоказано). Но сетовала я больше на свою неуклюжесть и беспощадное солнце.

Мы поднялись на высокий холм, украшенный низкорослыми деревьями, и сели под их тень. Вид открывался чудесный, а в прохладный ветер, гуляющий по вершинам, я просто влюбилась, несмотря на то, что он взъерошил мои, теперь короткие, темные волосы.